Дуэль с Лордом Вампиров - Элис Кова

– Проклятие еще не снято, – неожиданно для самой себя возражаю я. – Так что, согласно обещанию, я до сих пор член вашей команды. Вам еще понадобится моя помощь. И пока все не закончится, я на вашей стороне. А может, и после… в зависимости от того, как все мы будем себя вести.

Похоже, Вентос совсем не ожидает таких слов. Он что-то начинает бормотать, но постепенно бессвязные звуки переходят в фырканье.

– Серебро, сталь, сплав… какая разница? Главное, что это не источник проклятия, – бурчит он, отходя в другой конец комнаты. – Нужно продолжать поиски.

– Вентос прав, – вздыхает Лавенция и тоже отступает в сторону.

– Ты так и не закончила объяснение, – в пытливом взгляде Уинни читается нетерпение. – Из чего сделан этот диск? Если не из чистого серебра и не из стального…

– Не знаю, – признаюсь я. – Наверняка могу сказать только, что это какой-то другой сплав. На его поверхности разводы, как у серебра, но красноватые, а не ярко-платиновые. – Я роняю диск на каменный пол, и комнату наполняет глухой металлический звон. Вслед за ним туда же отправляется один из оставшихся серебряных кинжалов. Коснувшись поверхности пола, он издает высокий, чистый звук, который эхом отдается от стен даже после того, как я поднимаю кинжал. – Слышишь разницу?

– Для меня все это похоже на звон металла, – пожимает плечами Уинни.

– Но звуки явно разные, – задумчиво тянет Руван.

– И у чистого серебра, и у стального одинаковый резкий звук. Я могу иначе доказать, что этот металл совсем другой, но потребуется кузница.

– Я верю тебе на слово. – Судя по тону, Руван говорит от имени всех вампиров. Впрочем, похоже, Уинни и даже Лавенция с ним согласны. Что же до Вентоса… он даже не оглядывается на меня. Предельно ясно, что нам с ним никогда не наладить отношения. – Так что же особенного в этом новом серебре?

– Пока не могу сказать. Однако дверь в эту мастерскую по большей части изготовлена именно из него. Лишь на ручке есть немного чистого серебра.

– И когда ты открыла дверь, этот металл отреагировал на твою магию крови, – замечает Руван.

– Мне тоже так показалось, – киваю я. – В связи с этим появилась пара мыслей насчет того, что это за металл.

Вряд ли красноватые разводы появились в нем случайно.

– У тебя будет время их проверить, когда мы вернемся. Я предоставлю тебе все, что понадобится, – обещает он.

Я потрясенно молчу, не зная, что ответить. Едва заметно сузив глаза, Лавенция возвращается к поискам. Уинни улыбается. И отчего у нее такой довольный вид?

– Так я могу его забрать?

– Конечно. Проводи с ним любые опыты, только держи в курсе Кэллоса. Он у нас архивариус. Если мы потерпим неудачу, ему придется передать все сведения о предпринятых нами шагах следующей разбуженной группе.

– Спасибо. – Я убираю диск в карман. – Однако Вентос прав. Нужно сосредоточиться на поисках источника проклятия.

– Не пытайся ко мне подлизываться, человечка, – ворчит Вентос, стоя ко мне спиной.

– Даже и не думала. Просто признала твою правоту.

– Он не понимает, как такое возможно, поскольку сам не слишком любит признавать, что прав кто-то другой, – хмыкает Лавенция, делая вид, будто осматривает полку.

На миг создается впечатление, что Вентос все же поддастся на провокацию и обернется, но нет. Он продолжает просматривать записи, такой же непробиваемый, как одна из замковых стен. Остальные тоже берутся за поиски источника проклятия, способного подарить всем нам свободу.

Двадцать

Я изучаю записи и различные заметки, разложенные на столах в хронологическом порядке. Судя по датам, обозначенным на каждом листе в правом верхнем углу, они не просто старые, а по-настоящему древние. Может, меня подводит зрение? Но поднять один из них и рассмотреть поближе я не решаюсь. Если этому пергаменту действительно три тысячи лет, боюсь, он попросту рассыплется у меня в руках, и вся содержащаяся в нем информация пропадет навсегда.

– Как вообще сохранился этот пергамент? – бормочу я.

– Магия крови, – удивляет меня Уинни. – Именно благодаря ей до сих пор уцелела большая часть замка. В свои творения все мастера привносили немного собственной силы.

Теперь я с подозрением разглядываю чернила, которыми исписаны листы пергамента и невольно задаюсь вопросом: как использовал магию крови в своей работе замковый кузнец?

– Что-нибудь нашли? – интересуется Руван.

– Здесь просто заметки о древнем ритуале. Захватывающе, но сейчас не слишком полезно, – сообщает Лавенция.

– Под столами я не заметила никакого источника, – отзывается Уинни, рассматривая пол, и направляется к книжным шкафам.

– А как он вообще выглядит? – уточняю я, желая еще хоть чем-то помочь. Однако в груди все нарастает тяжесть. Если мы до сих пор его не отыскали…

– Кэллос говорит, это может быть любой предмет, в который реально вложить магию. – Взобравшись на книжный шкаф, Уинни кашляет от поднявшейся в воздух пыли. – Если ты найдешь его, то поймешь. В нем должна ощущаться могущественная древняя сила.

– Милорд, а если его не… – начинает Вентос.

– Нет! – тут же перебивает Руван с нотками раздражения в голосе. – Не желаю даже думать об этом. Он должен быть здесь.

«Должен? Или ты попросту не знаешь, как быть дальше, если его здесь не окажется?» – мысленно спрашиваю я, но благоразумно держу рот на замке.

– Проверьте еще раз, – велит Руван.

И мы вновь принимаемся за поиски.

Пока вампиры обшаривают комнату, я начинаю читать. Пусть я еще не очень разбираюсь в этих лориях крови, но постепенно узнаю все больше.

Я не ученый и читаю медленно – в Охотничьей деревне на подобные занятия просто нет времени. Все знания передаются практическим путем. Да что говорить: за прошедшие годы мы многое утратили из собственной истории просто потому, что жители не видели особого смысла рассказывать эти предания у домашнего очага. Если они напрямую не связаны с поддержанием нашей жизни, то зачем вообще тратить на них время и силы? Насколько мне известно, единственные книги по истории хранятся в крепости и предназначены исключительно для главного охотника.

Движимая любопытством, я медленно продвигаюсь по строчкам текста, и постепенно из различных записей начинает вырисовываться цельная картина. И хотя большая часть написанного для меня не имеет смысла, поскольку связана с нюансами лорий крови, кое-что я все-таки могу собрать воедино. Во-первых, эти записи вели двое. И во-вторых…

– Здесь был человек, – сообщаю я. Это ясно из прочитанных строк. И из моих снов. У женщины, приснившейся мне прошлой ночью, глаза не отливали золотом, как у вампиров. – Женщина.

– Само собой, – ворчит Вентос. С каждым шагом он двигается все тяжелее,