Влюблённый Сократ: история рождения европейской философской мысли - Арман Д'Ангур

в то прекрасное весеннее утро пораньше, чтобы отправиться в центр города из своего дома в его родном поселке (деме) Алопека, который находился чуть к юго-востоку от городских стен. Море было спокойно, погода стояла теплая, подходящая для путешествий под парусом, а потому на Большие Дионисии могли съехаться люди со всего Эгейского побережья, чтобы побывать на фестивале и посмотреть его театральные представления. Там могли быть торговцы, преподаватели и вообще приезжий люд со всего Пелопоннеса. Люди приезжали и с северных земель, и с островов Эгейского моря, и из греческих городов Ионии.

Тот факт, что Сократ стал центральным героем комедии, поставленной в дни Больших Дионисий, наводит на мысль о том, что в те времена он уже был хорошо известен своим соотечественникам-афинянам. Персонаж по имени Сократ возникал и ранее в комических пьесах. Он фигурировал по меньшей мере в двух других комедиях, поставленных в том же году, одну из которых показали на том же фестивале.

То была написанная Амейпсием, соперником Аристофана, пьеса «Конн», названная так в честь Конна Афинского – того самого, который обучал игре на лире тогда уже вполне взрослого Сократа. Комедия Амейпсия в настоящее время почти полностью утрачена, за исключением разве нескольких цитат. Судя по ним, Сократ выводился в ней как неумелый ученик, пытающийся справиться с авангардными стилями музыки, которые были то время в большой моде. И тогда, на Больших Дионисиях, комедия Амейпсия превзошла «Облака» и получила вторую премию.

Первую завоевал старейший древнегреческий комедиограф Кратин, чья пьеса «Фляга с вином» не имела ничего общего с Сократом. В ней фигурировал сам старик Кратин, которого его соперники регулярно высмеивали в своих комедиях за непробудное пьянство. Отвечая своим критикам, тот заявлял, что пить вино совершенно необходимо, если поэт хочет написать хорошую комедию. Так что аудитория фестиваля, очевидно, отдала предпочтение приземленному юмору Кратина, а не пасквилю Амейпсия на Сократа в «Конне» и не утонченной сатире Аристофана в «Облаках».

Хотя Сократ был хорошо известен своим соотечественникам-афинянам, он не был знаком грекам, прибывшим из городов-государств за пределами Афин. По словам Элиана, некоторые приезжие во время представления «Облаков» даже спрашивали: «А что за парень этот Сократ?» И тогда философ поднялся со своего места и молча простоял так до конца представления. Таким образом он продемонстрировал всем, как выглядит настоящий Сократ (Элиан утверждает, что маска сценического персонажа имела большое портретное сходство).

Некоторые зрители истолковали поступок Сократа как признание того, что «этот персонаж на сцене изображает именно меня», а другие – как предостережение аудитории: мол, «этот персонаж совсем не я». Какова бы ни была его истинная цель, можно представить, как философ встает и с бесстрастным выражением лица громогласно объявляет во всеуслышание: «Я Сократ». Почти как в сцене из культового фильма «Спартак», когда главный герой в исполнении Кирка Дугласа заявляет: «Это я Спартак!»

Тот поступок Сократа напоминает нам о его известной склонности подолгу стоять неподвижно в состоянии, подобном трансу или даже кататоническому ступору, который обычно проявляется в заторможенности или даже полной обездвиженности. В прошлом подобные случаи с Сократом уже вызывали у присутствовавших любопытство и разнотолки. Можно предположить, что в основе такого поведения лежали некие психологические или медицинские причины. И, если такое состояние проявлялось у Сократа с юных лет, то это, возможно, сыграло определенную роль и в его повороте к философской жизни.

Подлинная драма

Мои студенты продолжают читать мне свои эссе, в которых пытаются отличить подлинного Сократа от того комедийного, выведенного Аристофаном в «Облаках». И, слушая их, я снова представляю себе тот драматический момент, когда его вытаскивают на сцену в подвешенной к крану корзине. Эффектное и, похоже, комичное то было появление. А ведь в жизни Сократа было множество поистине драматических эпизодов, носивших куда менее беззаботный характер.

Например, в одном из разделов «Пира» Платона мы узнаем, как Сократ участвовал в долгой и изнурительной военной кампании в Северной Греции. Как он шел босиком по снегу и льду, как в самой гуще сражения он в одиночку спас своего друга Алкивиада. В ходе того похода его приятели-соратники однажды с любопытством наблюдали, как он целую ночь простоял неподвижно, погруженный, видимо, в свои мысли. Точно так же, в глубоких раздумьях, Сократ застыл в другой раз, незадолго до прихода на описанную в «Пире» Платона вечеринку, на которую он в итоге опоздал. Дискуссия в тот вечер была посвящена теме любви и затянулась до раннего утра. И все это время проявивший небывалую выносливость Сократ оставался на ногах и продолжал пить и спорить, в то время как большинство собравшихся уже попадали от вина и крепко спали.

В другом месте мы узнаем о случае, когда в конце своей жизни, в 406 г. до н. э., Сократ занимал официальную должность в Государственном совете. Тогда он один противостоял враждебно настроенному залу, а возможно, и разъяренной толпе, изо всех сил пытаясь предотвратить незаконную казнь шести афинских военачальников, обвиняемых в том, что они не смогли во время морского сражения и шторма спасти тонущих моряков.

Сократ вел себя столь же мужественно и в другом случае, два года спустя, когда, рискуя быть казненным без суда и следствия, он нарушил приказ об аресте ни в чем не повинного Леонта Саламинского. Тот был приговорен к смертной казни хунтой, получившей прозвище «Тридцать тиранов» и пришедшей к власти после поражения Афин в Пелопоннесской войне со Спартой.

Столь несомненно героические качества особенно драматично проявились в кульминационный для Сократа момент – во время суда над ним и его гибели. Обвиненный в «развращении молодежи и введении новых богов», Сократ предстал в 399 г. до н. э. перед судом из 500 афинских граждан. После того как ему не удалось убедить их своей оправдательной речью, которая, как считается, приведена в платоновской «Апологии», Сократ был приговорен к смерти и заключен в тюрьму.

Платон описывает в диалоге «Федон», как обезумевшие от горя последователи Сократа собрались в тюрьме для последнего с ним разговора о жизни и смерти. На их глазах он спокойно выпил приготовленную для него чашу с ядом, который постепенно парализовал его с ног до головы, а потом за несколько минут остановил и его сердце.

Эта финальная сцена поразила воображение многих писателей, художников, кинорежиссеров и сатириков. И я спрашиваю себя: а можно было бы вообще рассказать историю Сократа на театральных подмостках или в кино, соединив воедино наиболее яркие эпизоды его жизни и закончив все сценой его смерти? Такие кинорежиссеры, как Роберто Росселлини в его вышедшем в 1971 году фильме «Сократ», пытались это