Паутина соблазна - Дженнифер Хейворд

– Идас не начнет войну в одночасье. Я вернусь через двадцать четыре часа.

– А если узнают, что ты оставил Акафинию в такой критический момент?

– Не узнают.

– Пошли Абрама.

– Я не доверю никому разбираться с таким деликатным вопросом. Я знаю Софию. Я знаю, как уговорить ее. Мы вернемся через двадцать четыре часа.

Его отец сжал челюсти:

– Это безумие.

Ник покачал головой:

– Безумием было со стороны Атамоса принять участие в гонке, в которой они с Костасом оба должны были погибнуть. А это практический вопрос. София носит моего наследника. И единственным решением может быть наша свадьба.

София повесила на дверь бутика табличку «Закрыто», сбросила с ног туфли и направилась к кассе, чтобы оформить вечернюю выручку. Она предпочитала работать допоздна, лишь бы не думать о том, как ей сообщить Нику, что она вынашивает наследника престола.

София чувствовала себя бомбой с часовым механизмом, которая потрясет целую нацию и выбьет почву из-под ног ее короля в тот момент, когда ему это менее всего нужно.

По мнению доктора, она забеременела в их последнюю с Ником ночь. А противозачаточные таблетки не подействовали, поскольку она принимала лекарство от мигрени, которое могло нейтрализовать их действие. Как она отчаянно жалела теперь, что не знала этого! Но она все равно ни за что не избавится от этого ребенка.

Первоначальный шок перешел в состояние паники, когда она начала понимать, что в ее жизни снова наступает резкий поворот. Как могло случится такое именно сейчас, когда она решила начать свою карьеру дизайнера? Она даже наняла помощницу, которая будет присматривать за бутиком.

София понимала, как нелегко растить ребенка в одиночестве. Она видела, как тяжело приходилось ее матери после гибели отца. Но разве у нее есть выбор? Она не нужна Нику, который собирается жениться на другой женщине. И ей придется самой налаживать свою жизнь, как бы тяжело ей ни пришлось воспитывать ребенка и одновременно заниматься карьерой.

София принялась в третий раз пересчитывать двадцатидолларовые купюры, не в силах сосредоточиться на этом занятии. Внезапно звякнул дверной колокольчик. Катарина отправилась встретить клиента, который проигнорировал табличку «Закрыто». Услышав изумленное восклицание Катарины, София подняла глаза.

Высокий темноволосый мужчина, стоявший в дверях, окинул их мрачным взглядом:

– Если вы уже закрылись, нужно запирать дверь на замок. Это Нью-Йорк, дамы.

Инкассаторская сумка выпала из рук Софии. Не отрывая взгляда от Ника, она нагнулась и подняла ее. Он подошел к ней и посмотрел ей в глаза. Ее сердце внезапно сделало кувырок. В таком состоянии Ник был просто устрашающим.

Судорожно глотнув воздух, София спросила:

– Ник, что ты здесь делаешь?

– Нам нужно поговорить.

Во рту у нее пересохло. Он не мог знать. Она только на днях была у врача. Но тогда что он делает здесь, когда его стране угрожает ее агрессивный сосед? И почему в его глазах читается такая ярость?

Катарина откашлялась:

– Я должна встретиться с сестрой. Увидимся завтра.

София чуть не попросила ее не уходить. Ей не хотелось оставаться наедине с Ником, пока она не решит, как справиться с неожиданно возникшей ситуацией. Как сказать ему о ребенке. Но вместо этого она заставила себя улыбнуться:

– Увидимся завтра утром.

После ухода Катарины София поставила сумку с деньгами на стол и посмотрела на Ника:

– Мне очень жаль, что так случилось с твоим братом.

Ник наклонил голову:

– Заканчивай со своими делами. Мы поговорим после.

Мрачное выражение его лица заставило Софию занервничать. Дрожащими руками она пересчитала оставшиеся деньги и запихнула их в сумку. Она попыталась убедить себя, что Ник прилетел в Нью-Йорк по срочному делу и просто решил проведать ее.

Но это казалось маловероятным.

София закрыла кассу. Ник кивнул в сторону сумки:

– Мы сначала избавимся от нее, а потом поговорим. София скрестила руки на груди:

– Мы можем поговорить здесь.

– Нет. – Он взял в руки ее сумочку и протянул ее ей. – Мы поговорим дома.

София чувствовала себя слишком уставшей, чтобы спорить. Они подошли к банку и опустили инкассаторскую сумку в специальное отверстие. После этого Ник усадил ее на заднее сиденье «бентли» и сел рядом с ней.

София почувствовала приступ тошноты. Что он скажет в ответ на ее признание? И вообще, как ей признаться ему?

