Devil ex machina - Марьяна Куприянова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Фаина достала из органайзера канцелярский нож и спокойно перерезала провод, соединяющий клавиатуру с процессором. Он поддался на удивление легко, будто только и ждал лезвия. Фаина почувствовала себя опьяненной от невысказанной злобы и готовности совершать безбашенные поступки, точь-в-точь как в тот вечер, когда решила использовать дрель, чтобы показать Яну, кто главный на этаже.
Взяв клавиатуру обеими руками, девушка подняла ее над головой и поднялась сама. На нее успели обратить внимание, но не успели остановить. Оглушительный треск разнесся по офису, когда кусок пластика достиг пола, и следом замерли все, кроме Фаины. Она пронзительно захохотала и прыгнула на осколки клавиатуры, чтобы изничтожить их в прах своими тяжелыми ботинками на шнуровке. Реакция сотрудников казалась ей очень смешной, как и разлетающиеся из-под ног кнопки с потертыми буквами.
Ну что, как вам такое залипания клавиш? А? Вы уже достаточно залипли, или мне ударить сильнее?
Она была горящий фитиль, к которому никто не рискнул бы протянуть руку. Впервые за долгое время ей ощутимо полегчало – смех помогает всегда, особенно истерический. Но это было только начало.
– Фаина? Хватит!
– Фаина, перестань же!
Некоторые из коллег даже привстали со своих мест, надеясь прекратить дикую пляску, от которой веяло первобытным безумием. Фаина действительно остановилась, но для того, чтобы отыскать новую цель и ринуться в атаку. Она схватила пустой кулер и швырнула его под потолок по длинной дуге, так что коллегам, в чью сторону он полетел, пришлось уворачиваться. Пластиковая бутыль не причинила никому вреда, и в ее руках оказался электрический чайник. Девушка метнулась к окну, распугав окружающих, которые в панике покидали рабочие столы и сбивались в группы, словно домашний скот, заметивший волка в хлеву. Распахнув створки, она вышвырнула чайник в окно и с удовольствием проследила траекторию его падения. Снизу кто-то закричал, но Фаина ничего не ответила им. Не в состоянии была ответить.
– Да что ж ты делаешь?
– Сбрендила?!
– Кто-нибудь, позовите Степу!
Колония здоровых клеток хаотично металась по помещению, стараясь избежать столкновения с инфицированным собратом. Зараженная вызывала в них страх и отторжение, которые сложно объяснить. То, что теряет свою основную функцию и приобретает свободу, априори опасно. Это прочный, заложенный глубоко в сознании каждого живого организма закон.
– Степа! Скорее, сюда! Что-то с Фаиной… мы не знаем… она вдруг начала кричать, крушить тут все.
– Она выбросила наш чайник. Просто открыла окно и… представляешь?!
Задумчиво оглядев их, девушка принялась с молчаливым усердием опрокидывать стулья и кресла на своем пути. В офисе поднялся грохот.
– Да что вы стоите! – заорал Степа, – Дима, вызывай скорую. Ее бы саму от окон увести…
– Так, понял, телефон, где мой телефон… – парень стал оглядываться и хлопать себя по карманам, не зная, в какую сторону податься.
– Глеб, перекрой выходы, живее! Я постараюсь ее поймать. Девочки, а ну, бегом в мой кабинет, в туалеты, куда хотите, туда и прячьтесь, пока вам не прилетело.
Все, наконец, ринулись выполнять осмысленные действия. В хаосе главное – ощущать себя полезным.
– Пожалуйста, остановись. Фаина! Слышишь меня? Это всего лишь травма на рабочем месте, все будет хорошо, верь мне. Разве я тебя обманывал? – Степа пытался приблизиться к ней, но вовремя заметил сжатый в кулаке канцелярский нож. Стиснув зубы, Фаина била им по столам и папкам с документами – методично, удар за ударом. – Остановись, прошу. Ты нездорова. Это поправимо. Тебе надо поговорить со специалистом, только и всего. Я тебе все оплачу, дам отпуск, Фаина!
Она ничего не слышала и ничего не говорила в ответ. Лишь замахивалась и обрушивала сжатый в кулаке ножик на все, что ей попадалось. И взгляд у нее был такой, что Степа почувствовал мурашки от шеи до лопаток. Фаина словно превратилась в чью-то безвольную марионетку, с ней бесполезно было разговаривать.
Прежде, чем обезумевшую скрутили два рослых санитара в светло-голубой форме, она успела рассыпать по полу весь имеющийся кофе и сахар, изрезать много документации и даже попыталась разбить офисным креслом монитор компьютера. Ущерб был не слишком серьезный, но неприятный. Зная Фаину, Степа давно ожидал подобного, втайне надеясь, что это случится не в офисе. Главное, что физически никто не пострадал: сотрудники отделались испугом.
Не без труда обездвижив, в больнице девушке вкололи хорошую дозу успокоительного и уложили на койку. Начальник оставался поблизости и обсудил все детали с врачом. Через время сообщили, что у нее с высокой вероятностью нервный срыв на фоне сильного стресса, психическая неустойчивость и гиперчувствительность, а это состояние требует изоляции и лечения при полном отсутствии раздражителей.
Фаина обрывками помнила, как Степа рассказывал ей, что будет дальше. Он действительно обязался оплатить две недели, которые она должна провести под наблюдением. Часть суммы он будет постепенно вычитать из ее будущих зарплат, другую часть спишет как компенсацию за «травму на рабочем месте». Но нетрудно догадаться, что есть еще одна часть, которую Степа оплатит просто так, из глубокой привязанности к ней. Фаина не испытывала ни благодарности, ни удивления по этому поводу.
– Скажи мне теперь, ты согласна на все, что я тебе предложил? Ты хотя бы поняла, что я рассказал тебе?
– Пусть забирают меня, куда хотят. Я больше не могу там находиться, – тихо проговорила девушка и отвернулась, чтобы и дальше рассматривать больничные занавески. В их чудном узоре ей виделось цирковое представление: дрессированные животные выполняли команды, а клоуны жонглировали шляпами.
Степа снова ничего не понял, продолжительно вдохнул-выдохнул и оставил девушку одну. Он искренне надеялся, что Фаине смогут помочь, и через две недели ей полегчает настолько, что она сможет вернуться к работе. Однако в глубине души молодой начальник знал, что этой девушке уже ничто не поможет. Наверное, поэтому он относился к ней с неясной ему самому симпатией. Разве станешь ругать за какой-то проступок человека, обреченного на страдания? Он всегда понимал, что Фаина мучилась, но боялся себе в этом признаться. Сама жизнь мучила ее, абсолютно неприспособленную к существующим законам и правилам.
Фаине дали как следует выспаться, накормили казенной едой (поведение персонала разительным образом меняется, если твое лечение оплачивается) и отвезли в небольшой загородный пансионат для душевнобольных. Бежевое здание, окруженное морем свежей зелени. При себе у нее имелась только
