Верная Богу, Царю и Отечеству - Ю. Рассулин

Ради исторической справедливости следует заметить, что среди Великих князей не до конца иссяк дух благородства и самоотверженности. Проявление добрых человеческих качеств в страшные дни всеобщего предательства были встречены Царственными узниками с особенной теплотой и благодарностью. Анна Александровна упоминает о благородстве и бесстрашии Великого князя Павла Александровича - дяди Императора, который по-человечески вполне мог быть обижен на Государя, не признавшего его морганатический брак с княгиней Пистолькорс. За ослушание в этом вопросе Царской воли и вследствие нарушения Основного Закона Российской Империи, запрещающего Великим князьям вступать в неравнородный брак, к тому же с разведенной женщиной, был решительно наказан Государем высылкой Павла Александровича из России. Поводом к неприязни могло послужить и нежелание Государя смягчить наказание его сыну, Великому князю Дмитрию Павловичу, за участие в убийстве Григория Распутина. Однако друг познается в беде, и вопреки всему сказанному в тяжелую минуту Великий князь Павел Александрович оказался рядом с Царской Семьей. «Ее Величество рассказывала мне после, - пишет Анна Александровна Вырубова, - что преданный им Великий князь Павел Александрович первый привез ей официальное известие о революции…».

Известие об отречении Государя привез также Великий князь Павел Александрович. При этом он приехал во Дворец не только для того, чтобы известить Императрицу о случившемся, но и чтобы поддержать ее в столь тяжкий момент. Он делал это по личной инициативе, как преданный друг. В сложившихся обстоятельствах любая лояльность по отношению к Царице ставила под угрозу не только благополучие его семьи, но и саму его жизнь. В устах Императрицы эпитет «преданный» говорит о многом. Достаточно сказать, что поведение Великого князя Павла Александровича резко отличалось от действий Великих князей Кирилла Владимировича, Николая и Александра Михайловичей.

Глава 15.

Революция. «Сила Божия в немощи совершается»

За грозными предзнаменованиями последовали грозовые события. Разразилась буря революции, ознаменованная свержением Богоизбранного, законного Царя: все более и более усиливающийся хаос и анархия власти, окончательное разрушение военной дисциплины, пьянство черни, беззакония, убийства, грабежи… Творятся нелепые, невообразимые вещи: арестовывают всех, правых и неправых, не щадя ни старых, ни больных. Подвергают преследованию честных, благородных русских людей, достойно исполнявших свой долг перед Царем и Отечеством, убивают, и не только городовых. Затем следует арест Царской Семьи, бесцеремонно и оскорбительно обходятся с Их Величествами по распоряжению какого-то жида Керенского, в руках которого почему-то оказалась власть. Тогда как те, кто по долгу своего положения, по долгу дворянской и офицерской чести должен был бы эту власть удержать, чтобы вернуть ее Законному Государю, кто должен был ценою жизни защитить исконно русскую власть Самодержца Российского, те - бездействуют, преступно потакая революции. Забвение долга, присяги, идеалов, подчинение жидовской воле ничтожного Керенского, унижение Царя и Царицы - полное, невообразимое безумие и позор…

Беда не приходит одна. Известие об отречении Государя достигает Царского Села в тот момент, когда все Великие княжны, Наследник и Анна Александровна больны корью. Состояние Великой княжны Марии Николаевны критическое. Дворец покидают войска под предводительством Великого князя Кирилла. Разбегаются слуги. Государыня остается в опустевшем Дворце одна - с больными детьми, в окружении распоясавшейся солдатни… Обо всем этом рассказывает Анна Александровна, изображая картину настолько же трагичную, насколько и величественную, в которой со всей полнотой и силой раскрывается величие души и невероятная сила духа последних Русских Царя, Царицы и их Детей. Перед их мужеством, твердостью, самообладанием, смирением и глубочайшей верой в Промысл Божий, перед их удивительной всеохватывающей любовью невозможно не опуститься на колени. Даже сердцу черствому и порочному нельзя остаться равнодушным и безучастным к духовному подвигу этих людей, непостижимая и недостижимая высота которого остается для каждого русского человека неподражаемым образцом.

По распоряжению Керенского больную Анну Александровну разлучают с Их Величествами. Для нее начинается новый период жизни - период обездоленного существования всеми отверженной, больной и гонимой женщины. Предоставим читателю самому пройти вслед за пером Анны Александровны по казематам Петропавловской крепости, Выборгской тюрьмы, Свеаборгской крепости, пережить вместе с ней бесконечные мытарства в холодном и голодном, ставшем враждебным ей Петрограде. И повсюду снова и снова - добро и зло, страдание и надежда и, как яркие вспышки света во тьме ночи, - неожиданные проявления подлинного человеческого сострадания и любви. И везде незримо - Господь.

Письмо из Свеаборгской крепости.

В архивных документах Анны Вырубовой есть письмо, посланное ею из застенок Свеаборгской крепости-тюрьмы - еще одно письменное свидетельство тех дней, выразительный словесный портрет человеческой души, исполненной глубокими переживаниями обо всем произошедшем, но не потерявшей надежду, согреваемой верою и любовью. Письмо написано за месяц до большевистского переворота.

«Свеаборгская крепость

23 сентября 1917

Феодосья Степановна, милая, дорогая, родная, если бы Вы знали, как мне жаль Вас, плакала, читая Ваше письмо, какое страшное горе Вы переживаете, и как мне тяжело быть вдали от Вас, но ведь Вы знаете, дорогая, и чувствуете, что я Ваша Мама [здесь и далее выделено А.А.] теперь, как хотела бы Вас повидать - если бы Вы могли устроить хоть на один день приехать сюда, ведь Бог знает, иначе когда мы увидимся!! Боже, что я переживаю и пережила, я тоже часто думаю, за что Богу угодно было так снова испытывать меня после всех уже перенесенных страданий! Все надеюсь, что вырвусь отсюда, что Бог сотворит чудо и меня еще раз спасет, но только чудо может спасти, ибо я в руках черни - то, чего боялась, и Вы сами знаете, что эта толпа матросов не рассуждает, они как дикие звери; видно, что Вы все молитесь. Дорогая, простите, что пишу о себе, но Вы мой друг и поймете.

Боже, помоги нам всем!! Ваша дорогая Мама перешла в лучший мир, я знаю, что она любила меня, и видно, что молится и за Вас, и за меня, а Вы ведь знаете, что у меня Вы дома , где бы я ни была, только и дома у меня нет теперь… пока томлюсь опять в тюрьме!!..

Дорогая, конечно, поезжайте к сестре, конечно Вы должны ее спасти, только должны и о себе подумать, о своем здоровье. Господи, если бы мы могли вместе уехать куда-нибудь отдохнуть… Помните, как мы с Вами мечтали! - а как вышло иначе, - у Вас такое горе, а я в тюрьме.