Том 1. Стихотворения - Николай Гумилев

В небесах

Ярче золота вспыхнули дни,И бежала Медведица-ночь.Догони ее, князь, догони,Зааркань и к седлу приторочь!

Зааркань и к седлу приторочь,А потом в голубом теремуУкажи на Медведицу-ночьБогатырскому Псу своему.

Мертвой хваткой вцепляется Пес,Он отважен, силен и хитер,Он звериную злобу донесК медведям с незапамятных пор.

Никуда ей тогда не спастись,И издохнет она наконец,Чтобы в небе спокойно паслисьКозерог, и Овен, и Телец.

Думы

Зачем они ко мне собрались, думы,Как воры ночью в тихий мрак предместий?Как коршуны, зловещи и угрюмы,Зачем жестокой требовали мести?

Ушла надежда, и мечты бежали,Глаза мои открылись от волненья,И я читал на призрачной скрижалиСвои слова, дела и помышленья.

За то, что я спокойными очамиСмотрел на уплывающих к победам,За то, что я горячими губамиКасался губ, которым грех неведом,

За то, что эти руки, эти пальцыНе знали плуга, были слишком тонки,За то, что песни, вечные скитальцы,Томили только, горестны и звонки,

За все теперь настало время мести.Обманный, нежный храм слепцы разрушат,И думы, воры в тишине предместий,Как нищего во тьме, меня задушат.

Крест («Так долго лгала мне за картою карта…»)

Так долго лгала мне за картою карта,Что я уж не мог опьяниться вином.Холодные звезды тревожного мартаБледнели одна за другой за окном.

В холодном безумьи. в тревожном азартеЯ чувствовал, будто игра эта — сон.«Весь банк — закричал — покрываю я в карте!»И карта убита, и я побежден.

Я вышел на воздух. Рассветные тениБродили так нежно по нежным снегам.Не помню я сам, как я пал на колени,Мой крест золотой прижимая к губам.

— Стать вольным и чистым, как звездное небо,Твой посох принять, о, Сестра Нищета,Бродить по дорогам, выпрашивать хлеба,Людей заклиная святыней креста! —

Мгновенье… и в зале веселой и шумнойВсе стихли и встали испуганно с мест,Когда я вошел, воспаленный, безумный,И молча на карту поставил мой крест.

Маскарад

В глухих коридорах и в залах пустынныхСегодня собрались веселые маски,Сегодня в увитых цветами гостиныхПрошли ураганом безумные пляски.

Бродили с драконами под руку луны,Китайские вазы метались меж ними,Был факел горящий и лютня, где струныТвердили одно непонятное имя.

Мазурки стремительный зов раздавался,И я танцевал с куртизанкой Содома,О чем-то грустил я, чему-то смеялся,И что-то казалось мне странно-знакомо.

Молил я подругу: «Сними эту маску,Ужели во мне не узнала ты брата?Ты так мне напомнила древнюю сказку,Которую раз я услышал когда-то.

Для всех ты останешься вечно-чужоюИ лишь для меня бесконечно-знакома,И верь, от людей и от масок я скрою,Что знаю тебя я, царица Содома».

Под маской мне слышался смех ее юный,Но взоры ее не встречались с моими,Бродили с драконами под руку луны,Китайские вазы метались меж ними.

Как вдруг под окном, где угрозой пустоюТемнело лицо проплывающей ночи,Она от меня ускользнула змеею,И сдернула маску, и глянула в очи.

Я вспомнил, я вспомнил — такие же песни,Такую же дикую дрожь сладострастьяИ ласковый, вкрадчивый шепот: «Воскресни,Воскресни для жизни, для боли и счастья!»

Я многое понял в тот миг сокровенный,Но страшную клятву мою не нарушу.Царица, царица, ты видишь, я пленный,Возьми мое тело, возьми мою душу!

После победы

Солнце катится, кудри мои золотя,Я срываю цветы, с ветерком говорю.Почему же не счастлив я, словно дитя,Почему не спокоен, подобно царю?

На испытанном луке дрожит тетива,И все шепчет, и шепчет сверкающий меч.Он, безумный, еще не забыл острова,Голубые моря нескончаемых сеч.

Для кого же теперь вы готовите смерть,Сильный меч и далеко-стреляющий лук?Иль не знаете вы: завоевана твердь,К нам склонилась земля, как союзник и друг;

Все моря целовали мои корабли,Мы почтили сраженьями все берега.Неужели за гранью широкой землиИ за гранью небес вы узнали врага?

Выбор

Созидающий башню сорвется,Будет страшен стремительный лет,И на дне мирового колодцаОн безумье свое проклянет.

Разрушающий будет раздавлен,Опрокинут обломками плит,И, Всевидящим Богом оставлен,Он о муке своей возопит.

А ушедший в ночные пещерыИли к заводям тихой рекиПовстречает свирепой пантерыНаводящие ужас зрачки.

Не спасешься от доли кровавой,Что земным предназначила твердь.Но молчи: несравненное право —Самому выбирать свою смерть.

Умный дьявол

Мой старый друг, мой верный Дьявол,Пропел мне песенку одну:— Всю ночь моряк в пучине плавал,А на заре пошел ко дну.

Кругом вставали волны-стены,Спадали, вспенивались вновь,Пред ним неслась, белее пены,Его великая любовь.

Он слышал зов, когда он плавал:«О, верь мне, я не обману»…Но помни, — молвил умный Дьявол, —Он на заре пошел ко дну.

Отказ

Царица — иль, может быть, только печальный ребенок, —Она наклонялась над сонно-вздыхающим морем,И стан ее стройный и гибкий казался так тонок,Он тайно стремился навстречу серебряным зорям.

Сбегающий сумрак. Какая-то крикнула птица,И вот перед ней замелькали на влаге дельфины.Чтоб плыть к бирюзовым владеньям влюбленного принца,Они предлагали свои глянцевитые спины.

Но голос хрустальный казался особенно звонок,Когда он упрямо сказал роковое «не надо»…Царица — иль, может быть, только капризный ребенок,Усталый ребенок с бессильною мукою взгляда.

Воспоминание

Над пучиной в полуденный часПляшут искры, и солнце лучится,И рыдает молчанием глазДалеко залетевшая птица.

Заманила зеленая сетьИ окутала взоры туманом,Ей осталось лететь и лететьДо конца над немым океаном.

Прихотливые вихри влекут,Бесполезны мольбы и усилья,И на землю ее не вернутУтомленные белые крылья.

И когда я увидел твой взор,Где печальные скрылись зарницы,Я заметил в нем тот же укор,Тот же ужас измученной птицы.

Мечты

За покинутым, бедным жилищем,Где чернеют остатки забора,Старый ворон с оборванным нищимО восторгах вели разговоры.

Старый ворон в тревоге всегдашнейГоворил, трепеща от волненья,Что ему на развалинах башниНебывалые снились виденья.

Что в полете воздушном и смеломОн не помнил тоски их жилищаИ был лебедем нежным и белым,Принцем был отвратительный нищий.

Нищий плакал бессильно и глухо,Ночь тяжелая с неба спустилась,Проходившая мимо старухаУчащенно и робко крестилась.

Перчатка

На руке моей перчатка,И ее я не сниму,Под перчаткою загадка,О которой вспомнить сладкоИ которая уводит мысль во тьму.

На руке прикосновеньеТонких пальцев милых рук,И как слух мой помнит пенье,Так хранит их впечатленьеЭластичная перчатка, верный друг.

Есть у каждого загадка,Уводящая во тьму,У меня — моя перчатка,И о ней мне вспомнить сладко,И ее до новой встречи не сниму.

Мне снилось