Углубившись в свои мысли, она лишь нахмурилась, когда водитель сделал неожиданный поворот.

– Я думала, что мы едем домой.

– Так и есть. В Акафинию.

София резко выпрямилась:

– Что?!

– Я вообще не должен находиться здесь. То, что я уехал из страны, когда Идас дышит мне в затылок, заставило моих советников понервничать. Мы поговорим с тобой в Акафинии.

София смотрела на него, раскрыв рот.

– Мы не будем разговаривать в Акафинии. Мне нужно управлять своим бизнесом. Отвези меня домой, и мы поговорим там.

Его глаза вспыхнули.

– Ты потеряла право устанавливать правила игры, когда скрыла от меня свою беременность.

Господи! Он все знал!

– Я собиралась сказать тебе. На этой неделе, – с деланым спокойствием произнесла София.

– На этой неделе?! – закричал он, утратив свой обычный самоконтроль. – Ты хотя бы представляешь, что это значит?

– Разумеется. Поэтому я ничего тебе пока не говорила. Потому что знала, что ты появишься здесь и начнешь навязывать мне свои решения. А мне хотелось сначала самой разобраться, что я чувствую по этому поводу. И что я буду делать.

Его глаза сузились.

– Что ты будешь делать?

Краска залила ее щеки.

– Я не это имела в виду. Разумеется, я не собираюсь избавляться от ребенка. Я просто еще не решила, как буду налаживать свою жизнь.

– Это мы должны были обсудить с тобой много дней назад.

София уставилась на него. Значит, она была не права, не известив его о случившемся. Но неужели он думает, что все это не создает сложности и для нее? Что для нее это не меньшая катастрофа?

Она опустила голову:

– Мы можем обсудить все это по телефону.

Ник схватил ее пальцами за подбородок, и ярость, бушевавшая в его глазах, заставила сердце Софии забиться сильнее.

– Мы не будем обсуждать это по телефону. По закону Акафинии этот ребенок станет наследником трона. И не важно, будет он рожден в браке или без брака. Все это означает, что я не могу жениться на графине. Наш союз с ее семьей распался. А он был необходим мне, чтобы иметь возможность финансировать возможную войну. Это очень большая проблема, София. И мы должны решить ее прямо сейчас.

София глубоко вздохнула, пытаясь избавиться от боли, сжавшей ее сердце. Только сейчас она заметила глубокие складки, которые залегли между бровями Ника. У него был усталый и измученный вид. В текущей ситуации ее беременность действительно была катастрофой, а она ухудшила дело тем, что скрывала ее от Ника. София испытала острое чувство вины.

– Поедем со мной, – решительно сказал Ник. – Пока мое отсутствие не вызовет волнения в стране. Мы поговорим и все обсудим.

София поджала губы:

– Мне нужно убедиться, что Катарина справится без меня.

– Позвони ей.

София достала телефон и набрала номер. Катарина заверила ее, что она вполне сможет управиться одна в течение нескольких дней.

– Ну хорошо, – сказала София. – Я полечу с тобой. И мы поговорим. А потом ты отправишь меня обратно.

Он кивнул:

– Спасибо.

Они сели в самолет, стоявший на небольшом частном аэродроме, и Софии впервые пришло в голову, что она вступает на территорию Ника, где он пользуется абсолютной властью. Наверное, это не очень мудрое решение с ее стороны, но она не могла сейчас еще больше усложнять его жизнь.

Когда они наконец взлетели, София обратилась к Нику:

– Я знаю, что последствия нашей неосторожности будут огромными для тебя. Но и для меня тоже. Как мы справимся с тем, что будем жить на большом расстоянии друг от друга? И как я смогу нянчить ребенка и одновременно работать?

Он задумчиво посмотрел на нее:

– Тебе не придется этого делать. Ты будущая королева Акафинии, София. А королевы не работают.

София ошеломленно уставилась на него. Королева? Это означает, что они должны будут пожениться…

– Ты шутишь?

Он сжал губы:

– Я не шучу. Если только этот ребенок окажется не моим, во что я слабо верю.

Ей не понравился тон, которым он это произнес.

– Конечно, это твой ребенок. Как ты можешь сомневаться в этом?

– Какой у тебя срок?

– Восемь недель.

– Тогда анализ крови подтвердит, что это мой ребенок. – Он приподнял бровь. – Забавно, что мы были предельно осторожны, и вдруг ты волшебным образом забеременела в ту последнюю ночь, когда попросила меня не надевать презерватив.

– Только не говори мне, что я нарочно это подстроила!

Ник пожал плечами:

– Это не будет первым случаем в истории.