Гордость расы - Илья Новак

Светлые отблески мелькнули на покатых боках угря — корабль перелетел через стену репрессивного поля. Заан Добрался до края аппарели, глянул вниз, глубоко вздохнул и, прижав рукой легкое тело кочевника, прыгнул.

Воздушный поток мгновенно отнес его прочь от угря, раздирающее барабанные перепонки шипение выбрасываемых дюзами струй ударило по ушам и тут же смолкло. Дзен падал, видя далеко под собой склоны гор, поля, расчерченные ровными рядами кустов кренча, и миниатюрный, словно игрушечный, домик.

Он дал первый импульс, и мгновенно выдвинувшиеся лепестки предохранили его ноги от газового удара. Архуда, голова и плечи которого были прижаты к груди Заана, пошевелился, из-под век показались зрачки, но взгляд оставался бессмысленным.

Ушастый досчитал до пяти и дал еще один импульс. Затем стал планировать, через определенные промежутки времени включая двигатель ранца, стараясь, чтобы к тому моменту, когда они достигнут поверхности, скорость стала минимальной.

* * *

Бет-Зана встал и выглянул за край крыши. Дождь все еще шел, наполненные грязью потоки, бурля, вздувались над траншеями дренажной системы и устремлялись в окружающее домик озеро, уровень которого теперь заметно повысился. Приподнявшись на цыпочки, пиччули сумел увидеть, как две фигуры прошли к станции монорельса и скрылись под навесом, затем различил вагон, отходящий от станции.

Он опустился на четвереньки и, перебравшись на другую сторону крыши, разглядел внутренний двор. Тот был идеально круглым, его вид резко отличался от всего, что пиччули наблюдал здесь раньше. Покрытие состояло из ноздреватого, явно искусственного материала, от краев к центру через равные промежутки тянулись светящиеся радиальные полосы. Двор окружала глухая стена, по вода не задерживалась здесь и исчезала через невидимые отверстия стоков. Внутренний двор в доме Мастера явно имел какую-то специальную функцию, но понять, какую именно, Бет-Зана пока не мог.

Он вернулся к лежащей возле слухового окна Глате.

Внимательно посмотрев на нее, — лицо ренши под спутанными мокрыми волосами выражало теперь полную растерянность, абсолютное непонимание и неспособность понять, что происходит вокруг, — Бет-Зана лег рядом, заглянул Глате в глаза и прошептал:

— Ты знаешь, что делать дальше?

Она отрицательно качнула головой.

— Ты можешь умереть до срока, назначенного тебе высшими. Все избранные могут умереть сейчас.

— Высшие должны спасти нас, — сказала она.

— Нет. Они не спасут. Вас могу спасти я. Тебя я точно спасу. Но для этого мне надо сделать… то, что я собираюсь сделать.

Ее губы шевельнулись, и хотя слов он не услышал, но догадался, как звучит этот вопрос: «Что?»

— Я должен убить диких. Иначе они убьют всех вас. Ты не будешь мешать мне, да? Будешь делать то, что я скажу?

Она замерла, обдумывая это, потом сказала:

— Мастер спасет нас.

Голова пиччули дернулась при упоминании низшего халганина.

Он быстро глянул в окошко, через которое были видны ноги пирата, оставленного охранять передатчик, и, с трудом сдерживаясь, чтобы не закричать, прошептал:

— Мастер сейчас ничего не может сделать. Он испуган и сломлен, разве ты не видишь? Мне надо, чтобы ты верила мне. Тебя я спасу обязательно, а остальных — постараюсь спасти. Но для этого мне надо убивать. Те двое отправились вниз. Сейчас они вернутся вместе с остальными дикими. Они приведут сюда всех избранных, посадят их здесь, в доме, и станут дожидаться, когда с неба прилетит то, что они требуют. Когда диких здесь будет много, я не смогу справиться со всеми ними. Надо начинать прямо сейчас. Ты должна верить мне. Неужели ты не видишь, я хочу, чтоб ты жила. Будешь слушаться меня, да?

Бет-Зана нервничал и злился — время уходило, внизу атаман пиратов и его помощник уже, наверное, выходили из вагона, а ренша все смотрела на него прежним бессмысленным взглядом…

— Хорошо, — почти беззвучно произнесла она и вновь отвернулась, стыдясь своего согласия, — для нее это означало, что она признает слабость Мастера, его бессилие перед дикими, а раз так, то и слабость высших.

Как только она согласилась, пиччули прыгнул в окно. Глата услышала звуки возни, приглушенный вскрик и хруст. Она замерла, мечтая о том, чтобы теперь, когда внизу наступила тишина, все так и продолжалось очень долго: она лежит под теплым дождем не двигаясь, а затем Мастер гора зовет ее, ругает за то, что она забралась на крышу и заснула под дождем, говорит, что пора идти на поля, и, после того как она спускается, оказывается, что никаких диких нет, все избранные живы, всё как всегда…

И Бет-Зана нет?

Вот этого ренша не могла понять. Она не знала, хочется ли ей, чтобы и его не стало.

Голова пиччули показалась из окна.

— Спускайся, — сказал он, протягивая руку.

Оказавшись внизу, она лишь мельком глянула на лежащее в углу тело с неестественно повернутой головой, а затем, когда Бет-Зана попросил, чтобы она подождала его здесь, твердо сказала:

— Нет.

— Ты обещала слушаться… — напомнил пиччули.

Но Глата возразила:

— Я не могу здесь, понимаешь? Не могу, потому что теперь… — Ренша замолчала, не в силах выразить ощущение того, что это место, святое в понимании всякого избранного, сейчас осквернено сначала тем, что алтарем, на котором Мастер разговаривал с высшими, воспользовались дикие, а теперь еще и смертью одного из них.

Эго второй фазы позволило пиччули понять ее без слов. Молча согласившись с тем, чтобы ренша шла за ним, Бет-Зана спустился по лестнице.

Двое детей и креншикк сидели под стеной, мальчик пока не пришел в сознание, стрела пригвоздила его плечо к стене, и кровь растекалась по полу. Мастер Гора тоже находился там, опустив голову между колен и обхватив ее руками.

Халганин, ВРАГ! Убить его сейчас же, убить — немедленно!

Бет-Зана усилием подавил в себе ненависть и махнул рукой ренше, приказывая ей остановиться у подножия лестницы, а сам шагнул дальше.

Теперь большая часть комнаты стала видна ему.

В поле зрения попал дикий, тот самый, которому Бет-Зана сломал плечо, второй из пиратов, оставленных атаманом для охраны дома. Он сидел на полу посреди комнаты, лицом к двери, положив арбалет перед собой. Одна его рука покоилась на спусковой пружине, вторая безвольно висела вдоль тела. За его спиной в стене находилось широко распахнутое окно, пейзаж скрывала плотная пелена дождя.

Бет-Зана, окинув помещение одним коротким взглядом, быстро вернулся к ренше. Он наклонился и зашептал. Глата, выслушав пиччули, попыталась возразить, но он вновь стал шептать, и в конце концов она кивнула, соглашаясь.