Страх - Маргит Сандему

Сначала Натаниэль тяжело переживал эти запреты, но потом привык.

Мальчик постоянно удивлял окружающих. Рикард встречался с ним не слишком часто, поскольку Натаниэлю больше не разрешали показываться на Липовой аллее. Все боялись, что Тенгель Злой, не спускавший глаз с этого места, узнает о его существовании Но Рикарду рассказывали о проделках Натаниэля в последний год, просто немыслимых для такого маленького мальчугана. Его познания, его мысли… А глаза, внезапно темнеющие от какой-то печали? Или сияющие от радости, когда ему удавалось улизнуть от своих родителей и появиться там, где его меньше всего ожидали. Никто никогда не беспокоился о пропавших вещах: Натаниэль находил их. И много другого удивительного было известно Рикарду. Но вот Натаниэлю исполнилось четыре года. Рикард две недели гостил в семье Кристы, где праздновался день рождения. Именно тут и случилось нечто такое, чего никто не мог понять.

В гостях у Кристы были все, кто жил на Липовой аллее, и Вольдены. Посреди общего веселья лицо у Натаниэля вдруг окаменело и он, пристально глядя на присутствующих, сказал:

— Кто-то есть в моей комнате. Я схожу и посмотрю!

— Кого ты имеешь в виду? — поинтересовался его отец Абель.

— Они хотят, чтобы я пришел…

— Кто это «они»? — спросила его мать, но он уже стремглав помчался прочь.

Переглянувшись, все медленно последовали за ним.

На лестнице, ведущей в спальни, они настороженно остановились. Из комнаты мальчика доносились устрашающие звуки, грохот и шипение, словно от вспыхнувшей молнии. В окне был виден свет. Голубое сияние, вспыхивающее и исчезающее.

— Такие штучки свойственны лишь черным ангелам, — пробормотала Бенедикте.

Они стали осторожно, крадучись, подниматься по лестнице. Андре приходилось удерживать Кристу, рвавшуюся вперед, чтобы спасти мальчика.

Наконец поднялись наверх.

Перед дверью спальни Натаниэля сидела пара огромных волков.

Когда группа людей приблизилась к ним, звери оскалили зубы.

— Не подходите к ним, — сдавленным голосом проговорил старый Хеннинг. — Они желают нам только добра, но мы должны серьезно относиться к их предупреждению.

Рикард никогда раньше не видел волков черных ангелов. Но он много о них слышал — о том, как они были привязаны к Марко и Ульвару, Имре и Ванье. И вот теперь к Натаниэлю…

Находясь лицом к лицу с этими могучими животными, он испытывал то страх, то уважение к ним. Он знал, что на самом деле эти волки и являются черными ангелами, которые при необходимости превращаются в животных. И он готов был низко поклониться этим странным существам.

Снова в комнате загрохотало и зашипело, Натаниэль громко вскрикнул.

— Натаниэль! — закричала насмерть перепуганная Криста — Он там, один!

И тут они услышали низкий мужской голос, успокаивающий мальчика, услышали, как мальчик отвечает ему, но слов разобрать не могли.

Натаниэль заплакал.

Ему было всего четыре года, и взрослые, стоявшие за дверью, дрожали, не понимая, что, собственно, происходит. Чего можно ожидать от такого малыша?

— Может быть, это Имре? — неуверенно произнес Кристоффер.

— Не знаю, — ответила Бенедикте. — Трудно сказать…

Они невольно надеялись, что это Имре.

Но тут услышали еще один мужской голос. Странный, певучий, монотонный мужской голос.

И в следующий миг послышались всхлипы Натаниэля, переходящие в крик глубокого отчаяния.

— Нет! Нет, не надо, не делайте этого, не делайте этого!

Перепуганная Криста хотела прорваться в комнату, но волки не позволили ей сделать ни одного шага.

Они приблизились к людям настолько, что тем ничего не осталось, как отступить назад к лестнице.

А Натаниэль умолял, словно речь шла о спасении его жизни:

— Не надо, не надо! Прошу вас, прошу вас!

Лицо Абеля побелело, Ветле и Кристоффер держали Кристу, готовую уже лишиться чувств. Все готовы были закричать от страха, но пытаясь услышать, что происходит за дверью, молчали.

Волки постепенно оттеснили их на первый этаж. В окне вспыхнуло несколько ослепительно-ярких молний, осветивших все вокруг, в то время как монотонный голос обрел громоподобное звучание. И тут все поняли, что произносимые слова им совершенно незнакомы, что этот язык не похож ни на один земной язык.

— Это не Map, — побелевшими губами прошептал Андре. — Я слышал его заклинания, они звучали совершенно иначе.

Плач Натаниэля прекратился, и никто не знал, хороший это признак или плохой.

Снова послышались заклинания. Но шипения молний больше не было. Потом все затихло.

Дверь спальни мальчика медленно приоткрылась.

— Мама? — испуганно спросил он. Все посмотрели наверх.

В дверях стоял Натаниэль. Волки бесследно исчезли, не было и того — или тех — кто находился внутри. Криста бросилась обнимать его.

— Натаниэль, что там такое произошло? — спросил Ветле.

— Это был Имре? — спросил Андре. Натаниэль растерянно смотрел на собравшихся.

— Почему я оказался в своей комнате? — с чисто детским изумлением произнес он. — Ведь я же только что играл с моим грузовиком в гостиной. И вдруг оказался здесь!

Глаза у него были заплаканными. Но он ничего не помнил.

Конечно, все вошли в комнату и Рикард, как полицейский, основательно все осмотрел. Не обнаружилось никаких посторонних следов, комната имела свой обычный вид. Те же игрушки на полу, ковер с веселым рисунком, подушки на постели…

Они так и не узнали, что, собственно, произошло, потому что Натаниэль сам ничего не знал, а им не хотелось пугать его расспросами. Лучше всего для него было забыть о случившемся.

Но все были уверены в том, что его посетили черные ангелы. Он ведь происходил из их рода и был призван для великих деяний: бороться против Тенгеля Злого.

Но пока для этого он был еще слишком мал. Он же совсем ребенок.

Об этом и думал в последние дни Рикард. И даже у себя дома он не мог отделаться от своих мыслей.

Но вскоре ему предстояло задуматься совсем об ином.

Это произошло через несколько часов после того, как Винни и Агнес вышли прогуливать своих собак.

На окраине Хальдена по дороге шагал мужчина — Вилли Маттеус тридцати семи лет. На его обветренном лице сверкали голубые глаза. Одежда на нем была добротной, но поношенной и слишком легкой для такого мороза. Что-то в его наружности и поведении говорило о том, что он не принадлежит к низшему классу работяг и прощелыг.

Тишина вечера была нарушена появлением шумной компании. Гости вышли из виллы и весело прощались с хозяином. Какой-то мужчина, явно предрасположенный к полноте, тряс руку хозяина.

— Спасибо за превосходный ужин! Было просто сказочно приятно!