Джентльмен Джоул и Красная Королева (ЛП) - Лоис МакМастер Буджолд

Джоул питал крайнее уважение к коммодору Галени, одному из самых загруженных работой людей в Форбарр-Султане. Благодаря собственному комаррскому происхождению он руководил Департаментом СБ по делам Комарры. А благодаря своему образованию как историка еще и надзирал за исследованием того огромного клада старой военной и не только информации, который цетагандийцы оставили за собой, уходя с Барраяра сто лет назад. Его обнаружили всего семь лет назад. Интересно, уровень допуска самого Джоула позволит ему хотя бы глазком взглянуть на рукопись Галени?..

– Как бы то ни было, – продолжал Майлз, – он разрешил некоторые загадки относительно последних дней войны и ухода цетагандийцев с Барраяра. Причем мы даже не понимали, что там есть что-то загадочное, хотя едва обнаружились первые подсказки, стало просто удивительно, почему мы это упустили. На этот счет у меня тоже есть теория. В общем, гемы на Барраяре использовали только маломощное химическое оружие и почти никогда – биологическое, даже когда дело шло к поражению.

Хотя у объектов применения такого оружия могло быть иное мнение о его классификации как «маломощного», в целом сказано верно, подумал Джоул.

– Я всегда думал, дело в том, что хауты не разрешают гемам использовать что-либо серьезное. Что отчасти объясняет, как это изнеженные и вроде бы невоенизированные генетические аристократы контролируют свой собственный класс вояк. Вроде бы.

Каждое свое «вроде бы» Майлз подчеркивал иронической усмешкой. У него накопился гораздо более тесный опыт общения с хаутами, чем у Джоула, и он отлично понимал, какие бездны таятся под их элегантной и обманчивой оболочкой.

– Среди гем-клики в составе правящих на Барраяре во время оккупации кругов созрел заговор. Их оперативный план, как выяснилось, предполагал, что они вступят в игру уже после того, как столь впечатляюще провалилась их мерзкая попытка с ядерным оружием. Но, похоже, это был не последний их козырь. Существование покинутого бункера само по себе уже жирный намек, стоит отойти на пару шагов и хорошенько прищуриться – ведь зачем им было паковать туда столько всякого добра и разной информации, если они не планировали вернуться? И плюс к тому Галени получил уникальное свидетельство современника-очевидца от Мойры гем Эстиф, хотя и по-хаутски туманное – даже ему пришлось попотеть, расшифровывая ее намеки.

– Истинный план их отхода предполагал использование украденного у хаутов биологического оружия хаутов – некоей смертельной и высокозаразной чумы, специально адаптированной, как я понял, к геному барраярцев. Только представьте себе. Они вывозят своих людей, откупоривают адское варево, запечатывают туннель за собой и дают вирусу отработать в полной изоляции. Чашка Петри в размере целой планеты. Потом возвращаются через годик-другой на обезлюдевший мир – где все чистенько, аккуратно, и нет больше толп этих мерзких людишек, которые почему-то упорно сопротивляются попыткам их окультурить – и устраиваются там жить. Инопланетники, конечно, поднимут шум – но, увы, какая жалость, уже слишком поздно.

– И как близок был этот план к осуществлению? – похолодев, спросил Джоул.

– Они продвинулись до того, что на самом деле украли исходный материал и пытались собрать группу биохимиков – включающую как минимум одного подкупленного хаута – для его доработки и воспроизведения. Они планировали остаться безнаказанными – поставить всех перед свершившимся фактом. Но тут их накрыла имперская власть… другим словом, хауты, которые и правят Империей. Помните эти пресловутые казни, когда вся военная хунта вернулась на Эту Кита? Все думали, что гемы были наказаны за потери – потерю планеты в войне и потерю лица. Что придавало подходящий двоякий смысл церемонии. Но под наглядным уроком, который был виден всем, прятался другой – персональный урок строптивым гемам.

Корделия шумно выдохнула. Брови Джоула и так уже вылезли на лоб. Он медленно проговорил:

– Это… определенно придает новый оттенок всему нашему военному торжеству по поводу того, что мы вышвырнули гемов с Барраяра.

– О, да!

– Неудивительно, что Грегор это припрятал, – заметила Корделия. – Это как бомба, подвешенная у тебя над головой.

– Он пока прикидывает и ждет, когда наступит подходящее с дипломатической точки зрения время выпустить эту новость в свет. В какой более удобный или хотя бы менее дестабилизирующий момент. Учитывая продолжительность жизни хаутов, участники тех событий до сих пор живы. Что это, уже история или еще политика? Я до сих пор считаю, что такие секреты лучше выложить на стол, а потом… передумываю.

