Влюблённый Сократ: история рождения европейской философской мысли - Арман Д'Ангур
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так на каком же этапе карьера Сократа как человека действия уступила место карьере Сократа-мыслителя? И почему произошла такая перемена?
На мой взгляд, поиски истины настойчиво ведут нас к гораздо более раннему периоду его жизни и в конечном счете подводят к названию этой книги: «Влюбленный Сократ».
Глава первая
Из любви к Сократу
«Что такое любовь?» Этот вопрос задается в хорошо обставленной, освещенной мерцающими масляными лампами столовой в Афинах, в доме драматурга Агафона. Дата – 416 г. до н. э. Несколько возлежащих мужчин с восторженным вниманием наблюдают за выступающим Сократом. Некоторые из них уже произнесли свои речи на эту тему, и теперь настало время говорить Сократу.
Приземистый, крепкого телосложения мужчина лет пятидесяти, с широко расставленными глазами и курносым носом, он обладает почти завораживающим влиянием на аудиторию и говорит со спокойной уверенностью.
«…Я утверждаю, что не смыслю ни в чем, кроме любви…»1
Сократ, похоже, знает, что говорит. Однако его слушателям известно, что он мастер иронических фраз, а потому неясно, следует ли принимать его слова за чистую монету. Они не сомневаются в том, что он говорит правду, так же как не сомневались бы в правдивости бога Аполлона, который произносит в Дельфах устами юной жрицы пифии свои загадочные предсказания. Но что Сократ имеет в виду, говоря «знаю»? Ведь всем известно его знаменитое утверждение: «Все, что я знаю, – это то, что я ничего не знаю». И точно так же, как печально известные своей двусмысленностью высказывания Дельфийского оракула, слова Сократа, похоже, тоже часто скрывают иной смысл.
Для понятия «любовь» Сократ использовал слово erōtika, буквально означающее «имеющее отношение к Эросу» или «область эротического». Но очень похоже звучит греческое слово erotan, означающее «задавать вопросы». А поскольку Сократ прославился как мыслитель, у которого имеются только вопросы, но не ответы, возможно, и в этом его высказывании скрыт иронический каламбур? Может быть, он намекает своим слушателям, что его знание о любви на самом деле заключается в искусстве задавать вопросы?
Тайна любви
То, о чем далее говорит Сократ, дает исчерпывающий ответ на вопрос «Что такое любовь?». Однако это не его собственный ответ. Сократ поясняет своим слушателям, что почерпнул он его в одной давней беседе – надо полагать, еще в юные годы – с некой мудрой женщиной по имени Диотима. Это в беседе с ней он задавал вопросы о любви и получал на них ответы.
Таким образом, даже излагая свою речь о любви, Сократ остается человеком скорее вопрошающим, чем имеющим собственную теорию на этот счет. Он описывает Диотиму как жрицу из Мантинеи – города, находившегося примерно в ста милях к юго-западу от Афин, в центральной части Пелопоннеса. Этот город всегда славился своей музыкой и танцами2. А ведь Сократ всегда утверждал, что наивысшей музыкой является философия, то есть стремление к мудрости. Именно этой мудрости он искал у Диотимы. «Эта женщина была моей наставницей в вопросах любви», – говорит Сократ.
Многие уловили бы в этих словах двойной смысл, но Сократ продолжает свою речь, и никому из присутствующих не приходит в голову усмехнуться или поднять бровь.
Необычным является то, что Сократ, выступая, по свидетельству Платона, перед сугубо мужской аудиторией, признает, что своим образованием он обязан женщине. Для всех, написанных Платоном примерно тридцати диалогов это, можно сказать, почти уникальная ситуация. Почти потому, что только еще в одном сочинении Платона «Менексен» Сократ изображен получающим наставления от женщины – от Аспазии, вдовы Перикла.
Диотиму принято считать вымышленным персонажем. Ее имя означает «удостоенная Зевса» (или «почитающая Зевса»), а название ее города Мантинея тоже своего рода каламбур3, поскольку греческое слово mantis означает в переводе «пророк». Таким образом получается, что Сократ приписывает столь углубленное и таинственное учение о любви женщине, обладающей провидческим умом и знающей, что же любовь собой представляет.
Хотя доподлинно не известно, существовала ли в реальности женщина с таким именем, Сократ в «Пире» связывает Диотиму с вполне конкретным историческим событием. Однажды, по его словам, она использовала свою мудрость в интересах афинян. Чтобы защититься от чумы, они, по совету Диотимы, своевременно принесли жертвы богам и таким образом «сумели отсрочить болезнь, которая пришла на десять лет позже, чем изначально предполагалось».
Столь странному утверждению как-то не придавалось значения. Чума, как известно, поразила Афины в 430 г. до н. э. Однако это любопытное упоминание отсылает нас к другой дате – к 440 г. до н. э. Что же такого произошло в этом году, чтобы Сократ мог мимоходом предположить, что первоначально чума должна была нагрянуть именно тогда?
Наиболее ярким историческим событием 440 г. до н. э. стал военный поход Перикла против могущественного острова Самос. И осуществлен он был якобы по настоянию жителей города Милета в Ионии, давно соперничавшего с Самосом. Этот исторический эпизод обрел весьма печальную известность по нескольким причинам. Прежде всего, Перикл, как утверждают, с ужасающей жестокостью провел эту военную кампанию, в ходе которой имели место и морские и сухопутные сражения, и длительная осада города. Об этом мрачном эпизоде поведал древнегреческий историк Дурис, правивший Самосом в конце IV в. до н. э. и написавший историю своего острова. Дурис писал, что после победы в морском сражении Перикл приказал распять на крестах военачальников и моряков Самоса посреди рыночной площади Милета. Философ Мелисс, который, по некоторым данным, наряду с другими командовал флотом Самоса, стал, вполне вероятно, одной из жертв Перикла. Тот самый философ Мелисс, который, возможно, был лично знаком Сократу во время посещения им Самоса в более счастливые времена, примерно за два десятилетия до этой трагедии.
Далее Дурис сообщает, что через десять дней Перикл распорядился забить распятых до смерти, а их тела выбросить на свалку без положенных погребальных обрядов. Такой поступок мог рассматриваться как оскорбление богов и, в глазах суеверных греков, неотвратимо повлечь за собой отмщение афинянам. Чума считалась обычной формой божественного возмездия за подобные проступки. Однако немедленной кары не последовало. Лишь в 430 г. до н. э. чума поразила Афины. Ее жертвами пали как сам Перикл, так и два его старших сына, Ксантипп и Парал. И многие тогда подумали, что то было запоздалое наказание богов за бесчестное поведение афинян на Самосе десятью годами ранее.
Печально известен этот исторический эпизод и еще по одной причине. Ненужное и абсурдно
