Мифы и легенды народов мира. Том 10. Восточная и Центральная Азия - Татьяна Редько-Добровольская

Сотворение человека

Вначале людей на земле не было. Лумавиг[99] спустился на землю и нарубил тростника. Срубленные тростинки он связал попарно и разнес по всем уголкам земли. Тростинки сразу превращались в людей, по одному мужчине и по одной женщине в каждой паре.

— Говорите, — приказывал Лумавиг людям.

И люди говорили, но речь одной пары была непохожа на речь другой.

Прошло некоторое время, и людей на земле стало много. Дети говорили на том же языке, что и их родители, — вот почему в каждой стране свой язык.

Лумавиг увидел, что люди на земле во многом нуждаются. Тогда он создал в одном месте соль и сказал людям, жившим там, чтобы они ели ее сами и продавали своим соседям. Но люди, жившие там, не поняли его, и, когда Лумавиг снова пришел туда, он увидел, что вся соль лежит там, где он ее оставил. Тогда он взял ее и отнес народу маинит[100]. Маинит послушали его совета, и с тех пор они владеют солью, а люди из других мест у них ее покупают.

Потом Лумавиг отправился к бонтокам.

— Возьмите глину, — сказал он им, — и лепите из нее горшки и кувшины.

Бонтоки послушались его, но лепить они не умели, и поэтому горшки и кувшины получались у них уродливыми.

— Отныне, — сказал им тогда Лумавиг, — вы будете покупать горшки и кувшины, нужные вам для приготовления пищи, у других народов.

Лумавиг пошел к самоки[101] и сказал, чтобы горшки и кувшины делали они. У самоки они получились очень красивые, и Лумавиг был доволен.

— Отныне горшки и кувшины будете делать вы, и вы будете продавать их людям из других мест, — сказал он самоки.

Так Лумавиг научил людей на земле работать. Он дал им все, что нужно для жизни.

Монг–о

Когда–то давно в селении Бонток жили муж и жена. Их маленькая хижина стояла на самом краю селения. Они жили счастливо, хотя и были бедны. Жена родилась здесь, в Бонтоке, а муж был родом из Пингада.

Однажды муж отправился, как всегда, работать в поле и стал переходить вброд ручей. Вдруг к его ногам подкатился круглый камень. Человек обошел его и зашагал дальше, но камень покатился за ним следом, догнал его, снова преградил ему путь и сказал:

— Я добрый дух, а зовут меня Монг–о. Раньше я жил в Пингаде, твоем родном селении, но со мною там плохо обращались, и я перекатился в Бонток. Ты приютишь меня?

Доброму человеку стало жалко камень, и он не пошел на свое поле, а подобрал Монг–о и понес к себе домой. Жена удивилась, что он вернулся так скоро, но еще больше удивилась она, когда муж рассказал, что за камень он принес. Ей тоже стало жалко камень, и она поселила Монг–о в лучшем углу хижины.

Монг–о был очень доволен своей жизнью, а муж и жена после того, как он у них поселился, зажили счастливей прежнего. Во всем им сопутствовала удача — они стали собирать большие урожаи на своем поле, быстро разбогатели, и у них родилось много детей. И наступило время, когда семья их стала самой богатой во всем Бонтоке.

Муж и жена состарились и умерли, и тогда Монг–о взяли к себе их дети. Они так же любили камень и заботились о нем, как их умершие родители, и он гостил у каждого из них по очереди.

Однажды в Бонтоке начался пожар, и все селение сгорело. Монг–о провалился сквозь горящий пол, упал на землю и откатился в сторону. Ему хотелось быть около людей, и, увидев, что у ручья кто–то стоит, он покатился туда. По пути, однако, Монг–о ударился о другой камень, больше и тяжелее его, и разлетелся на куски. Монг–о очень опечалился, потому что лишился дара речи и не мог сказать людям, кто он, а люди ходили по его осколкам и не узнавали его.

Потом один мальчик, младший сын тех, кто приютил Монг–о, узнал камень и заговорил с ним, но камень не ответил. Тогда мальчик взял корзину, собрал в нее осколки и отнес старшим братьям, а те с почтением перенесли Монг–о в рисовый амбар. Там и пребывает он по сей день. Каждые четыре года, в большой праздник, Монг–о выносят наружу, чтобы он одарил тех, кто его почитает, всеми благами, какими одарил когда–то добрых мужа и жену.

Бог Чача и бог Кедъем

Жили когда–то бог–воин Чача и бог–кузнец Кедъем. Они были добрыми соседями. Однажды Чача заметил, что хотя время уже позднее, его двоих сыновей нет дома.

