Звездный десант (сборник) - Роберт Хайнлайн

– Сынок, есть тут у меня для тебя один сюрприз к окончанию школы. Но, думаю, лучше сообщить о нем сейчас, чтобы тебе было легче выбросить из головы всякую чепуху. Не то чтобы я пугался твоей самостоятельности; я уверен в тебе, несмотря даже на твой возраст. Но ты сейчас на перепутье… а мой подарок поможет тебе развеяться. Угадай, что это?

– Н-не знаю.

Он широко улыбнулся:

– Это – путешествие на Марс!

Я, наверное, выглядел ошеломленным.

– Господи, пап, мне и в голову не могло прийти…

– Я хотел удивить тебя, и мне это, кажется, удалось. Я знаю, все мальчишки с ума сходят по путешествиям – хотя, убей бог, не пойму, что там интересного. Разве что в первый раз. Тебе сейчас самое время слетать – одному, я этого, кажется, не сказал? И выбросить из головы всякие глупости – ведь когда ты включишься в работу, тебе с трудом удастся выкроить даже неделю для полета на Луну.

Отец снова взялся за газету.

– Ладно, не стоит меня благодарить. А теперь иди, дай мне спокойно дочитать газету. У меня сегодня еще встреча в узком кругу. Бизнес!

И я пошел. Похоже, отец считал вопрос исчерпанным, да и сам я – тоже. Марс! И к тому же – я один! Однако Карлу я об этом не сказал. Было у меня такое нехорошее чувство: он может расценить поездку как подкуп, да она скорее всего и была подкупом. И я просто сказал ему, что мой отец не разделяет моего мнения насчет службы.

– Ага, – ответил Карл, – мой тоже. Однако моя жизнь – это моя жизнь.

Я размышлял на эту тему во время последнего урока Истории и Философии Морали. От остальных предметов она отличалась тем, что была обязательной, хотя экзаменов по ней мы не сдавали – мистеру Дюбуа, похоже, плевать было, усвоили мы что-нибудь или нет.

Только изредка он тыкал в кого-нибудь из нас культей левой руки (запоминать имена он не считал нужным) и задавал вопрос. И тут начиналось такое!

Однако на последнем уроке он, кажется, всерьез решил выяснить, чему же мы научились. Одна из девчонок довольно резко заявила:

– А моя мама говорит, что сила ничего не решает!

– Вот как?

Мистер Дюбуа с сожалением поглядел на нее:

– Я уверен, что отцы города под названием Карфаген были бы очень рады это слышать. Почему бы вашей матери не обнадежить их на этот счет? Или вы сами сделаете это?

Они вечно вот так препирались – ведь экзаменов по предмету не было, а стало быть, и опасаться мистера Дюбуа не стоило. Она чуть не завизжала:

– Что вы дурочку из меня делаете?! Все знают, что Карфаген был разрушен!

– Судя по вашему виду, вы об этом забыли, – ответил мистер Дюбуа с усмешкой. – Ну а раз уж знаете, то скажите нам: что, как не сила, раз и навсегда определило его судьбу? И я не собирался «делать дурочку» из вас лично, можете поверить. Ничего не поделаешь, я против воли презираю такие непростительно глупые мысли. Всякому, кто исповедует исторически неверную – и полностью аморальную – доктрину о том, что «сила ничего не решает», я посоветовал бы обратиться к духам Наполеона Бонапарта и герцога Веллингтонского и обсудить этот вопрос с ними. Дух Гитлера вполне подойдет для того, чтобы рассудить вас, а места в большом жюри могли бы занять, скажем, Дронт, Большая Гагара и Странствующий Голубь. Сила, откровенная сила решила в истории человечества больше, чем какой-либо другой фактор, а противоположное мнение является в лучшем случае благим пожеланием. И если наши потомки когда-нибудь забудут эту основную истину, они оплатят свою забывчивость жизнью и свободой! Так было, и так будет.

Он вздохнул.

– Еще один год, еще один класс – и, похоже, еще одна неудача. Дать знания ребенку может кто угодно, однако никто не в силах научить его ДУМАТЬ.

Вдруг он ткнул пальцем в меня:

– Вот вы. В чем моральное различие – если таковое имеет место – между солдатом и штатским?

– Разница, – осторожно ответил я, – в их гражданском долге. Солдат берет на себя персональную ответственность за ту политическую общность, членом которой является, и защищает ее ценой своей крови, а иногда – и жизни. А штатский – нет.

– Слово в слово по учебнику, – презрительно буркнул мистер Дюбуа. – А лично вы как это понимаете? Вы в это вообще-то верите?

– Я… Не знаю, сэр.

– Ну да, еще бы… Я сомневаюсь, что кто-либо из вас вспомнит о таком понятии, как «гражданский долг», даже если увидит его воочию.

Мистер Дюбуа взглянул на часы:

– Все, время вышло. Может, встретимся когда-нибудь при обстоятельствах менее печальных… Ступайте.

