Три цветка Индонезии - Влада Ольховская

– Да как-нибудь обойдусь. Ну а сама Алиса? Она хоть что-нибудь подозревает?

– Самой Алисе поначалу было не до того…

При том, что Алиса выбралась из заточения живой и сохранила ребенка, никто не сказал бы, что она легко отделалась. Для нее весь этот год оказался тяжелым, а тут еще новый удар – и все вместе наложилось на изначально тревожную личность.

Так что первые недели Алиса вообще не говорила, ни с кем. Она боялась, сама не зная, чего. Понадобилась помощь целой команды психологов, в которой была и Нина, чтобы убедить будущую мать: в больнице безопасно, никто ее не преследует.

Александра втайне надеялась, что встреча с Яном поможет, хоть немного взбодрит Алису. Но оказалось, что под влиянием всего пережитого влюбленность в Яна отступила, он больше не был безупречным героем, способным преодолеть любые преграды. Он не нашел Алису, не спас ее и по-прежнему не любил. Это сбросило его с пьедестала, снова сделав лишь одним из мужчин в толпе.

Так что потребовались долгие дни и немалые усилия, чтобы она начала общаться с окружающими. И вот тогда подошло время родов – на фоне стресса чуть раньше, чем ожидали врачи. Алисе снова стало не до разговоров о преступлениях.

Рожала она в сопровождении матери. Ян благородно предложил свою помощь, но был послан подальше. Настаивать он не стал: выслеживать кровавых убийц оказалось куда проще, чем спорить с беременной женщиной.

Алиса родила девочку, назвать решила Софией. То, что такое же имя носила мать близнецов, показалось Александре непрозрачным намеком на настоящего отца малышки. Показалось так не только ей, Ян решил снова галантно предложить свою помощь, согласившись на признание отцовства. И снова был послан, причем совсем не галантно. Отцом девочки был записан покойный Евгений Жильцов, об этом очень просили его родители, у которых после его смерти никого не осталось. Они искренне верили, что это их внучка, других вариантов они просто не допускали.

– Так а сама Алиса что? – полюбопытствовал Андрей. – Настаивает, что родила Евгеньевну?

– Алиса честно призналась, что не знает. Вероятность пятьдесят на пятьдесят.

Эту загадку могла бы прояснить девочка, унаследовав черты биологического отца. Но пока все указывало, что малышка будет похожа на Алису, словно копия. Что же до теста ДНК, его не желала ни одна из вовлеченных в историю сторон.

Из Яна получился именно такой фиговый отец, какого ожидала увидеть в нем Александра. Он готов был помогать этой девочке, как помогал бы любому беспомощному существу. Но он не любил этого ребенка, а полюбить через осознанное усилие невозможно.

– Не сказал бы, что это так уж неожиданно, – заметил Андрей. – Не представляю Яна умиляющимся младенцу.

– Рискну предположить, что это зависит от матери ребенка. Он симпатизирует Алисе – и симпатизирует этому ребенку.

– Это странно.

– Капец как странно, – с готовностью согласилась Александра. – Но уж как есть. Да и когда в нашей жизни что-то шло нормально? Я подозреваю, что если ребенка ему родит женщина, которую он по-настоящему любит, он и умиляться младенцу будет, и ворковать, и что угодно. Вот только в возлюбленные он себе выбрал такую женщину, что она вполне может родить сразу гиену.

Андрей без труда догадался, о ком идет речь:

– Она все еще на горизонте?

– Она у нас как солнышко: то восходит над горизонтом, то скрывается. Только она чуть менее предсказуема.

На фоне выздоровления и реабилитации Андрея, да еще всей этой истории с Алисой, Александре было не до личной жизни брата. До нее доходили лишь обрывки информации о том, что происходит. Может, оно и к лучшему: Александра сомневалась, что даже у нее, близнеца, в этой ситуации была власть хоть что-то изменить.

Она по-прежнему не понимала Еву. Это было диковатое создание, вроде как использующее Яна для собственного развлечения, но при этом необъяснимо преданное ему. Ева не собиралась жить с ним и даже ходить на традиционные свидания. Любые ограничения, связанные с карантином, ее тоже мало волновали, она умудрялась свободно перемещаться по городу.

Она оставила Яна в покое, когда он был сосредоточен на поиске Алисы, понимая, что будет мешать. Но когда Алиса нашлась, Ева без спроса заявилась к нему в гости посреди ночи – и Александра через стену между квартирами прекрасно слышала, что они там не о жизни говорили. Ева и дальше продолжила сваливаться, как снег на голову. Иногда хотелось упрекнуть и ее, и Яна, указать им обоим, что это ненормально и что не каждое место, где состоялся секс, для него подходит, совесть, вообще-то, нужно иметь. Однако Александра каждый раз останавливала себя. Лезть не в свое дело – сиюминутная забава, которая способна привести к печальным последствиям.

Так что Александра оставила за братом полную свободу действий и сосредоточилась на том деле, которое могло погубить Евгения Жильцова. Алиса, придя в себя после родов, рассказала, что не знает ничего наверняка, но подозревает с большой долей вероятности: Жильцов был помешан на нашумевшем деле об обезглавливании.

Дело и правда было громкое, медийное, во многом уникальное, и считалось, что все о нем знают. Вот только Александра и Андрей в список этих «всех» не входили, да и Ян тоже. Когда это происходило, Андрей был под замком в реабилитационном центре своего отца, а близнецы делали все, чтобы его освободить. Поэтому Александре пришлось поручить племяннику собрать для нее самые актуальные данные по этой истории – ведь любое громкое преступление с потрясающей скоростью обрастает слухами, мешающими докопаться до сути.

Так произошло и в этом случае, но под коконом конспирологических теорий скрывалась действительно жуткая история.

Двадцатилетняя модель Ариана Савина умерла перед объективами многочисленных камер, да еще и в прямом эфире. Камеры были направлены на нее, потому что она участвовала в съемках клипа, а прямой эфир в соцсети вела одна из подружек погибшей. Они всегда так делали – ведь не предполагалось, что кто-то умрет по-настоящему.

По сюжету Ариане полагалось сыграть ведьму, которую приговаривают к казни на гильотине. Но поскольку палач в ведьму влюблен, гильотина не сработает, лезвие остановится в последний момент, и все будут счастливы.

А для обеспечения этого всеобщего счастья использовалась специально настроенная гильотина и мягкое бутафорское лезвие. Оно не могло отрубить девушке голову, даже если бы все-таки сорвалось. Поэтому палач, роль которого исполнял рэпер, задумавший этот клип, повернул деревянную ручку без малейших сомнений.

Вот только лезвие оказалось настоящим – и сорвалось на открытую ему шею. То, как голова Арианы отделилась от туловища, сняли три камеры с трех ракурсов. Эта же кровавая картина попала в прямой эфир, который прервался на целую минуту позже, чем следовало бы. А поскольку фанаты Арианы