Некоторые парни… (ЛП) - Пэтти Блаунт

– Ты бы не позволил? Ты их хозяин?

– Эй, если тебе не нравится слышать в свой адрес слово "шлюха", может, тогда не следовало выдвигать ложные обвинения в изнасиловании?

– Я не выдвигала ложные обвинения. Меня изнасиловали! – выкрикиваю в ответ.

– Может, девчонкам не следует напиваться до беспамятства, если их так заботит, что с ними случается! – говорит Кайл.

Я кричу громче:

– Может, парням хватит искать оправдания для...

– Мисс Колье, что, по-вашему, вы тут устроили?

Головы резко оборачиваются. Рты изумленно открываются. Я поворачиваюсь и вижу мистера Джордана со скрещенными на груди руками и поджатыми губами.

Прочищаю горло, делаю вдох, стараясь успокоиться.

– Я протестую, мистер Джордан.

– Против чего конкретно вы протестуете?

– Против того, как все в этой школе стыдят девушек за внешний вид.

– Благородная цель. Вы в курсе, что для других учеников оскорбителен ваш костюм? – Обернувшись, он указывает на Кхатири, стоящую неподалеку. Слезы градом катятся по ее лицу. Семья Кхатири приехала из Афганистана, но она не носит национальную одежду. Нет. О, нет, нет, нет! Прижав руки к сердцу, слезаю со стула.

– Прости. Я не намеревалась глумиться. Я использовала паранджу, чтобы показать парням, как они с нами обращаются...

Кхатири подходит ближе, чтобы рассмотреть ткань, окутанную вокруг моей головы.

– Это больше похоже на никаб, и это религиозный обычай, не военный. Паранджа – это символ угнетения, который женщины вынуждены носить по принуждению Талибана. Мою мать избили за одежду, похожую на твою, потому что часть ее лица была видна.

Я отвожу взгляд; мне мерзко от того, что я довела Кхатири до слез.

– Прости.

Звенит звонок. Оставшаяся часть моей публики пускается врассыпную; они смеются, болтают между собой и указывают пальцами, проходя мимо.

– Мистер Рассел, разве вам не пора не урок?

– Ох. Эмм. Да. – Йен не двигается с места.

– Мисс Колье, я жду вас в моем кабинете после занятий.

Закатываю глаза от отвращения и сую свой костюм в рюкзак. Кхатири скрывается в женском туалете. Джереми и Кайл бросили Йена, поэтому он следует за мной по центральному коридору. Как только мистер Джордан скрывается из виду, Йен хватает меня за локоть и разворачивает к себе лицом.

– Что творится в твоей голове?

– С моей головой все в полном порядке. – Вырываюсь из его хватки и в ту же секунду принимаю боевую стойку, бросая ему вызов снова ко мне прикоснуться. Йен мгновенно поднимает руки. – Тебе-то какое дело?

Он переминается на месте, отводит взгляд.

– Не знаю.

Сейчас мне не хватает терпения с ним разбираться. Я иду дальше, однако Йен меня догоняет.

– Просто... ну, ты говорила, тебе противно от того, как с тобой все обращаются, так почему тогда провоцируешь еще больше проблем?

Провоцирую больше проблем? Разумеется, именно так он это и воспринял.

– Потому что мнение некоторых людей не изменить, когда они принимают какое-то решение. Ты меня этому научил, – ядовито ухмыляюсь ему. – Но, возможно, я заставлю других увидеть истину.

Он судорожно вздыхает, будто мои слова его ранят. Надеюсь, ранили. А еще надеюсь, что в эти раны попадет инфекция.

Сворачиваю к лестнице. Тут до сих пор полно народу, несмотря на то, что до последнего звонка остается всего несколько минут. Мы присоединяемся к очереди и поднимаемся на второй этаж.

– Если люди в любом случае будут обращаться со мной, как с дерьмом, я хочу, чтобы для этого имелась хорошая причина.

Йен морщится после моего не очень тонкого намека и склоняется ближе ко мне.

– Извини за то, что я тебя обидел.

Повернув направо, взмахиваю рукой.

– Нет. Не обидел. Тебе пришлось меня обидеть. Так поступают мальчики, когда они боятся девочек. Они причиняют им боль.

Он моргает, открывает рот, собираясь начать отпираться, закрывает его, затем предлагает мне такое оправдание:

– У меня есть причины.

– У тебя есть оправдания. Ты вообще не слушал? – Я указываю рукой в направлении главного входа. – Религия, правительство, медиа – все твердят вам, что вы никогда не виноваты. Вы просто невинные парни, занимающиеся своими делами, а эти женщины, эти особи женского пола заманивают вас своим внешним видом. – Для пущего эффекта устрашающе шевелю пальцами. – Парни такие тупые. Вы действительно верите в эту хрень. Вы тратите полжизни, пытаясь доказать каждому встречному и поперечному, какие вы крутые, какие сильные, а потом говорите ерунду вроде: "Ооо, детка, у меня из-за тебя такой жесткий стояк", потому что абсолютно не можете контролировать свои собственные тела.

Йен останавливается, пялится на меня.

– Когда я тебе такое говорил?

– Не говорил, – признаю я, затем тоже останавливаюсь, чтобы посмотреть ему прямо в глаза. – То, что ты сказал, гораздо хуже.

Звенит последний звонок; мы оба не обращаем на него внимания, стоя лицом к лицу в центре коридора, где совсем недавно нашли общий язык с помощью пары сотен личных шкафчиков.

– Я сказал, у меня были причины, – повторяет он, сунув руки в карманы.

– А я сказала, не было. Знаешь, что я думаю? Я думаю, ты испугался. – Тычу пальцем ему в грудь. – Твой позвоночник превратился в желе в ту же секунду, как только ты вошел в кафетерий вчера.

Йен расправляет плечи.

– С моим позвоночником все в полном порядке.

– Знаешь, что еще хуже? – Я отметаю его жалкие оправдания. – Ты боишься вещей, которые совершенно неважны. Это смешно. Поговори со мной, когда парень, с которым ты знаком много лет, парень, которого ты считаешь достаточно приятным, чтобы несколько раз сходить на свидания, становится мерзким, стоит тебе сказать, что ты предпочитаешь быть с его другом, а не с ним.

Йен делает шаг назад, словно я толкнула его обеими руками. Его лицо бледнеет.

– Поговори со мной, когда этот парень, услышав, как ты говоришь ему "нет", услышав тебя, все равно дождется, пока у тебя не закружится голова, пока тебя не замутит, дождется, пока ты не потеряешь сознание, а потом набросится и скажет тебе, что никто не смеет ему отказывать. Поговори со мной, когда он снимет с тебя одежду, впихнет себя в твое тело, а ты не сможешь остановить его, потому что твои руки и ноги онемели. Поговори со мной, когда он оставит тебя в лесу одну, без сознания, с кровотечением, а затем опубликует в Интернете фотографии того, что он с тобой сделал. Расскажи мне тогда о своих причинах.