Хроники Нарнии - Клайв Льюис

— Сын Адама, — проговорил Эслан, — твое семя взошло. Обитатели Нарнии, вашей заботе вверяю я это Древо, которое охранит вас от бед. Ведьма, о коей я уже говорил, бежала далеко на север; там она и будет жить, набираясь колдовского могущества. Но пока цветет и плодоносит это Древо, она не посмеет приблизиться к Нарнии, ибо Древо подпустит ее не ближе чем на сто миль. Аромат Древа, дарящий вам радость, счастье и доброе здравие, внушает ей ужас и сулит гибель.

Все собравшиеся не сводили с Древа глаз, а Лев внезапно повернулся (и золотой свет отразился от его гривы) к детям.

— Что такое, чада? — спросил он, ибо застал их в тот самый момент, когда они о чем-то шептались и подталкивали друг друга.

— О, Эслан… сэр… — выдавил Дигори, краснея. — Я совсем забыл сказать… Ведьма съела одно яблоко, такое же, как то, из которого выросло Древо… — Он не сказал всего, что собирался сказать, но ему помогла Полли (в отличие от мальчика, она редко боялась показаться смешной).

— Эслан, мы подумали, что ты ошибаешься… что она вовсе по испугается аромата плодов…

— Почему ты так решила, дочь Евы? — спросил Лев.

Ну она же съела яблоко!

— Дитя мое, — мягко произнес Эслан, — именно поэтому псе остальные яблоки отныне внушают ей невыразимый ужас. Так случается со всеми, кто срывает и съедает плоды в неурочный час и по собственной воле. На вкус яблоко превосходно, но потом этот вкус становится ненавистен.

— Понятно, — проговорила Полли. — Значит, раз она съела яблоко без разрешения, оно на нее не подействует? Ну, не даст ей вечной жизни и все такое?

— Увы, — покачал головой Эслан, — Напротив, дитя мое. Такова уж природа этих плодов. Она утолила свое заветное желание, обрела неиссякаемую силу и вечную молодость, стала подобна богине. Но бесконечная жизнь для злого сердца — всего лишь умножение страданий; она уже начала понимать это. Все получают по заслугам, и не всем это по нраву.

— Я… я сам чуть не съел яблоко, — признался Дигори. — Выходит, я бы тоже…

— И ты тоже, сын мой, — подтвердил Эслан. — Яблоки действуют на всех, уж так заведено, однако тем, кто срывает их по собственной воле, они счастья не приносят. Любой обитатель Нарнии, сорви он плод без позволения и принеси его сюда, чтобы посадить семя, вырастил бы Древо, хранящее сей край. Но Древо хранило бы Нарнию иначе: эта добрая страна превратилась бы с годами в могучую и жестокую империю, вроде Парна. Сдается мне, сын мой, ведьма искушала тебя?

— Да, Эслан. Она подбивала меня забрать яблоко и отдать его моей маме.

— Постарайся понять, что она бы исцелилась, но радости это не принесло бы ни ей самой, ни тебе. Рано или поздно настал бы день, когда бы вместе пожелали, чтобы этого не было и чтобы она умерла от своей болезни.

Дигори промолчал. Его душили слезы, он понял, что надеждам не суждено сбыться; и в то же время он знал, что Лев не обманывает, что на свете и вправду существуют вещи более ужасные, нежели смерть тех, кого мы любим всей душой.

Эслан продолжал, понизив голос почти до шепота:

— Это могло бы случиться, сын мой, укради ты яблоко. Но теперь этого не произойдет. Я подарю тебе то, что вернет радость в твое сердце. В твоем мире оно бессильно дать человеку вечную жизнь, но может исцелить. Вот. Сорви яблоко с Древа.

На мгновение Дигори застыл, не в силах поверить услышанному. Казалось, весь мир то ли перевернулся вверх ногами, то ли вывернулся наизнанку. Потом, словно во сне, мальчик подошел к Древу, и король с королевой весело окликали его, и животные окружили его со всех сторон.

Он сорвал яблоко и положил в карман, а затем вернулся к Эслану.

— Можно нам уйти? — спросил он тихо. Дигори забыл сказать «спасибо», но достаточно было взглянуть на лицо мальчика, чтобы понять, сколь велика его благодарность.

Глава 15

О том,

чем закончилась эта история

и как начались все прочие

— Со мной вам не понадобятся ваши кольца, — донесся голос Эслана. Дети моргнули от неожиданности: они вновь очутились в лесу между мирами, неподалеку, растянувшись на траве, крепко спал дядя Эндрю, а рядом с ними стоял Эслан.

— Пора возвращаться. Но сначала вы должны кое-что увидеть — предостережение и повеление. Смотрите хорошенько.

Дети увидели неглубокий овраг, поросший травой.

— Когда вы были тут в последний раз, — продолжал Эслан, — этот овражек был озером. Прыгнув в него, вы попали в мир умирающего солнца над развалинами Парна. Теперь озера больше нет. Тот мир исчез, словно никогда не существовал. И да будет его судьба предостережением Адамовым чадам.

— Да, Эслан, — хором ответили дети.

Полли не могла удержаться, чтобы не спросить:

— Неужели мы такие же плохие, как они?

— Пока нет, дочь Евы, — ответил Лев. — Пока нет. Но вы становитесь похожими на них, и чем дальше, тем больше. И может случиться так, что ваши злодеи найдут секрет столь же ужасный, как Гибельное Слово, и воспользуются им, чтобы уничтожить всех живых существ. И скоро, очень скоро, прежде чем вы постареете, великими нациями вашего мира будут править тираны, которые ничуть не лучше императрицы Джадис. Ими будут попраны и радость, и справедливость, так что ваш мир должен поостеречься. А теперь — повеление. Заберите у вашего дяди все магические кольца и закопайте их так, чтобы никто никогда их не нашел.

Когда Лев произносил эти слова, дети глядели ему в главе И внезапно им почудилось (они так и не поняли, произош-в> это на самом деле или нет), будто львиная морда превратилась в золотистое море и они плавают в этом море, и на них накатила волна столь могучая и столь могущественная, что им сразу стало ясно — до сих пор они и ведать не ведали, что такое настоящие мудрость и доброта, что такое настоящая жизнь. И воспоминание об этом мгновении оставалось с ними до конца дней; и стоило им в печали или в гневе вспомнить о золотистом море и ощутить могучую волну, совсем рядом, словно за углом, как к ним возвращались спокойствие и уверенность в том, что все будет хорошо. В следующую секунду все трое (дядя Эндрю к тому времени проснулся) очутились в Лондоне и окунулись в шум и суету большого города.

Они оказались на тротуаре перед домом Кеттерли. Все было точь-в-точь как в то мгновение, когда они бежали отсюда; отсутствовали только ведьма да кэбмен с Ягодкой. Вон покосившийся фонарь; вон обломки кэба; вон толпа зевак. Все громко обсуждают случившееся, кто-то помогает подняться полисмену, приговаривая: «Очухался, поди… Ты как, старина?… Врач вот-вот приедет».

— Великие небеса! — пробормотал Дигори. — А я-то думал, прошла уйма времени.