Записки разведчика - Иван Бережной

Мы уже готовы были выйти из дома, но мне бросилась в глаза рваная шинель, в которую был одет Ковалев. Надо сказать, что в партизанских отрядах не обращали особого внимания на одежду. Кто что имел, то и надевал. Большинство разведчиков было одето в немецкое обмундирование.

Иван Федорович заботился, чтобы все разведчики были одеты и обуты, но о себе ничуть не беспокоился. Старшина роты Зяблицкий несколько раз предлагал новую немецкую шинель, взятую на складе в Лельчицах, однако всякий раз политрук отказывался.

– Иван Федорович, придется тебе по случаю торжества сменить шинель… Посмотри, на что она похожа, — сказал я своему другу.

На этот раз Ковалев согласился без особых споров. Шинель оказалась подходящей, только длинной. Это нас не испугало. Зяблицкий прямо на политруке укоротил ее. Теперь Иван Федорович выглядел молодцом, но чувствовал себя несколько стесненно.

Погода стояла под стать праздничному настроению партизан. Улицы села залиты солнечным светом. Даже мороз и тот поубавил свою прыть.

Повсюду видны группы партизан и местных жителей. Слышен оживленный разговор. Обсуждались последние новости. Видимо, здесь уже побывали комиссар, секретарь парторганизации и помощник комиссара по комсомолу.

Всколыхнулось все село.

– Оказывается, мы опоздали, — сказал я Ковалеву.

– Добрая весть птицей летит, — заметил политрук. — Послушаем, что народ говорит…

Наше внимание привлекла группа веселых партизан и жителей, обступивших Гришу Дорофеева. Гриша что-то говорил, дружные взрывы хохота то и дело прерывали его рассказ.

– Выходит, наступил на русскую землю, да оступился! — донесся до нашего слуха высокий голос нашей хозяйки.

– Выходит так, — ответил Гриша.

– Вы только послушайте, что Циркач рассказывает, — пригласил нас Митя Черемушкин.

Гриша Дорофеев продолжал:

– После того как фашистские войска получили по рылу, фюрер призадумался, как быть дальше. Но, поскольку его ефрейторская голова скудна на мысли, он ничего не мог придумать. Вызволил Геббельс, посоветовав пойти к гадалке. Одел, значит, фюрер шоферский комбинезон и направился к заветной старушке.

– Ишь ты, шофером захотел стать, — вставил Леша Журов.

– Маскировочку решил применить, чтобы гадалка не узнала. А старушка, действительно, оказалась опытной. «Плохие твои дела, шофер, — сказала она, как только выслушала просьбу. — Предстоит тебе перенести три удара. — От этих слов фюрера передернуло. Гадалка продолжала: — Во-первых, у твоей машины сломается ось; во-вторых, на полпути горючего не хватит; в-третьих, отберут шоферские права».

Последние слова Гриши вызвали новый взрыв смеха.

– Здорово она сказала про ось, — восхищался Журов.

– А насчет шоферских прав — прямо в точку попала. Доберемся мы до Берлина и потребуем у него права, — сказал Юра Корольков.

– Что же фюрер? — спросил Павлик Лучинский.

Дорофеев не торопился с ответом. Он испытал терпение товарищей, а затем сказал:

– Что ему оставалось делать? Поблагодарил и заплатил за труды праведные. Пришел домой и так ему захотелось с кем-либо словом переброситься. Но поблизости никого не оказалось. Тогда он подошел к собственному портрету и спросил: «Скажи, фюрер, что с нами будет дальше?» Фюрер на портрете задергал усиками и отчетливо ответил: «Ничего особенного, просто мы поменяемся местами — меня снимут, а тебя повесят!»

– Вот так достукался! — перекрывая смех товарищей, пророкотал Журов.

– Интересно, какое ему наказание придумают? — поинтересовался Вася Зяблицкий, когда мало-мальски успокоились партизаны.

– Невелика забота, когда быть собаке битой, найдется и палка, — сказала, словно отрезала, пожилая женщина…

Вечером в главразведку пришел Панин. Он принес пачку листовок для распространения среди населения других деревень.

– Смотрите, елки с палкой, чтобы ни одна не пропала, — предупредил Яков Григорьевич, передавая листовки Ковалеву.

– Наступают веселые денечки, — помолчав, заговорил Панин. — Не то, что было в 1941 году, когда мы еще не имели связи с Большой землей. Жили, как в потемках. Приходилось охотиться за немецкими газетами.

– Для чего они вам потребовались? Ведь в них одна ложь, — сказал я.

