Страх - Маргит Сандему

Пастор недовольно посмотрел на них.

— Через четверть часа ворота будут закрыты, — сказал он.

Из темноты показалась еще одна женщина, нагруженная всяким добром. Прунк хотел было сказать ей, что на тот свет все это не утащишь, но мудро промолчал. Ему не хотелось пугать их сообщением о том, что скоро их ожидает конец. Тем более, что на самом деле этого не предвиделось.

Беспокойно оглядевшись по сторонам, он спросил:

— А где же маленькая Бьёрг?

— Она придет, будьте уверены, — ответила ее мать. Она пошла запереть рыбачий домик, чтобы никто не залез туда, пока мы будем здесь.

Он с облегчением вздохнул, но строго заметил:

— Ах, дорогие мои друзья, вы просто забываете о том, для чего мы пришли сюда! От человечества ничего не останется, когда на него падет карающая рука Господня!

Мимо него прошмыгнула какая-то старуха, и пастор изобразил на лице самую свою обольстительную улыбку. Улыбка эта погасла, как только женщина прошла мимо.

Наконец явилась Бьёрг. При виде нее Прунк почувствовал прилив всех своих жизненных соков, и его рука автоматически потянулась к ней и погладила ее по мягким волосам. Вслед за ней явился молодой прощелыга Карл Йохан.

Вскоре ржавые ворота были закрыты и тщательно заперты. Теперь мир мог погибать за пределами пещеры.

Наконец этот день подошел к концу.

Это был самый что ни на есть обычный, ничем не примечательный день, за которым последовал день страха. Уже на следующее утро Смерть в открытую шествовала по улицам города. И даже в хриплых, дисгармоничных гудках фабрик слышалось что-то устрашающее.

Для многих людей этот день означал начало кошмара. В особенности для двух названных групп и девяти отдельных людей. Для Карен Маргрет Дален и ее племянницы Винни Дален. Для Вилли Маттеуса, для Херберта, Гун и Венше Соммеров. Для Ингрид Карлсен и для шофера грузовика Калле. И для маленькой, нерасторопной Агнес.

И одному из этих девяти пришлось особенно туго.

3

Доктор Клеменс Пост выключил радио, передающее утреннюю молитву. Не звонит ли телефон? Да, какой-то новый, пронзительный сигнал. Помедлив, он взял трубку, ему не нравились ранние вызовы до начала работы. В таких случаях в приемной собиралась масса людей, и ему приходилось работать до самого вечера. Пожилой доктор ценил в жизни удобства.

Ему звонил начальник порта.

— Сегодня ночью во льду фьорда застрял паром между островами Сау и Братт. Судя по тому, что мы разглядели в подзорную трубу, для тебя есть там работа…

Уже через полчаса доктор Пост, Рикард Бринк и один из заместителей начальника порта сидели в моторной лодке, двигающейся среди льдин. Пациентам же сообщили, чтобы они либо подождали, либо приходили на следующий день. Но если человек тщательно вымылся, чтобы идти к врачу, надел только что купленное «докторское белье», розовый лифчик и корсет, он не станет повторять эту процедуру дважды. Лучше он будет сидеть и ждать до самого вечера. Зная об этом, доктор Пост смиренно вздохнул.

Сидеть в открытой лодке при пяти градусах мороза, когда в лицо тебе бьет снежная крупа, не слишком-то приятно. Рикард сидел на корточках на дне лодки, подставив спину ветру и опустив капюшон куртки на самые глаза. Служащий портовой конторы, спокойный и рассудительный мужчина средних лет с маловыразительным лицом расположился на корме, подставив ветру лицо. Колючая снежная крупа забивалась ему за воротник и в рукава, но это ничуть не выводило его из равновесия. Он сердито управлял лодкой, которая с трудом продиралась среди льдин, разбрасывая в разные стороны осколки. Возле носовой части корабля слышался треск и скрежет. Лицо рулевого посинело от холода, на носу дрожала капля…

— Никак не кончаются морозы, — крикнул Рикард. Рулевой повернулся к нему и спросил через плечо:

— Что?

Повторяя эту пустую фразу Рикард почувствовал себя идиотом.

На этот раз служащий порта понял, расправил плечи и приветливо улыбнулся.

Хальден казался издали игрушечным городком. Над городом возвышалась крепость Фредрикстен, очертания которой хорошо всем были известны, со скучной белой башней наверху, казавшейся совершенно неуместной среди этих овеянных историей стен.

Сбавив ход, рулевой поднялся. Рикард Бринк из рода Людей Льда тоже встал и облокотился о перила. Между двумя массивными льдинами застрял деревянный паром. Обогнув одну из льдин, они оттолкнули ее в сторону.

— Вы были правы… — удрученно произнес врач.

На пароме лежал человек, наполовину занесенный снегом. Он лежал навзничь на корме, по-прежнему держа в руке кормовое весло.

— Вот бедолага! Кто бы это мог быть? Придется взять паром на буксир…

Не говоря ни слова и даже не ступив на паром, они привязали трос к форштевню. Говорить было не о чем.

Возвращение было мрачным. Никто не оборачивался назад, но все знали, что в двух-трех метрах позади них движется паром с мертвецом.

Олава вытаращила глаза на свою сестру Агнес, восседая за столом и поглощая обильный завтрак. Своими толстыми пальцами она проворно и жадно запихивала в рот яичницу с колбасой, двойной подбородок ее возмущенно дрожал.

— Вчера вечером ты безответственно долго гуляла, Агнес! Ты же знаешь, что я не могу уснуть, пока входная дверь не будет тщательно заперта и закрыта на засов!

— О, ты не представляешь себе, в какие передряги я попала, — ответила Агнес, щеки которой были румяными после умывания. — Сначала от меня сбежал Доффен. Потом неподалеку от рыбного базара я поскользнулась, когда искала его, и это было ужасно. Все прохожие уставились на меня Один до отвращения элегантный полицейский помог мне, наверняка он начал работать совсем недавно, судя по его вежливым манерам, и я отбила себе копчик, и потом я побежала…

— Хватит! — рявкнула Олава. — Твои приключения с каким-то там полицейским меня не интересуют. Подай-ка же сахарные щипцы!

Агнес продолжала уже не так возбужденно:

— Было ужасно трудно угнаться за Доффеном. И он вел себя просто гадко, я не могу говорить об этом, но потом он сам подбежал ко мне. Поэтому я и пришла так поздно.

— Потому что Доффен сам подошел к тебе? — ледяным тоном спросила Олава. — Знаешь что, Агнес, научись-ка сначала правильно выражать свои мысли! Но у нас нет времени на болтовню. Эти Брандты, желающие купить отцовскую ферму в Хвалере, придут на этой неделе смотреть ее. Нам нельзя терять времени, они не должны знать о том, что хозяйство никто не ведет с прошлого лета. Я переправлю тебя туда на отцовской лодке из Спонвика и ты наведешь там порядок. А потом я позвоню Брандтам и скажу, что они могут осматривать все, что их интересует.