Дуэль с Лордом Вампиров - Элис Кова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В его глазах вспыхивает пламя. Я вздергиваю подбородок, выдерживая его взгляд. Мы так близко, что почти соприкасаемся носами. Я вспоминаю, как в ночь первой встречи он назвал меня монстром и утащил из дома. А всего лишь вчера дотрагивался губами до моей кожи, даря невыразимое наслаждение. Отчего вдруг все настолько усложнилось?
– Мне тоже не за что тебя любить, – рычит Руван, сверкая клыками. При виде их мне бы испугаться, однако… по телу прокатывается волна возбуждения. Я отдала ему так много крови и все же готова дать еще. Всю, до капли. – Ты всегда желала моей смерти и выковала бесчисленное множество оружия, чтобы убивать моих сородичей.
– Они поддавшиеся. Вы их тоже убиваете.
Руван ненадолго задумывается над моими словами, но потом продолжает с еще большим негодованием:
– Ты бы использовала это оружие против меня. И уже пыталась. Даже во время клятвы ты думала о том, как бы всадить мне между ребер серебряный кинжал.
– Ты хотел использовать меня, чтобы получить желаемое. И видел во мне не более чем инструмент, – парирую я.
– Я старался быть с тобой добрым, но, учитывая твое поведение в те первые часы, это было затруднительно. – Руван слегка приподнимает уголки губ. В этой его злости есть некое волнение. И освобождение, столь же приятное, как вонзившиеся в мою плоть клыки.
Почему мы так стремимся ненавидеть друг друга?
Нет… это не ненависть. Скорее, отрицание. Желание ненавидеть. А еще наше разрешение и прощение. Отчего-то в глубине души мы уверены, что если по-прежнему будем ненавидеть друг друга, то сможем оправдать все остальное. Прошлую ночь. И растущее желание, которое вот-вот разорвет нас напополам и вновь соединит в единое целое.
Все можно простить, даже эту потребность и стремление ее удовлетворить, до тех пор, пока мы продолжаем исполнять роли врагов. Хотя мы уже давно перестали им соответствовать.
– Я никогда не просила твоей доброты, – шиплю я сквозь стиснутые зубы. – Лучше бы ты меня ненавидел. Даже сейчас.
– Но я не могу. – Руван трется носом о кончик моего носа. Наши губы так близко, что почти соприкасаются. Я сгораю от желания ощутить их на своих. – И от этого хочу тебя еще сильнее.
– Тогда давай ненавидеть друг друга, насколько это возможно. – Я смотрю ему прямо в глаза. Еще миг, и мы распадемся на части. Я делаю вдох, пока еще могу принадлежать сама себе. – Чтобы простить себя за все эти желания.
– Мне очень хочется согласиться, но я никогда не смогу возненавидеть тебя, мой интригующий кузнец, – шепчет Руван, опуская взгляд на мои губы. – И не хочу. Я озвучил все причины, по которым ненависть могла бы жить, и теперь добровольно отбрасываю их одну за другой. Ради тебя.
В этом есть смысл. Мы цеплялись за свою ненависть, потому что от нее зависело наше выживание. Но что, если есть другой путь? И удастся найти его или создать? У меня достаточно сил и способностей, так что, возможно…
– Жаль, что я не могу игнорировать все, что между нами происходит, – выдыхаю я.
– Лучше бы я никогда не приводил тебя сюда.
– А я не приносила тебе кровную клятву.
– А я не пробовал тебя на вкус. – Руван облизывает губы.
– Тебя это тоже зацепило? – Не нужно даже уточнять, что такое «это». Мы оба прекрасно понимаем, о чем речь. Почти не сомневаюсь, что воспоминания о проведенной вместе ночи терзали его почти так же часто, как и меня.
– Более чем. Ты весь день не выходила у меня из головы. Я не пошел в наши покои, зная, что ты и там будешь меня преследовать. И заснуть я все равно не смогу.
Сама я и не думала о сне. Мысль о том, чтобы лечь спать, даже не приходила мне в голову. Но почему? Может, все дело в Руване? Он, сам того не сознавая, убедил меня, что не стоит и пытаться? Или текущая во мне энергия давала достаточно сил, чтобы и дальше бодрствовать?
– Как нам освободиться от этой пытки?
– Не знаю, хочу ли я стать свободным. – Руван опускает глаза на мою шею. – Ты – воплощение муки и соблазна, сила и могущество, проклятие и спасение, запертые в женском теле, которое следовало бы запретить.
По спине пробегает легкая дрожь удовольствия, словно кто-то проводит по ней кончиком невидимого пальца. Я сглатываю. И вновь ловлю на себе голодный взгляд Рувана, вовсе не горя желанием его останавливать.
И я сдаюсь.
– Хочешь?
С низким стоном он притягивает меня ближе, заставив соприкоснуться наши бедра. Одной рукой обнимает за плечи, другую запускает мне в волосы. По телу разливается восхитительное напряжение, которое все растет, потом спадает.
– Больше всего на свете. Так сильно, что это пугает.
Его клыки похожи на маленькие полумесяцы, готовые вонзиться в мою плоть. Меня пронзает дрожь. Я хочу, чтобы он взял мою кровь, хотя сейчас для этого нет никаких причин. Руван больше не ранен. И это желание никак не связано с потребностью выжить.
– Ты пил кровь вместе с остальными? – Одна только мысль о том, что его губ касалась чужая кровь, вызывает во мне отвращение.
– Не смог. Я думал только о тебе. Больше я не хочу ничью кровь. И ничье тело. Твой сладкий вкус ни с кем не сравнится.
– Ну, тебе нужно поддерживать свою магию, чтобы снять проклятие. – Я не узнаю собственный голос. В нем появляются глубина и страстные нотки.
– Флориана… – бормочет он, прикрывая глаза.
– При одном условии. – Упершись ладонями в его сильную грудь для поддержки, я поднимаюсь на цыпочки и шепчу ему в ухо: – Потом я попробую на вкус тебя. Дай мне свою силу. Опьяни меня ею.
«Подари сладкую дымку магии. Она понадобится мне для работы в кузнице. И для собственного насыщения».
– Обещаю. Я стану давать тебе силу до тех пор, пока твое тело будет способно ее выдержать, – повторяет он слова, которые говорил в ночь нашей клятвы, и нависает надо мной. Прижимается ко мне всем телом, заключая в плен мышц, скрытых под бархатной тканью.
Когда Руван вонзает клыки в мою плоть, от боли я прикусываю нижнюю губу – и восторженно выдыхаю, поскольку почти сразу все неприятные ощущения исчезают. Я больше не
