Хроники Нарнии - Клайв Льюис

— Великие небеса! — пробормотал Дигори. — А я-то думал, прошла уйма времени.

Многие озирались по сторонам, высматривая Джадис и Ягодку. Никто не обратил внимания на детей, поскольку никто не видел, как они исчезли и как появились снова. Что же касается дяди Эндрю, в грязном, разорванном платье, с лицом в меду, его не узнала бы и родная мать. По счастью, дверь дома была открыта, на пороге стояла служанка, явно наслаждаясь всем происходящим; поэтому дети незаметно провели дядюшку внутрь и облегченно вздохнули.

Профессор вырвался и рысью устремился вверх по лестнице. Ребята испугались было, решив, что он помчался в мансарду, чтобы забрать остальные кольца. Но бояться было нечего. Дядя Эндрю сейчас мог думать только об одном — о бутылке, спрятанной в платяном шкафу; он вихрем ворвался в свою спальню и запер за собой дверь. Когда же дверь снова открылась, дядюшка был уже в халате и нетвердым шагом направился в ванную.

— Займись кольцами, Полли, — попросил Дигори. — А я пойду к маме.

— Ладно. Увидимся. — Полли взбежала по лестнице.

Дигори постоял, собираясь с духом, а затем на цыпочках двинулся к маминой комнате. Мама лежала, откинувшись на подушки, и лицо у нее было по-прежнему такое бледное, что при взгляде на него хотелось плакать. Дигори достал из кармана яблоко жизни.

И, подобно тому как ведьма Джадис выглядела в нашем мире иначе, чем в своем, яблоко из горного сада тоже отличалось от того, каким Дигори запомнил его по Нарнии. В комнате было много ярких вещей: разноцветное вязаное покрывало на кровати, пестрые обои, яркий солнечный свет из окна, мамино небесно-голубое платье. Но стоило Дигори достать яблоко, как все цвета в комнате словно поблекли, потускнел даже солнечный свет. Серебристое яблоко разливало вокруг чудесное сияние, отбрасывая диковинные блики на потолок. Ни на что другое смотреть не хотелось — да и, честно говоря, смотреть куда-либо еще было попросту невозможно. Аромат же от яблока шел такой, будто окно комнаты выходило в райский сад.

— Ох, милый, какая прелесть! — проговорила мама.

— Съешь его, пожалуйста. Хотя бы кусочек.

— Не знаю, разрешит ли доктор… Впрочем, мне и вправду хочется…

Мальчик срезал кожуру, разделил яблоко на ломти и поднес их маме. И стоило ей съесть последний кусочек, как она улыбнулась, откинулась на подушки и заснула — крепким, здоровым сном, для которого не понадобилось никакого снотворного (а ведь раньше, Дигори знал, она не могла без него обойтись). И мальчик заметил, что ее лицо стало другим. Он наклонился, поцеловал маму и на цыпочках вышел из комнаты, прихватив с собой огрызок яблока. Остаток дня, бродя по дому, он невольно думал, какое тут все обыденное и неволшебное, и тогда надежда отступала; но затем на память приходили слова Эслана, и надежда вновь возвращалась.

Вечером он закопал огрызок в саду.

На следующее утро к маме, как обычно, пришел доктор. Дигори спрятался на лестнице, чтобы услышать, что они будут говорить. Доктор вышел из комнаты и сказал тете Летти, ожидавшей в коридоре:

— Мисс Кеттерли, я потрясен! Это первый случай в моей практике. Это чудо, не подберу иного слова. Мальчику я бы пока ничего не говорил — мало ли что, всякое может случиться. Но по моему мнению… — тут он понизил голос, и больше Дигори ничего не разобрал.

Днем он вышел во двор и свистнул, как договаривались, вызывая Полли (накануне вечером она вырваться не смогла).

— Ну как? — спросила Полли, выглядывая из-за стены. — Как твоя мама?

— По-моему… по-моему, все хорошо, — ответил Дигори. — Знаешь, я пока помолчу, ладно? Давай покончим с кольцами.

— Они все у меня, — сказала Полли. — Я даже перчатки надела. Ну что, пойдем закапывать?

