Серебряная мечта - Сандра Честэйн

– Но, Брина, разве тебе не хочется настоящего мужа? – удивилась Рэйвен.

– Да ты только взгляни на меня. Я и правда больше папин сын, чем женщина. Повар из меня никудышный, а шить совсем не умею. Какой мужчина захочет такую жену?

– Мудрый, – возразила Лорин.

– Ну, такого я искать не стану.

Изабелла вмешалась, с заметным отчаянием в голосе:

– И как же ты уговоришь этого мужчину жениться? Папа как-то говорил, что предложение делает мужчина.

Господи, в этом-то и проблема! Почему кто-то должен захотеть ее в жены? Помимо уже обсужденных недостатков, она была еще и очень прямолинейной и открыто высказывала свое мнение. Да и решать все привыкла сама: иначе как было управиться и с домом, и с делами на руднике, и столькими сестрами? Не блистала она и внешностью: высокая и нескладная, а цвет волос вообще безобразный. О коже и говорить нечего – отполирована ветром, водой и солнцем. Глаза цвета неспелого ореха, от светло-карего до зеленого оттенка, скорее необычны, чем привлекательны. Да еще носит не платья, а брюки, чем повергает сестер в ужас. Папа часто пытался смягчить ее манеры, напоминая, что мужчины любят в женщинах нежность и мягкость. Но ей было не до всех этих тонкостей. Тем более что сам отец вполне был доволен жизнью, которую они вели в последние годы.

Что касается интимной стороны брака, то она прекрасно знала, чего следует ожидать. Еще ребенком она многое повидала в лагерях рудокопов. У ее мужа будет дом, семья, работа, а если действительно обнаружат серебро, то еще и богатство. Если же и этого покажется мало, то пусть ищет утешения на стороне, лишь бы соблюдал осторожность и не позорил их имя.

– Не знаю, – честно призналась она. – Но давайте будем решать проблемы по очереди. На рассвете я выеду в Баулдер. И, думаю, дней через шесть вернусь.

– А бракосочетание будет здесь или в городе?

– В городе. Мэри, позаботься о сарае, пока меня не будет. Устрой все поуютнее.

– Сарай?

– Ну да, надо же ему где-то спать.

– А разве ты не собираешься… привести его в дом?

– Нет! А теперь – все спать. Мне еще надо подумать.

Когда в доме наконец все затихло, она, глядя на потухавшие огоньки в камине, ломала голову, как найти мужчину, который согласится на ее условия. Но, так ничего и не решив, легла спать, а утром отправилась в город, с трудом пробираясь через заснеженное ущелье и ведя за поводья лошадей.

Примерно в полдень она наткнулась на отличное укрытие, со всех сторон окруженное скальными обломками, спешилась и осторожно завела лошадей с пронизывающего ветра. Затем достала воду, налила в свою шляпу и напоила лошадей. Выглянула и осмотрелась. Кругом только камни, ветер сдул весь снег. Вот и хорошо, передохнет в безопасности. Никаких следов не осталось, ее не найдут. Присев на один из выступов, она начала жевать вяленое мясо и хлеб. И вдруг ею овладело отчаяние.

А если у нее ничего не получится? Что, если не найдется мужчины, согласного жениться? Если она не скажет про рудник, то зачем ему терять свободу и соглашаться на ее условия? А сказать правду, пока он не станет мужем, тоже нельзя. А вдруг выбор окажется не слишком удачным? Тогда вообще про рудник придется молчать.

Хорошо, что ветер начал стихать, в пургу ехать опасно: можно сбиться с пути. Надо отправляться дальше. Только она поднялась, как услышала стук подков по камням. Всадник. Сабрина замерла. Слишком высока была вероятность попасть в руки индейцев, а какая гарантия, что это окажутся дружественные арапахо? Сейчас здесь разбойничали индейцы ютэ.

Всадник остановился как раз перед скалами, за которыми пряталась Сабрина. Чтобы лошади не выдали ее, пришлось разделить драгоценный хлеб и скармливать по крошке. Послышался свист, ответили тоже свистом.

Значит, их уже двое.

– Рад видеть тебя, Серый Воин.

– Я приехал, Длинное Ружье.

Если она правильно понимала то, что слышала, то Серый Воин – индеец, а второй – белый мужчина с винтовкой. Видимо, у него какое-то особенное ружье, отсюда и имя.

Сжав пистолет в кармане, Сабрина молила небеса, чтобы ее не обнаружили. Если она не вернется, сестры пропадут. «Где же твой маленький народец, папа? Мне бы пригодилась его помощь».

– Солдаты разобьют лагерь у реки, под кедром, – сказал Длинное Ружье. – Никого не убивать, просто заберите ружья.

– Лошади – тоже наши.

– Хорошо, а мулы с грузом – мои.

Мужчины ударили по рукам и разъехались. Сабрина вздохнула с облегчением. С одним мужчиной она бы еще справилась, но с двумя? Повязав поверх шляпы шарф из мешковины, чтобы прикрыть уши, она села на лошадь и покинула укрытие. Одна цепочка следов вела в том же направлении, что и ее путь, другая уходила к реке. Придется делать крюк. Дорога хоть и крутая, местами очень опасная, но уж лучше ехать медленнее, чем попасть к бандитам.

Когда она добралась до реки севернее Кедровой Излучины, уже наступила ночь. Если бы только знать, где разбили свой лагерь солдаты. Утром придется быть особенно осторожной. Не дай Бог столкнуться с ними.

Ну ладно, пора устраиваться на ночлег. Когда она, бывало, ездила с отцом в город за припасами, они ночевали в пещерах у излучины, где много травы. Конечно, сейчас трава засыпана снегом, но воды в достатке, хоть и подо льдом.

Сабрина привязала лошадей в деревьях возле воды, разбила лед, чтобы они могли напиться, накормила их сеном из мешка и, наконец, разрыла снег, под которым была замерзшая трава. На мгновение Сабрина пожалела, что поехала одна. Раньше рядом всегда был отец.

Глубоко вдохнув воздух, она понесла свои вещи вверх по склону, к пещере. Подойдя, проверила, нет ли в ней диких животных, и уже начала разворачивать одеяло, когда порыв ветра донес смех.

Ей не почудилось. Это люди в лагере у реки. Наверное, те, про которых говорил мужчина по имени Длинное Ружье. Сабрина с сожалением посмотрела на постель, но тут же поняла, что ни за что не заснет, пока все не разведает. Может быть, предупредить солдат об опасности?

Вытащив пистолет, она, бесшумно перебегая от камня к камню, добралась до подножия горы. Примерно в сотне метров заметила фургон у деревьев. Долго наблюдала и различила внутри какие-то тела. Что это? Целый фургон трупов? Чепуха… Они лежали, как темные стволы, припорошенные снегом. Может быть, и мертвые. Но тут послышался стон. Один из лежавших попытался выглянуть, стукнул по стенке фургона и выругался. Он не мог ее видеть, но его взгляд словно прожег ее кожу, она почувствовала его ненависть и ярость и на секунду даже спряталась за камнем, испугавшись силы этих эмоций.

Неподалеку снова раздался смех, и Сабрина обогнула огромный нависший камень, чтобы рассмотреть стоянку солдат. Вокруг огня сидели восемь человек в синих мундирах. Они передавали друг другу фляжки и громко смеялись. На другом конце стоянки маячил одинокий часовой. Место для лагеря явно выбрано неудачное, но, вероятно, они больше думали о виски, чем о безопасности. Сабрина постояла, размышляя, стоит ли показываться, чтобы рассказать об услышанном в горах, и вдруг увидела, как часовой беззвучно рухнул на землю.