Обвиняется терроризм - Владимир Устинов

Вопрос: Вы лично, узнав о взятии заложников из больницы, уточняли этот вопрос у представителей дагестанской стороны?

Ответ: Нет, с этим вопросом я к дагестанцам не обращался. Но, хочу особо отметить, никто из представителей властей Дагестана не предъявил мне по этому поводу ультиматума во время погрузки. Как мне показалось, они хотели поскорее увезти нас с территории города, поэтому в тот момент не стали заострять на этом внимания. Уже в пути следования кто-то из них задал вопрос, почему я не выполнил условия соглашения и взял заложников из больницы. Я ответил, что сделал это для большей безопасности не только нас, боевиков, но и их самих, напомнив, как в 1993 году был расстрелян Белый дом, в котором находились депутаты Верховного Совета России. При этом пообещал отпустить всех заложников, как только мы приедем в Чечню. Мой ответ их удовлетворил.

…Таким образом, колонна с боевиками и заложниками отъехала от больницы примерно в 7 часов утра 10 января 1996 года. Ее движением по рации руководил первый заместитель министра внутренних дел Республики Дагестан Беев, который в автобусе сидел рядом со мной.

Когда мы выехали из Кизляра, то увидели, что параллельно дороге, по которой двигалась наша колонна, расположено большое количество боевой техники федеральных сил: танки, самоходные установки, бронетранспортеры и т. д. Стволы орудий были направлены на нас, но стрельба не открывалась. В небе постоянно кружили вертолеты Вооруженных сил Российской Федерации. В настоящее время я затрудняюсь точно по карте показать маршрут нашего движения, так как не участвовал в его разработке и сейчас уже не помню, какие населенные пункты проезжала наша колонна. Могу только с полной уверенностью утверждать, что ехали мы на небольшой скорости, примерно 35–40 километров в час, по территории Дагестана вдоль административной границы с Чечней.

В пути следования мы неоднократно приостанавливали движение. Дело в том, что при выезде из Кизляра застрял один из автобусов с боевиками и заложниками, и я дал команду временно остановиться. Несколько раз нас под различными предлогами останавливали представители федеральных сил, однако после их переговоров с Беевым мы продолжали путь. Хочу отметить, что наши рации были настроены на частоту, на которой работал Беев, поэтому мы полностью контролировали ситуацию.

Примерно в 11 часов, более точно время вспомнить затрудняюсь, мы проехали блокпост федеральных сил, расположенный около села Первомайского, и направились на территорию Чечни. Нам оставалось только пересечь мост через реку Терек, находящийся прямо на административной границе между Дагестаном и Чечней. Но в это время по рации было получено сообщение, что мост взорван. Колонна по распоряжению Беева остановилась, и он дал команду сопровождавшей нас милицейской автомашине проверить эту информацию. Указанная автомашина двинулась, но, не проехав и 10–15 метров, была обстреляна ракетами с вертолета. Стало ясно, что ситуация выходит из-под контроля. Тогда Беев дал команду вернуть колонну в село Первомайское. Мне точно известно, что именно Беев дал эту команду, так как я постоянно находился при нем и лично присутствовал при этом. После того, как вся колонна въехала в село, замыкавшее ее подразделение Атгириева Турпала вошло на блокпост и разоружило находящихся там бойцов Новосибирского ОМОНа…

Первоначально все изъятое вооружение милиционеров было складировано в одном из находящихся на блокпосту вагончиках. Это решение было мной принято не случайно. Дело в том, что в тот момент, то есть 10 января 1996 года, я еще надеялся на предоставление нам федеральной стороной «коридора» для выхода на территорию Чечни. В качестве одного из условий в ходе переговоров я планировал использовать возвращение изъятого у омоновцев вооружения в целости и сохранности. Однако, когда к концу дня стало ясно, что российские военные намерены силой освободить захваченных нами в Кизляре заложников, а сами переговоры используют только с целью выиграть время для подготовки к штурму, я приказал распределить изъятое вооружение между подразделениями нашего отряда, а бойцов новосибирского ОМОНа взять в заложники. Помимо них в заложники были взяты также водители автотранспортных средств, на которых мы приехали в Первомайское.