Через три дня я получил диплом об окончании школы, а еще через три – на неделю раньше, чем у Карла, – был мой день рождения. Я никак не мог собраться сказать Карлу, что не смогу пойти в армию. Уверен был, что он и так все поймет, и не касался этой темы – неудобно было. Просто мы встретились через день после его совершеннолетия и вместе направились к вербовочному пункту.

В паре шагов от Федерал Билдинг мы встретили нашу одноклассницу, Карменситу Ибаньес. Глядя на нее, можно было почувствовать радость оттого, что человечество делится на два пола! Нет, Кармен не была моей девчонкой – она не была ничьей девчонкой. Никогда никому не назначала свиданий дважды и ко всем относилась с равной долей приветливого безразличия. Однако я с ней был знаком хорошо – она пользовалась нашим бассейном, потому что он был построен по олимпийским стандартам. Когда с одним попутчиком, когда с другим, а порой и одна, что радовало мою маму, считавшую, будто Кармен «оказывает на меня положительное влияние». В чем-то мама была права.

Заметив нас, Кармен притормозила и улыбнулась:

– Привет, ребята!

– Привет, «Ochy Chornya», – ответил я. – Чего это ты сюда?

– А ты не знаешь? Ведь у меня сегодня день рождения!

– Ну? Так поздравляю!

– И я решила поступить на службу.

– Ого…

Карл был удивлен не меньше моего. Однако на Карменситу это было похоже. Она никогда не болтала зря, все свои дела держала при себе.

– Ты это серьезно?

Ужасно умный вопрос с моей стороны!

– А зачем мне шутить? Я хочу пилотировать космические корабли – по крайней мере, постараюсь попасть в пилоты.

– Почему бы нет? – быстро сказал Карл.

Он был прав – теперь я понимаю, как он был прав. Кармен была маленькой и проворной, плюс отличное здоровье и отличная реакция. Вдобавок она замечательно ныряла и была очень сильна в математике. Сам-то я имел всего лишь «С» по алгебре да «В» по деловой арифметике, она же давно обогнала школьную программу и проходила курс повышенного типа. Я никогда не задумывался, зачем ей это надо. Ведь маленькая Кармен была такой пестрой и воздушной, что ее даже представить за серьезным делом было невозможно.

– Мы… то есть я, – сказал Карл, – я тоже иду вербоваться.

– И я, – добавил я. – Мы оба.

Нет, я вовсе не собирался говорить это! Мой язык будто сам сказал за меня!

– Да? Вот здорово!

– И я тоже хочу учиться на космического пилота, – решительно добавил я.

Она не стала смеяться, ответ был вполне серьезным:

– Отлично! Мы, может, еще там столкнемся. Хотелось бы!

– Столкновение на трассе? – засмеялся Карл. – Это для пилотов не дело!

– Не мели языком. На земле, конечно. А ты тоже собираешься в пилоты?

– Я?! Нет, не собираюсь я водить грузовики! Старсайд, конструкторский корпус, – вот это для меня! Если возьмут, конечно. Электроника!

– Ничего себе, грузовики! Вот забросят тебя на какой-нибудь Плутон и оставят там на холодке! Да ладно, ладно. Удачи. Ну что, идем?

Вербовочный пункт находился в ротонде. За деревянным барьером там сидел сержант космофлота при полном параде – пожалуй, даже слишком, – будто цирковой клоун, изображающий сержанта. Вся грудь его была в нашивках – я и наград-то таких не мог припомнить. Однако правая рука его была оторвана почти по самое плечо… и рукав зашит; а когда мы подошли к его перегородке, то увидели, что у него нет и обеих ног.

Однако ему самому это, кажется, ничуть не мешало.

– Доброе утро, – сказал Карл. – Я хочу поступить на службу.

– И я тоже, – добавил я.

Он не обратил на нас никакого внимания. Ухитрившись как-то, не вставая, отвесить поклон, он произнес:

– Доброе утро, леди. Чем могу служить?

– Я тоже хочу поступить на службу.

Он улыбнулся:

– Прекрасно, девушка! Если вас не затруднит пройти в комнату двести один и спросить там майора Рохес, она займется вами.

Сержант окинул Кармен взглядом:

– В пилоты?

– Да, если это возможно.

– Отчего ж, по-моему, у вас для этого все данные. Ну что ж, вам к мисс Рохес.

Поблагодарив сержанта и бросив нам «Увидимся!», Кармен ушла. Сержант наконец-то обратил внимание на нас. Смерив нас взглядом, он спросил с полным отсутствием вежливости, выданной им Карменсите:

– Ну что? Куда? Трудовой батальон, а?

– Нет-нет, – сказал я. – Я собираюсь стать пилотом!

Он только взглянул на меня и обратился к Карлу:

– Ну а ты?

– А меня интересует корпус научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ, – сказал Карл сдержанно, – особенно электроника. Я думаю, шансы у меня неплохие.