Джентльмен Джоул и Красная Королева (ЛП) - Лоис МакМастер Буджолд

И отделаться малой кровью, по сравнению с предоставлением Майлзу возможности играть в солдатики живыми людьми, отметила про себя Корделия.

Майлз все же попробовал:

– Симулятор – конечно, тоже неплохо, но ничто не сравнится с удалением из реальности всех виртуальных условностей, если ты хочешь выявить проблемы, о которых никто не подумал.

– Я в принципе с тобой согласен, – твердо сказал Джоул, — но все равно — симулятор.

Военная часть присутствовавших за столом приступила к жаркой дискуссии о различных способах проведения этого ценного тренировочного упражнения, что и заняло их всех до конца ужина. Однако Катерине, Корделии и врачу не пришлось терпеть ее слишком долго, так как дети покончили с едой и закапризничали, а младшим офицерам пора было приступать к текущей работе. Оливер же, похоже, так же хотел пойти в постель пораньше, как и она сама.

Его время наедине — наконец-то — с Корделией получилось именно таким, как Джоул себе и представлял все эти долгие недели наверху, хотя и не там и не тогда, как он представлял. Не по Уставу широкая кровать в ее по регламенту стандартной каюте — все, что требовалось им в этом мире в течение часа или около того. После она великодушно позволила ему первому пойти в душ, слишком тесный для двоих. Вернувшись сама, она явно удивилась, что он не храпит в посткоитальной дреме, как она ожидала, целуя его на ночь и уходя в ванную, а лежит на спине, закинув одну руку за голову и смотря в темноту.

– Ты сегодня тихий, – заметила она, забираясь под одеяло и положив голову ему на грудь, прижимаясь ухом туда, где стучало сердце. – Думаешь о прошлом?

– Нет, о будущем, – он наклонился поцеловать ее волосы и наконец сказал: – Пришло кое-что по работе.

Она подняла голову и искоса предостерегающе посмотрела на него.

– Предполагалось, что ты возьмешь отпуск на неделю. Сбалансированная жизнь на пользу здоровья и все такое.

Он фыркнул.

– Нечто, что-то, касается моей, как ты говоришь, епархии?

– М-м... Да. Нет. Может быть.

Она, казалось, обдумывала его двусмысленный и запутанный ответ.

– Тебе поможет, если мы обсудим это? Эйрел постоянно использовал меня как резонатор. Или нечто гулкое с хорошим эхом, если требовалось. Если ты скажешь мне, какая информация из этого конфиденциальна, то она ей и останется.

В чем он ничуть не сомневался.

– Я получил частное сообщение от адмирала Десплена. Он ищет себе замену на пост главы Оперативного Отдела в Главном Штабе. Он сказал, что считает, что эта должность по мне, если я захочу кинуть записочку со своим именем в шляпу.

Она замерла, осторожно моргая.

– Так... ты уже отправил ответ?

– Еще нет.

Она подняла бровь.

– Не решил? Или решил, но отложил ответ на потом?

«Нет – да, наверное».

– Не решил.

Она скатилась с него и оперлась на локоть. Он так хорошо изучил ее тело, что оно перестало действовать на него отвлекающе, хотя все равно вызывало восторг. А вот озабоченность на ее лице привлекла его взгляд.

– Если бы это было радостное «да», то ты уже паковал бы чемоданы на Барраяр.

– Ну, не прямо сейчас... – Его губы дрогнули в улыбке, несмотря на неспокойное расположение духа. – В любом случае, мне потребуется несколько промежуточных шагов. Например, найти свою собственную замену. Хотя Бобрик готов к повышению. – Должен быть готов, на случай критической ситуации. – Как ты думаешь, сможешь с ним работать?

– Да, – медленно ответила она. – Не так легко — и приятно — как с тобой, но я смогла бы подстроиться. В любом случае, это ненадолго. – Она не сказала: «А как насчет нас?» Она спросила: – Что ты станешь делать со своими эмбрионами?

– В точку. – «Так всегда отвечал Эйрел, пойманный в момент выбора». Он расстроенно прикусил губу.

– Я... – она остановилась. Затем продолжила: – Тебе нужна помощь, чтобы разобраться? Или мне лучше не вмешиваться?

Если бы он не хотел ее вмешательства, он бы промолчал, не так ли?

– А ты будешь беспристрастным арбитром?

– Нет, но на короткий срок я могу им притвориться. – Как бы готовясь к этому, она отодвинулась в сторону, оставляя холодное пространство сбоку от него.

– Я прокручиваю его предложение в голове уже два дня, – вздохнул он, – Теперь давай ты.

– Ну, – она в задумчивости скривила губы, – Попробуем одну гипотезу. Если бы Десплен предложил тебе это пять месяцев назад, скажем, на Зимнепраздник – что бы ты сделал?

