Мифы и легенды народов мира. Том 10. Восточная и Центральная Азия - Татьяна Редько-Добровольская

Тогда Лам–анг, не тратя зря времени, схватил красный уголек и побежал. Великаны увидели уголек у него в руках и бросились в погоню. Быстрее ветра помчались они за Ламангом, и уже казалось, что они вот–вот догонят его, но в этот миг Лам–анг добежал до льва, бросил на землю уголек и крикнул:

— На, друг, уноси скорее!

Лев подхватил уголек и огромными прыжками понесся прочь. Великаны не отставали, и уже казалось, что они вот–вот догонят льва, но тут лев добежал до дикой собаки, бросил уголек на землю и крикнул:

— На, друг, уноси скорее!

Дикая собака подхватила уголек и побежала прочь. Великаны не отставали, и уже казалось, что они вот–вот догонят ее, но тут собака добежала до дикой кошки, бросила уголек на землю и крикнула:

— На, друг, уноси скорее!

Дикая кошка схватила уголек и помчалась дальше. Великаны не отставали, и уже казалось, что они ее вот–вот догонят, но тут кошка добежала до лошади, бросила уголек на землю и крикнула:

— На, друг, уноси скорее!

Дикая лошадь подхватила уголек и поскакала. Великаны не отставали, и уже казалось, что они вот–вот догонят ее, но тут лошадь добежала до лягушки, бросила уголек на землю и крикнула:

— На, друг, уноси скорее!

Лягушка подхватила уголек и запрыгала к селению, но великаны догнали ее и схватили за хвост. От страха глаза у лягушки чуть не вылезли. Собрав последние силы, она прыгнула еще раз — и плюхнулась прямо в толпу людей посреди селения, оставив свой хвост в руках у великанов.

Так люди получили огонь, но у лягушки с той поры нет хвоста, а глаза ее так и остались выпученными.

Почему море соленое

Когда–то, давным–давно, когда мир был еще молод, на земле жил великан по имени Анг–нгало — единственный сын бога строительства. Анг–нгало был трудолюбив и любил странствовать по свету. Он жил в горах и выкопал там много пещер. Эти пещеры он защищал от гнева Ангин, богини ветра, обрывами и кряжистыми деревьями. Взбираясь в одно ясное утро к самой высокой из своих пещер, Анг–нгало увидал по ту сторону океана (а океан в то время был прозрачен — это были слезы богинь) прекрасную девушку. Она махала ему черным платком и знаками звала к себе, и Ангнгало пошел к ней вброд через океан. Глубокие ямы в океане — это его следы.

Прекрасная девушка была Сипгнет, богиня тьмы.

— Мне надоел мой темный чертог в небесах, — сказала она великану. — Ты — великий строитель, и я хочу, чтобы ты построил мне на земле дворец из белых кирпичей.

Анг–нгало не смог найти совсем белых кирпичей. Тогда он попросил помощи у властителя царства соли Асина, и тот дал ему кирпичей из чистой, ослепительно белой соли.

Анг–нгало построил сотни бамбуковых мостов через океан. Миллионы людей день и ночь переносили белые кирпичи с одного берега океана на другой. Наконец терпение океана истощилось, ему надоело, что люди нарушают его глубокий и спокойный сон, и однажды, когда те несли по мостам кирпичи из белой соли, океан послал к ним большие волны и разрушил мосты. Носильщики соли и их груз были погребены в морской пучине.

Со временем соль растворилась, и поэтому вода в море теперь соленая.

Как появился первый вулкан на Филиппинах

Когда–то правил на одном острове старый царь. Он был добрым и умным правителем, и подданные ему беспрекословно повиновались. Они жили богато и часто устраивали празднества — праздновали сбор больших урожаев и победы над жителями других островов, нападавшими на них.

Однажды старый царь созвал свой народ на большое поле и сказал:

— Дорогие мои подданные! Я собрал вас всех, чтобы объявить: с этого дня я запрещаю вам всходить на ту гору, — и он показал на зеленую гору неподалеку от места, где они собрались.

— Запомните и соблюдайте мой запрет, — сказал в заключение старый правитель.

— Да, — ответили люди, и каждый поднял руку в знак того, что клянется выполнить повеление царя.

И вдруг они застыли от изумления: старик бесследно исчез у них на глазах.

Прошло много дней, но старый царь так и не появился. Однако долго после этого люди жили в мире и достатке, собирали богатые урожаи, и жители других островов не тревожили их. Шло время, и люди позабыли запрет царя. Им очень хотелось узнать тайну горы, и они наконец взобрались на ее вершину.