– Значит, Катерина права, – тихо выговорила Корделия. – Мы продолжаем существовать лишь попущением хаутов.

– Ага, в том и проблема, – согласился Майлз. – Знает ли кто-нибудь ее решение?

– Кроме умозрительного? Я – нет, – ответила его мать. – Только продолжать развивать науку в широком смысле и наши познания в биологии, причем не только на самом верху. Процесс надо начинать еще при обучении в начальной школе. – Она вздохнула. – Когда важным является абсолютно все, то ничего не важно, но, по крайней мере, первое ложится в основу для всего остального. И вроде бы люди должны это понимать, но… Это же люди.

– Похоже, хаутов не интересует земля сама по себе… ага! – Майлз осекся, потому что из-за угла выскочила толпа его детей и их сопровождающих. Исследователи вернулись на родительскую базу. Пожалуй, для Корделии самые младшие матросы, сопровождающие ее внуков, выглядели такими же детишками, как и они. А самому Джоулу, чтобы увидеть это, приходилось лишь малость щуриться.

В свете только что прерванной беседы было не слишком сложно истолковать беспокойство, читавшееся на лицах взрослых, которым навстречу бежало их потомство. «Однажды отложенный ужас». Он окинул последним взглядом скрипучий старый корабль, когда они прошли на выход к стыковочному рукаву.

Если призванием всей его жизни было защищать Барраяр – а он не считал это самообманом, – не ошибался ли он в выборе направления работы в последние тридцать лет?

Семейство Форкосиганов благополучно вернулось на базу, когда в Каринбурге вставало солнце. Оливер остался у себя в квартире, а Корделия отконвоировала всю свою родню в вице-королевский дворец. Остаток утра она провела, играя в догонялки с теми делами, которые нельзя было выполнить с комм-пульта: в основном встречалась с подателями прошений о получении каких-то благ или услуг, желательно – бесплатных. Она чувствовала себя уставшей мамочкой. И в ответ попыталась возложить на них как можно больше тяжелой нудной работы.

Подобные задачи приносили удовольствие, когда Корделия действительно могла удовлетворить чьи-то пожелания; были не столь приятными – когда, как это случалось чаще, она ничем не могла помочь; но хуже всего было, когда с разных сторон к ней поступали несовместимые просьбы. Возможно, она оказалась не подготовленной к таким ситуациям, потому что растила одного-единственного ребенка? С другой стороны, может быть, опыт вице-королевы сумеет подготовить ее к повторному опыту материнства. Утешительное соображение.

Направляясь через сад на запланированный семейный обед, она заметила сидящего на укромной скамейке Алекса – мальчик то ли пинал балду, то ли просто песок под ногами. Тихое поведение Алекса обычно терялось за шумными выходками его братьев и сестер, но вот так, в одиночку, оно сильно бросалось в глаза. Корделия дружески склонилась к нему:

– Здравствуй, малыш.

Он поднял голову:

– Привет, бабушка.

Поскольку она продолжала маячить рядом, он вежливо подвинулся, и она уселась рядом. Оба уставились на пеструю листву и извилистую дорожку, которая могла бы уходить вдаль на много километров.

– А остальные чем заняты? – поинтересовалась Корделия; более тактичная версия вопроса «Почему ты тут один?»

Алекс пожал плечами, как делают все дети – мол, ничего. Но всё же ответил:

– Мама работает над проектом сада для тебя. Папа пошел на базу узнать у адмирала Джоула о тех военных играх, о которых они говорили. Хелен с девчонками в доме, они играют с Фредди.

А Алекса в игру не взяли, как мальчишку? Жаль, что Зелиг еще слишком мал, чтобы стать ему приятелем по играм. Задним числом идея Майлза завести всех шестерых разом, одним отрядом, стала казаться чуть менее безумной.

– А тебе понравилась поездка на старый флагман?

– Ага, было так интересненько. – Словно обеспокоившись, что это прозвучало невыразительно, он добавил: – А больше всего мне понравилось, когда адмирал Джоул рассказывал про дедушку.

–– Мне это тоже больше всего понравилось. – Она помедлила, но всё же рискнула: – Так почему сегодня ты такой кислый? Вымотался?

Он наморщил нос, но движением руки отмел это объяснение. То ли пока не любит отговорки, то ли слишком честен.