Он подумал об этих пустых днях, полных давнего горя. Они казались теперь безумно далекими, с той вершины, где он находился сейчас. Горе можно похоронить в работе, загнать его в гроб и запереть там.

– Я бы согласился, – ответил он, удивленный своей уверенностью. – Несмотря на — нет, именно из-за сложности этой задачи. Это стало бы не решением, принятым от отчаяния, а шансом выйти из глухого стазиса. Двигаться вперед... к чему-то. К неизвестности.

Могли бы на том пути появиться новые люди? Любовь или даже супружество? В том кругу, он не сомневался, что заинтересовал бы многих и мог бы выбрать партнера со схожими интересами. Он вспомнил смеющийся голос Корделии, которая однажды переиначила цитату: «Общеизвестно, что мужчина в высоком звании должен подыскивать себе партнера».

Хотя любой человек, готовый обменять Корделию в руках на любое количество птиц в небе, должен быть невероятно глуп. Впрочем, о вкусах не спорят. Но тогда, пять месяцев назад, его руки были пустыми, ведь так? Потому что он еще не протянул ей руку и не ухватился за ее руку, протянутую к нему. Теперь это время как в тумане. «Держись, держись, нам надо прекратить падать, это плохо кончится...»

Он глубоко вздохнул.

– А потом ты предложила мне совершенно другое неизвестное будущее. Так что теперь у меня два таинственных пути и только одна пара ног.

Она немного отодвинулась, как бы чинно стараясь быть не соблазнительной и оставаться справедливой. Не то, чтобы это сработало, учитывая наготу, но он зачел попытку.

– Я все время думаю, – продолжил он, – что Эйрел уговаривал бы меня согласиться. На Оперативный Отдел, я имею в виду. Я не уверен, что он предвидел... другой вариант. – Мог ли он хотеть, чтобы Джоул и Корделия унаследовали друг друга? Даже надеяться? Но касательно эмбрионов – точно нет. Он подавил и одновременно болезненный укол в сердце при мысли, мысли, что у него не было ни шанса увидеть лицо Эйрела, когда Корделия предложила ему детей.

Она пожала плечами.

– У всех нас были иные планы. Которые постигла судьба большинства планов. Но, да, я уверена, ты прав. Его привело бы в восторг твое повышение. Мы тогда могли бы даже вернуться в Округ.

Джоул кивнул, его только что посетила та же мысль.

– Его всегда волновала моя карьера. Иногда сильнее, чем меня самого. Тогда уехать из Форбарр-Султаны казалось мне ссылкой, будто меня прогнали, бросили, несмотря на то, что я приезжал к вам во время отпусков, но он был прав — я нуждался в новом пространстве, чтобы вырасти. И не только в плане карьеры.

– Он всегда знал толк в людях, – согласилась Корделия. Сухо? Грустно? Или просто констатировала факт. – Хотя в этом случае я всегда подозревала в нем дар провидца — защитить твою карьеру, чтобы косвенным образом защитить тебя.

– Гм, – сейчас Джоул определенно понимал это лучше, чем много лет назад.

– Не знаю, насколько это важно, но даже тогда он то и дело заговаривал о той работе, которой ты однажды мог бы заняться в Округе. Это как пытаться отложить книгу, но продолжать держать палец на определенной странице в ней. Немного сложно.

Джоул не мог не улыбнулся:

– А я приблизил это «однажды», приехав к вам на Сергияр.

– И спасибо тебе за то. – Она дернулась, будто хотела поцеловать его, но вовремя вспомнила о своей нейтральности. – Итак, ты устроил в своей голове эдакий армрестлинг — правая рука против левой, одна рука за него, другая за меня?

Джоул ссутулился – замечание оказалось слишком проницательным.

– Может быть. В какой-то степени. Я знаю, это бессмыслица, тебе не нужно мне это говорить...

Она задумчиво взмахнула свободной рукой.

– Нет, это другое. У Майлза и его деда Петра были, назовем это, сложные взаимоотношения, когда он был ребенком. К чести Петра, стоит отметить, что даже в его возрасте, пусть и не безболезненно, но с вызовом он справился. Хотя Эйрел не оставил ему особого выбора, по правде говоря. Наследник-мутант или никакого наследника. Когда Петр умер, Майлзу было семнадцать, и несколько следующих лет он провел, выворачивая и завязывая свою жизнь узлом так, чтобы старик мог остаться доволен. Майлз не был бы Майлзом, если бы не умудрился все проделать так, чтобы и самому получать удовольствие. Но зрелище было душераздирающее.

– Многозадачность. Фамильная черта Форкосиганов?