Дуэль с Лордом Вампиров - Элис Кова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Несколько мгновений я просто удивленно таращусь на Вентоса. Неужели он сам не понял, какую глупость только что сморозил? Похоже, нет. И я начинаю, медленно произнося каждое слово, чтобы донести до них мысль, которая пришла мне в голову, как только я впервые услышала об этой комнате:
– Эта женщина тайно проникла к вампирам… и сумела создать для себя комнату в замке?
– Ну…
Я указываю на дверь.
– Такую дверь нелегко изготовить. Она очень массивная и сделана из цельного куска металла. В ней есть запорный механизм, приводимый в действие магией. На ее создание ушло много времени и материалов. Я уж молчу про установку. И ты думаешь, человек мог провернуть все это в тайне от вашего короля вампиров? Либо эта женщина обладала большей силой, чем вампиры, либо ваш король был полным идиотом.
– Как ты смеешь…
– Хватит, Вентос. Она права, – вмешивается Руван. – Что еще ты нашла?
– Она искала какое-то защитное заклинание, чтобы использовать его для усиления и укрепления.
– Скорее уж исследования проводил вампир, а ее просто использовал. – Лавенция вновь возвращается к столу и пробегает глазами записи.
– Тот, кто написал все это, работал непосредственно с королем вампиров.
– И было это три тысячи лет назад, – хмурится Руван, глядя на записи с таким видом, будто они его предали. Он подходит ко мне, становясь почти вплотную. Еще день назад это показалось бы мне недопустимым. – Что конкретно там говорится о короле вампиров?
Я слегка прикусываю губу, вглядываясь в имя. И узнаю его. Я слышала его во сне, потом из уст Рувана.
– Она работала с королем по имени Солос… – начинаю я и замолкаю, когда все вампиры внезапно замирают как вкопанные. Странное поведение. – Вы его знаете?
– Знаем? – усмехается Уинни. – Его имя вошло в легенды.
– Он был последним королем перед началом долгой ночи.
Руван придвигается еще ближе, чем обычно считается уместным для мужчины и женщины в наших обстоятельствах. Как ни странно, его присутствие меня успокаивает. Вчера, когда он выпил мою кровь, мы пересекли черту, и между нами исчезли все преграды.
Глядя на пергамент, Руван сосредоточенно щурится, как будто пытается прочесть написанные строчки.
– Не может быть, чтобы человек работал с королем Солосом. – Вентос раздраженно складывает руки на груди. – Король вампиров никогда бы до такого не опустился.
– Опустился? – тихо повторяю я, так что слышит только Руван. Но он молчит. И я прогоняю мрачные мысли, пытаясь вновь сосредоточиться на разговоре.
– Возможно, он использовал ту женщину ради ее крови, – предполагает Уинни. – Специально создал дверь, которую мог открыть только человек, и контролировал женщину.
– А может, та женщина предала его? Солос создал эту комнату, чтобы держать ее здесь, как в клетке, и проводить свои опыты. Благодаря ему она овладела лориями крови. – Лавенция хмуро изучает стоящий перед ней набор флаконов.
«Контролировать? Держать, как в клетке?» С каждой минутой король Солос и вампиры древности мне все меньше нравятся.
– Ты же не думаешь, что человек и вправду мог пойти против него? – бормочет Уинни. – Солос был истинным королем вампиров и обладал всем могуществом нашего народа. Именно он создал лории крови и лучше кого бы то ни было в них разбирался. Никто из людей не посмел бы с ним схлестнуться. А учитывая, как в те давние времена использовали людей…
– И как же их использовали? – уточняю я.
Никто из вампиров, похоже, не в силах поднять на меня взгляд.
– Кэллос мог бы рассказать тебе подробнее, он знает историю, – не слишком уверенно произносит Уинни.
– С ними обращались грубо, – решительно заявляет Руван и, прежде чем я успеваю продолжить расспросы, явно намеренно меняет тему. – Ты говорила о каком-то защитном заклинании. Если она работала над ним, могло ли оно лечь в основу проклятия?
– Чтобы защитить людей от вампиров, – поддерживает Вентос.
– Не думаю. – Я задумчиво провожу кончиком пальца по краю пергамента.
Вампиры не обращают на меня внимания. Уинни даже отходит в сторону.
– Когда вернемся, спросим у Кэллоса. Лавенция, ты сможешь пометить эти записи своей кровью, чтобы мы смогли благополучно доставить их наверх? – спрашивает Руван.
– Само собой. – Но прежде чем укусить собственный палец, она бросает взгляд на Уинни, которая что-то скребет, сидя на корточках в углу комнаты. – Уинни? В чем дело?
Все остальные тут же поворачиваются к ней.
– Кажется, здесь есть потайной ход.
– И ты пытаешься его открыть? – Лавенция качает головой. – Вряд ли разумно открывать потайные ходы в незнакомых местах.
– Мы уже слишком далеко зашли… и мне не очень хочется возвращаться назад тем же путем. Особенно учитывая, что кое-кто растревожил целую толпу поддавшихся. – Она указывает взглядом на Вентоса.
– Я тут ни при чем, – фыркает он.
– А мы тем более, – улыбается Лавенция.
Руван громко вздыхает, снова привлекая к себе все взгляды.
– Давайте еще раз осмотрим комнату. Если ничего не найдем, то заберем отсюда все, что сможем унести. – Он смотрит куда-то вдаль и уже мягче добавляет: – Слишком многие повелители вампиров считали, что источник скрыт именно здесь, и пожертвовали собственными жизнями, чтобы добраться до этой комнаты и познать ее тайны. Мы должны почтить их память.
Пока остальные обсуждают, что лучше принести Кэллосу, Руван под предлогом «поисков чего-нибудь важного» еще несколько раз обходит комнату. Я-то знаю, что высматривает он источник проклятия – все еще надеется, что тот где-то спрятан.
Трудно поверить, но при виде его хмурого лица и рассеянного взгляда у меня мучительно ноет сердце.
– Руван, – тихо зову я, чтобы привлечь только его внимание. Тем временем остальные складывают рабочие журналы и флаконы в коробку, которую предстоит нести Вентосу. – Руван, – повторяю я, когда он все так же таращится на опустевшую книжную полку.
– Я думал, он здесь, – с легкой дрожью в голосе шепчет повелитель вампиров. – Я правда верил, что мы его найдем.
– Жаль, что не вышло.
Рувана ощутимым коконом окутывает печаль, поднимаясь от самых ног, и я, добровольно завернувшись в него, встаю рядом с вампиром. Мы словно бы дрейфуем по течению в созданном им океане. Я слегка касаюсь его рук костяшками пальцев, и Руван поворачивается ко мне. Но отчего-то ему больно на меня смотреть. Поморщившись, он качает головой, упорно избегая моего взгляда.
– Не стоило цепляться за эту надежду.