Как же они изумились и обрадовались, когда увидели на вершине горы большую яму, до краев наполненную драгоценностями! Глаза их чуть не ослепли от блеска рубинов, топазов, изумрудов, алмазов и золота.

Люди любовались несметными богатствами, а многие уже собрались драгоценности уносить, когда раздался вдруг подобный грому голос старого царя:

— Вы нарушили мой запрет, и за это будете наказаны. Пусть разразятся землетрясение, гроза и буря!

Не успел он договорить эти слова, как послышался грохот и с вершины горы полетели во все стороны огромные камни.

С той поры эта история передается из поколения в поколение, а гору называют первым вулканом на Филиппинах.

ВЬЕТНАМСКИЙ ФОЛЬКЛОР

Перевод Н. Никулина

Сказание о Дам Зи

Широко раскинулось богатое селенье, домов в нем столько, сколько травинок на холмах. Разный люд там живет — и бедный и богатый. На трех холмах стоит селенье, на трех холмах, которые поросли буйной травой, и подступают к нему с трех сторон джунгли. А за оградой, которая возведена вокруг селенья, в куну свалены шелуха от рисо–вых зерен, очистки батата и маниоки. Гуляют по селенью парни и девушки, путники из далеких и ближних мест, их великое множество, будто пчел, которые покинули улей. Каждый знает — и кто на западе живет, и кто на востоке живет, как богато селенье Дам Зи, как здесь много гонгов из бронзы, узорчатых кувшинов — все знают, что здесь в изобилии рис и вино. Дом, где живет сам Дам Зи, стоит посредине. По широкой лестнице, которая ведет в дом, непрерывной чередой движутся люди — одни идут вверх, другие вниз. Помост из толстоствольного бамбука сделан, а ниже помоста — доска, на ней барабан стоит со стропилами вровень. Сверкают огнем кувшины из меди, а котлов, больших и малых, столько, что ступить некуда. Свиней во дворе — будто камней в горах, кур — словно листьев в лесу. Выйдут гуси и утки на озеро, белым становится озеро. Огромные стада быков и буйволов на пастбищах пасутся, прирученным слонам в лесах нет счету. Люди селенья из года в год досыта едят, из месяца в месяц пьют вдоволь. В гонг ударят в доме Дам Зи — стропила обрушатся, бронзовый барабан загремит — столбы покосятся. Обезьяны в джунглях на ветках заслушаются, забудут о цветах и о сладких плодах.

Дам Зи и его братья, которые ростом стали с отца, и их сестра, которая с мать сделалась ростом, весь день и всю ночь отдыхали. Дам Зи был могуч, словно старый баньян, он первым вырос и давно возмужал. Второго брата звали Син Мын, третьей в семье была сестра Вера Этан, за ней шел младший брат по имени Син Мэнга. Дам Зи и его братья добыли себе сверкающие кхиены, добыли мечи. Все трое уже в тот возраст вошли, когда сила есть, чтоб кхиен метнуть ловко и с мечом в руке оборонить от врага селенье. Братья часто охотились в джунглях на носорогов, не раз ходили на тигров, а диких кабанов, оленей, ланей и других тварей, которых они перебили, которым головы свернули, не счесть. Красавцами уродились три брата и именами звучными родители их нарекли. Были братья стройными и проворными, как дикие лани. Взор ясный, как у попугая, меткий и острый, как у осы. Повязки на бедрах дивно расшиты. Шагнут братья шаг — украшенья звенят. Кинжалы висят у пояса, до самых бедер спускаются, мечи по земле волочатся.

Голову братья держат горделиво, будто лесная птица, у губ упрямые складки пролегли.

Сестра их Вера Этан тоже слыла красавицей. Во всем обширном крае второй такой не сыщешь. Волосы на лоб ниспадают, сверкают белые зубы, лицо овальное, будто яйцо из–под несушки. Тело округлое, точно корзиночка, в которую девушки украшения кладут и на ночь у изголовья прячут. Кожа розовая, как цветок оран, и блестящая, словно цветок кэнок. Сядет она — деревья и травы вянут в изумленье. В лес зайдет — птицы умолкнут, забудут о спелых плодах. Волосы у нее в большой пучок собраны, и медная шпилька из него торчит. В маленькие пучки шпильки из серебра понатыканы. Станет она наверху, а волосы по самым нижним балкам дома рассыпаются. Стан тонкий, словно муравей, груди дивно изогнуты, будто котлы медные, ягодицы круглые, будто яйца, что пташка лесная снесла. Юбка и кофта на ней цветами расшиты, бахрома развевается, с ветром играет, будто догнать его хочет, украшенья звенят. Ходит она плавно, легко, мерно покачиваясь, будто хобот слоновый. Ступит шаг — никто не услышит, как не слышно плеска рыб под водой.