Беев не оставлял попыток продолжения движения колонны на территорию Чечни, постоянно связываясь по рации с представителями федеральных сил и руководством Дагестана. По его словам, для решения создавшейся критической ситуации к нам выехал сам Председатель Госсовета этой республики Магомедов. Однако когда я увидел, что в непосредственной близости от нас с вертолетов высаживается десант российских войск, то понял, что огневого соприкосновения избежать не удастся. Поэтому мной была дана команда занять оборону как на самом блокпосту, так и в близлежащих жилых домах села.

Все захваченные нами заложники были распределены в жилых домах села Первомайского и охранялись боевиками. Помимо них в домах никто не находился, так как жители села покинули его еще до того, как мы в него вошли. Что касается добровольных заложников из числа представителей властей Дагестана, то всех их я отпустил для ведения переговоров с командованием федеральных сил. Хочу отметить, что это было именно мое решение, так как остальные полевые командиры, в том числе и Исрапилов, выступали категорически против этого.

На предоставленной мне копии карты я указал примерный маршрут движения нашего отряда с заложниками из города Кизляра до села Первомайское 10 января 1996 года. Ее я прошу приобщить к настоящему протоколу допроса.

Протокол допроса мной прочитан лично. С моих слов записано правильно. Дополнений и поправок не имею.

Допросил и протокол составил:

Следователь по особо важным делам

Следственного управления ФСБ России подполковник юстиции Л. В. Баранов

Комментарий. Смотрите, какое «джентльменство»: Радуев сам, без согласия сообщников, добровольно отпустил заложников, искал подходы к переговорам с федералами. Далее. Он (Радуев) планировал использовать предложение о возвращении изъятого у милиционеров вооружения в качестве одного из условий выхода из окружения. Однако к концу дня он приказал распределить изъятое вооружение между подразделениями своего отряда, а новосибирцев взять в заложники. (Подчеркиваю: именно в заложники.)

Отказываясь от своих прежних показаний, Радуев, видимо, забыл, что к уголовному делу приобщена видеокассета. На ней записано его выступление в Первомайском. Там он говорил, что им разоружен блокпост, захвачено много оружия и целый склад боеприпасов, которые будут использованы во время боя.

Все «джентльменство» разлетелось в пух и прах. Доказательством его вины служат и показания подсудимого Атгириева.

Факт хищения оружия в ходе разбойного нападения подтверждается и другими доказательствами. Свидетель Гончаров показал, что к нему подошел подполковник милиции Умаханов и сказал, что блокпост разоружен бандитами, оружие похищено, а находившиеся на блокпосту милиционеры взяты в заложники.

Сам Умаханов — сотрудник МВД Республики Дагестан утверждал, что 10 января 1996 года, приблизившись к посту, он увидел оружие милиционеров, кучей лежавшее на земле. Сами милиционеры стояли в стороне под дулами автоматов боевиков. Он переговорил с Радуевым по этому поводу, а затем отлучился. Когда вернулся, блокпост был полностью занят боевиками. Ни милиционеров, ни оружия больше там не было. Тогда он вновь переговорил с Радуевым. Тот сказал, что их собираются атаковать федералы. Поэтому оружие боевики забрали себе, а новосибирцев сделали заложниками…

Старший инспектор дорожно-патрульной службы Хасавюрта Атавов нес службу на блокпосту вместе с новосибирскими милиционерами. Он видел, как боевики двинулись в сторону блокпоста, заняли его и начали отбирать оружие. Слышал, как Радуев дал команду одному из боевиков о разоружении милиционеров и сам отобрал у одного из них автомат. Основываясь на этих фактах, Радуеву было вменено в вину похищение сотрудников органов внутренних дел и захват их оружия. Чистой воды уголовщина!

Другой эпизод обвинения.

Свидетель Хизриев — сотрудник Хасавюртовского РОВД рассказал, что 14 декабря 1996 года, примерно в 2 часа 30 минут, со стороны Чечни подъехала колонна автомашин с вооруженными людьми в камуфлированной форме. Выяснилось, что это группа под командованием Салмана Радуева двигалась в Хасавюрт на съезд чеченцев-аккинцев. В связи с тем, что вооруженными этих людей на территорию Дагестана не пропустили, они окружили сотрудников Пензенской милиции, разоружили и увезли на территорию Чечни.