— Где наши сыновья? — спросил бог Чача у жены.

— Наверно, они в соседней хижине, у кузнеца Кедъема, — ответила жена, — я видела, как они туда вошли.

Бог Чача подумал, что сыновьям давно уже пора быть дома, зажег факел, чтобы посветить себе, и пошел к Кедъему.

Когда Чача вошел к соседу в хижину и спросил про сыновей, Кедъем, занятый своей работой, даже не посмотрел на него, а только сказал:

— Они все лезли ко мне и мешали работать — что я ни сделаю, они ломают. За это я отрубил им головы.

И он показал на два обезглавленных тела в одном углу хижины и на две головы в другом. Чача взял тела и головы сыновей и соединил каждую голову с ее телом. Головы сразу приросли, и мальчики ожили, но, прежде чем уйти вместе с ними, Чача сказал Кедъему, что завтра они вдвоем должны встретиться в лесу для поединка.

Невиданный бой разгорелся на другой день между двумя богами. Оба принесли с собой все свое оружие, а когда его больше не осталось, начали вырывать из земли и швырять друг в друга деревья и вырывали до тех пор, пока не выкорчевали весь лес.

Однако ни один не мог осилить другого, и они решили продолжать бой на другой день. Теперь боги стали драться в реке. Они побросали друг в друга все камни, какие только в ней были, но ни одному не удалось убить или хотя бы ранить другого. Опять наступила ночь, и тогда бог–воин сказал богу–кузнецу, что лучше им помириться и дружить снова как прежде.

— Отныне, когда я буду есть рис, ты тоже будешь есть вместе со мной и будешь знать, что тебе не надо меня бояться, — сказал Чача богу–кузнецу. — А когда я закурю трубку, ты тоже будешь курить ее и не будешь ждать от меня зла.

Кедъем с радостью согласился, и они позвали других богов, чтобы те были свидетелями их примирения. С той поры так и повелось: когда два враждующих народа мирятся, все знают, что можно без страха есть, пить и курить с прежним врагом — он больше не нападет.

Потоп

Золотой век

Рассказывают, что до потопа земля была совсем ровной, если не считать двух больших гор — Амуяо на западе и Калавитана[102] на востоке. Землю покрывали дремучие леса, а люди жили по берегам реки, протекавшей посреди равнины между двух гор.

Тогда все было лучше, чем сейчас. Люди были полубогами и жили счастливо. Срежешь стебель бамбука — внутри него полно риса, надо только сварить. А стебли сахарного тростника были полны баияха[103] — проделай отверстие в стебле и пей сколько твоей душе угодно. Рыбы в реке было столько, что ее можно было ловить руками, и охотиться на оленей и кабанов было куда легче, чем сейчас. Рис в те времена был крупный — одной пригоршней можно было накормить целую семью.

Возникновение гор

Настал один год, когда пришло время дождей, но дожди не начинались. Шли месяцы, а дождя все не было и не было. День за днем река мелела и мелела и наконец высохла совсем. Люди стали умирать, и тогда старики сказали:

— Если мы не достанем воды, то скоро все умрем. Давайте копать землю там, где прежде была река, потому что река умерла и ушла в могилу. Может быть, мы найдем душу реки и спасемся от смерти.

Они начали копать и копали три дня. На третий день, когда яма стала глубокой, из нее ключом забила вода — так не ожиданно, что несколько человек утонули, не успев выбраться из ямы.

Люди очень обрадовались воде и устроили большой пир. Но пока они пировали, небо потемнело и пошел дождь. Вода в реке стала подниматься все выше и выше и наконец вышла из берегов. Люди испугались и хотели остановить воду, но не смогли. Тогда старики сказали:

— Пойдемте в горы — боги воды разгневались, и мы все здесь утонем.

Люди бросились в горы, но всех, кроме двоих, настигла вода. Спаслись брат и сестра, которых звали Виган и Бутан. Виган взобрался на гору Амуяо, Бутан — на гору Калавитан. А вода все прибывала и прибывала и наконец покрыла всю землю, кроме вершин двух гор.

Вода долго не спадала — от времени посева до времени сбора урожая. И все это время Бутан и Виган жили, питаясь плодами деревьев на вершинах двух гор. У Бутан был огонь, и этот огонь ярко светил ночью с вершины горы Калавитан. Виган увидел его и понял, что не только ему, но и еще кому–то удалось спастись. У Вигана огня не было, и ему было очень холодно.

Наконец вода спала. Брат и сестра очень удивились, когда увидели, что земля изрезана хребтами — теми самыми, которые на земле и теперь.