— Угу. Я уже закопал в саду огрызок яблока и место пометил, чтобы все вместе лежало.

Полли перебралась через ограду, и они пошли в сад. Как выяснилось, помечать место не было необходимости. Там, где Дигори закопал огрызок, вырос юный побег; он рос не так быстро, как нарнианские деревья, но уже поднялся над землей. Дети принесли лопату и закопали все магические кольца, в том числе свои собственные, под этим побегом.

Около недели спустя стало окончательно ясно, что мама Дигори поправляется. Через две недели она уже сидела в саду. А через месяц с домом Кеттерли произошла разительная перемена. Тетя Летти делала все, чтобы угодить сестре: открывала окна, раздвигала шторы, впуская в комнаты солнечный свет, расставляла новые цветы, настроила пианино; мама снова начала петь и играла с Дигори и Полли в такие игры, что тетя Летти не раз говорила: «Мейбл, ты совсем как ребенок».

Когда дело не ладится, с каждым днем все становятся хуже и хуже; а когда налаживается, каждый новый день приносит новые радости. Через шесть недель из Индии пришло длинное письмо от папы; в нем говорилось, что старый дедушка Керк умер и оставил папе большое наследство. Папа собирался выйти в отставку, навсегда покинуть Индию и вернуться домой. Теперь тот большой деревенский дом, о котором Дигори столько слышал, но которого никогда не видел, принадлежал ему и маме с папой; в этом доме были рыцарские доспехи, конюшни, псарни, река, парк, оранжереи, виноградники, а вокруг леса и даже горы. Дигори не сомневался, что отныне они будут жить счастливо.

Пожалуй, вам хочется узнать кое о чем еще.

Полли и Дигори сдружились настолько крепко, насколько это возможно, и она приезжала чуть ли не каждые каникулы погостить в чудесном деревенском доме; там она научилась ездить верхом, плавать, доить коров, печь хлеб и лазать по скалам.

В Нарнии животные жили в мире и радости, и ни ведьма, ни какой другой враг не тревожили их чудесную страну на протяжении многих столетий. Король Фрэнк, королева Хелен и их наследники правили мудро и справедливо; второй сын короля с королевой стал правителем Арченланда. Юноши женились на нимфах, девушки выходили замуж за лесных и речных богов. Фонарь, который, сама того не подозревая, посадила ведьма, сиял в нарнианском лесу день и ночь, и потому местность вокруг него стали называть Фонарным углом; когда много лет спустя в Нарнию попала другая девочка из нашего мира, этот фонарь освещал ей путь в зимнюю снежную ночь. Кстати сказать, ее приключения имеют некоторое отношение к событиям, о которых вы только что узнали.

Вот что вам следует знать. Деревце, которое выросло на заднем дворе дома Кеттерли из огрызка серебряного яблока, превратилось в раскидистую яблоню. Оно росло в нашей почве, вдалеке от Эслана и чудесного юного воздуха Нарнии, поэтому его яблоки не обладали той живительной силой, которая спасла маму Дигори; однако прекраснее этих яблок не нашлось бы во всей Англии — они были необыкновенно прекрасны, хоть и не волшебны. Однако само дерево, так сказать, в глубине ствола, никогда не забывало, из какого плода, из какого семени оно выросло. Порой оно таинственно шелестело листвой, хотя ветра не было и в помине; должно быть, это случалось, когда ветер задувал в Нарнии и нарнианская яблоня в горном саду раскачивалась под его порывами. А позже выяснилось, что в дереве сохранилась магия. Уже в зрелом возрасте Дигори (он стал знаменитым ученым, профессором и знаменитым путешественником) узнал, что яблоню на заднем дворе дома Кеттерли, который теперь принадлежал ему, повалило во время урагана, бушевавшего на юге Англии. Разумеется, Дигори не мог пустить такое дерево целиком на дрова; часть древесины пошла на изготовление большого платяного шкафа, который он поставил у себя в спальне. Сам он так и не узнал о магических свойствах шкафа — зато узнали другие. С того дня и начались постоянные перемещения из нашего мира в Нарнию и обратно; обо всем этом вы прочтете в других книгах.