Майкл Джексон (1958-2009). Жизнь короля - Рэнди Тараборелли

После того как они выступили единым фронтом на этих переговорах, отношения между отцом и сыном не улучшились. Майкл наблюдал за Джозефом, учился у него решительности и проницательности, но никогда не называл его больше «отец», а только «Джозеф».

Глава 14

К 19 годам Майкл Джексон начал серьезно сомневаться в мудрости людей, ответственных за его карьеру. Берри Горди, хотя и был блестящим стратегом в шоу-бизнесе, разочаровал его, когда отказался предоставить группе финансовую и творческую независимость. Разуверился он и в отце, который оказался не слишком способным бизнес-менеджером.

Майкл часто оказывался в меньшинстве, когда речь шла о делах и будущем группы, в которой он считался самым важным участником. Это не могло не повлиять на отчуждение его и от своей семьи, процесс этот был длительным и завершился спустя много лет. Казалось, что и Джозеф, и братья отдавали себе отчет в том, что происходит.

Внешне Майкл оставался таким же мягким и нежным, но, по мнению окружающих, стал постепенно приобретать все больший вес. К нему прислушивались; когда был недоволен, семья проявляла явное беспокойство. Отец и братья старались предоставить ему больше свободы действия. Взрослея, он все больше сам хотел решать вопросы, касающиеся его будущей судьбы. То же самое происходило и с Дайаной Росс, которая начала освобождаться от влияния Берри Горди в 1977 году. Именно она рекомендовала Майкла на роль Страшилы в мюзикле, который собирался снимать знаменитый режиссер Сидней Люмет. Джозефу эта идея не очень понравилась, он вообще ревниво относился к кинокарьере Майкла, стараясь не поощрять индивидуальность своих сыновей и заботясь лишь о благополучии группы в целом.

Отец прекрасно понимал, что без голоса Майкла, без его харизмы «Джексоны» потеряют свой коммерческий успех. Только с ним они могли рассчитывать на контракты со звукозаписывающими фирмами и концерты, что было фактически главным залогом их благосостояния. Однако, если раньше сын не противился групповой психиатрии, то со временем она все больше становилась для него тормозом на творческом пути.

Сняться в фильме было его давнишней мечтой, которую никогда не разделяли его близкие. Но это решение далось ему нелегко. Нужно было не только противостоять отцу, но и постараться не испортить отношения с братьями. Кроме того, ему предстояло выступить в совсем не знакомом ему амплуа. Участия в телешоу было явно недостаточно, чтобы сниматься в художественном фильме. К тому же следует учесть, что Майкл привык все делать с полной отдачей. В конце концов он решил поступать так, как подсказывала ему интуиция, и объявил отцу, что будет сниматься в фильме, чего бы это ему ни стоило. Джозеф и братья, как и следовало ожидать, восприняли эту весть весьма скептически, мать, ЛаТойя и Джа-нет поддержали его.

Джозеф прямо заявил сыну, что считает принятое им решение «большой ошибкой», один из братьев выразился более откровенно: «Мы полагали, что он откусил больше, чем сможет проглотить, и то, что он сделал, плохо для него самого и для группы». Один из друзей семьи заметил, что такая реакция была вызвана, с одной стороны, ревностью, с другой — тем, что все они, кроме Майкла, были равнодушны к кино. К тому же они явно не хотели поощрять индивидуализм Майкла, полагая, что это может негативно сказаться на группе. И опасались, что в случае провала картины это рикошетом отзовется и на них.

Сам Майкл говорил Робу Коуэну из Motown Production, что должен сняться в этом фильме, чтобы доказать себе, что ему это по плечу. Вероятно, он хотел также немного отдохнуть от своей семьи, излишне опекавшей его. Когда в июле 1977 г. Майкл отправился в Нью-Йорк на предварительные съемки фильма, он пригласил ЛаТойю составить ему компанию. Они поселились в двух разных номерах роскошного манхэттенского отеля Sutton Place и впервые в жизни провели несколько месяцев вдали от семьи.

Как вспоминает Сузи Джексон, ЛаТойя нервничала вдапи от дома и успокаивала себя огромным количеством шоколада. Она настолько пристрастилась к нему, что прибавила 20 фунтов в весе. Зато Майкл наслаждался обретенной свободой. «Это был совершенно другой человек, — вспоминает Роб Коуэн. — Он переживал душевный подъем. По вечерам мы допоздна танцевали в дискотеках, Майкл, казалось, стал меньше бояться людей. Он был в восторге от свободы, но днем работал как зверь, в чем его можно сравнить, пожалуй, с Дайаной Росс.

Манхэттен был полон соблазнов для Майкла, — вспоминает Роб Коуэн. — Однажды вечером в Rainbow Grill он встретил Жаклин Онассис и был очарован ею. Он мог говорить о ней днями напролет, восхищался ее блеском и утонченностью, надеялся ближе познакомиться с ней. На теннисном турнире увиделся с детьми покойного президента Кеннеди Каролиной и Джоном. Это было доброе время для него, шаг к людям, что сказалось впоследствии».

В июле съемочная группа начала репетицию музыкальных номеров, которые проходили в St.George Hotel в Бруклине. На одной из репетиций произошла досадная перепалка между Майклом и Дайаной Росс, которые считались до этого закадычными друзьями. Он был прирожденным танцором, Дайане требовалось много раз повторять одно и то же, чтобы заучить нужные движения. Майкл схватывал все указания хореографа с полуслова, мгновенно повторяя их точно и элегантно. У нее, как всегда, ничего не получалось, она не могла даже повторить самые элементарные движения. Неожиданно она отвела Майкла в сторону и серьезно сказала ему: «Ты меня смущаешь». «Почему? — удивился он. — Ты слишком быстро все схватываешь».

Позже Майкл вспоминал об этом инциденте с улыбкой, но тогда ему было не до смеха. «Я и не думал смущать ее, — говорил он, — и чтобы она могла чувствовать себя спокойно, стал делать вид, что и у меня что-то не получается».

В сентябре 1977 года в Нью-Йорке состоялась пресс-конференция, посвященная работе над фильмом The Wiz. И хотя почти все артисты, включая Майкла, были готовы отвечать на вопросы, взгляды присутствующих были устремлены на одну звезду — Дайану Росс. Она была в полосатом костюме и чем-то напоминала бизнес-леди. Когда Дайана эффектно расстегнула пиджак, все обратили внимание на огромную ослепительную нитку жемчуга. После краткого вступительного слова ведущий открыл неформальную часть общения участников съемок с журналистами.

Медленно прохаживаясь взад-вперед, Росс отвечала на вопросы, в отличие от Майкла она казалась чопорной и недосягаемой. Общительный и разговорчивый, он успел расположить к себе репортеров еще в начале пресс-конференции и сейчас, хоть и не был главным героем фильма, быстро стал звездой пресс-конференции. Или, как сказал Тимоти Уайт из журнала Crawdaddy, «остроумие победило расчет». Говоря в своих воспоминаниях о Дайане Росс и фильме The Wiz, Майкл находит только самые теплые слова.