– В том-то и дело, елки с палкой, что одна ложь. Причем каждая газета врет по-своему… Жители обращались к нам со множеством вопросов: что да как. А мы и сами ничего толком не знали. Вот тогда-то Семен Васильевич и распорядился собирать немецкие газеты по всем районам области. «Будем бить врага его же оружием», — сказал Руднев. Специально разведчиков посылали за газетами. Иногда, бывало, читаем и возмущаемся. Какой только брехни не придумывали фашисты! А возьмешь, сопоставишь две-три газеты и смех тебя разбирает — настолько они противоречивы одна другой. Грубая работа. Этот разнобой мы и использовали в своей работе с народом. Вот, мол, смотрите, какой из них верить? Крестьянин повертит эти газетки, пощупает собственными руками и глазами, да и плюнет на них. Перестанет им верить и другим подскажет… Важно было раскрыть глаза людям на фашистскую ложь. Нам это удавалось… А теперь что? Радио есть, сводки принимаем своевременно, газеты хотя с перебоями все же присылают, походная типография тоже есть.

Слушая Панина, я восхищался оперативностью комиссара, который в любой обстановке умеет организовать работу среди партизан и населения…

В народе говорится: радость, как и горе, не приходит в одиночку. Так случилось и у нас. Самолетом с Большой земли прилетел депутат Верховного Совета Василий Андреевич Бегма. Он привез правительственные награды и должен был от имени Президиума Верховного Совета вручить их партизанам.

Не очень теплой была первая встреча Бегмы с Ковпаком. Как только он вышел из самолета, его окружили партизаны. Василий Андреевич их приветствовал, поздоровался с каждым за руку. Нашлись такие, которые кинулись обнимать дорогого гостя. Не было среди встречающих только Ковпака и Руднева.

– Где можно увидеть Ковпака – спросил Бегма Вершигору.

– Сидор Артемович с комиссаром вон у того костра, — указал Петр Петрович.

Подойдя к костру, гость сразу же узнал Ковпака в старике, одетом в длинную шубу.

– Здравствуйте, товарищ Ковпак, — сказал Бегма как старому знакомому.

– Здравствуйте, — зло ответил Ковпак, не поворачивая головы и продолжая шуровать палкой в костре.

– Что-то вы не радуетесь гостям? — удивился Бегма.

– Почему я должен радоваться? Мне нужны боеприпасы, взрывчатка, а тут тебе шифровка: «Встречайте ценный груз». Ценный, — хмыкнул старик.

– Ведь я тоже привез оружие, правда иного рода. Михаил Иванович Калинин поручил мне, как депутату, вручить вашим партизанам правительственные награды, — сказал спокойно гость и представился: — Бегма, Василий Андреевич, секретарь Ровенского обкома партии.

Ковпак резко повернулся и устремил внимательный взгляд на гостя. Ощупал своими колючими глазами всю его плотную фигуру в кавалерийской бурке, открытое с крупными чертами лицо и встретил смелый взгляд Бегмы.

– Ну, колы так, то прошу к костру… Хотите печеной картошки в «мундире»? — заговорил он, вытаскивая из костра обгорелую картошку и стараясь скрыть неловкость.

Выручил Руднев.

– В тылу врага хватит всем места, тем более работы, а секретарю обкома, в особенности, — сказал он. — Я думаю, Василий Андреевич, вы понимаете Сидора Артемовича? Засиделись мы. Надо уже уходить, а грузы получили еще не полностью.

– Понимаю, понимаю и не обижаюсь. Я ведь сюда не на один день, — ответил Бегма. — Вручу награды вашим партизанам, а затем сабуровцам и останусь руководить партизанскими отрядами на Ровенщине.

– Оце добре! — оживился Ковпак — Будем соседями.

Так состоялось знакомство. Когда же в Ляховичах Руднев пригласил Бегму к себе, дед обиделся:

– Чему цэ до тебя? К кому он прилетел?

Василий Андреевич остался у Ковпака. Впоследствии они стали хорошими друзьями. Узнав поближе Ковпака, Бегма однажды сказал: «Сидор Артемович свирепый лишь на вид, а на самом деле добрейшей души человек…»

Вместе с Бегмой прилетел корреспондент газеты «Правда» Леша Коробов. Одет он был в шинель, на голове шапка-ушанка, на руках большие меховые рукавицы. На груди фотоаппарат. Невысокий, юркий, с живыми маленькими глазами, он сразу же оказался в центре внимания партизан. Новости посыпались, как из рога изобилия. Не прошло и часа, а Коробов уже перезнакомился со многими ковпаковцами, перешел с ними на «ты». Казалось, он давно среди нас.

– Так быстро входить в коллектив могут только корреспонденты, — улыбаясь, говорил Вершигора. — Коробов пойдет с нами в рейд. Жаждет приключений… Возьми, капитан, его к себе в разведку.

Так в главразведке прибавился еще один партизан.