Ассоциация - Бентли Литтл

Барри оглянулся на машины у обочины.

– Как же они проехали в ворота?

– А ворота вчера кто-то сломал. Езди, кто хочет, пока не починят. Примерно раз в месяц такое случается. Работают здесь какие-нибудь ремонтники или кровельщики, код забывают и в сердцах сносят ворота напрочь. А иначе вы здесь весь день просидели бы, ни одного покупателя так и не увидели бы.

– Кроме вас.

– Кроме меня.

Барри вздохнул.

– Мы только-только переехали, даже вещи еще не все распаковали. И ни с кем не хотим ссориться. Может, лучше нам пока затаиться? Постараемся жить в ладу с правлением – глядишь, и они к нам приставать не будут.

– В ладу с ассоциацией? – усмехнулся Рэй. – Вряд ли получится. Эти гаденыши привыкли, что все под их дудку пляшут, даже не притворяются добренькими. Беда в том, что суды на их стороне. Я однажды пригрозил подать на ассоциацию в суд, так никто не захотел за мое дело браться. Юридических оснований, мол, нет. По-моему, это неконституционно, а оказывается, ассоциация домовладельцев имеет право собирать взносы, навязывать жителям свои дурацкие правила, вламываться на наши участки. Могут даже силой заставить вступить в ассоциацию и подчиняться уставу. Особенно пикантно, что в нашем штате существует так называемое «право на работу». То есть если ты работаешь в мастерской, где действует профсоюз, ты не обязан в этот профсоюз вступать. А с ассоциацией все наоборот… Ну, вы поняли, я старый профсоюзник.

– А вы сами откуда? – спросил Барри. – В смысле изначально? Насколько я понял, не из Корбана?

– Из Нью-Джерси. На транспорте работал, сейчас на пенсии. Переехали на запад, потому что у меня астма. Вдобавок у жены родня в Солт-Лейк-Сити.

– И как вам здесь в целом, нравится?

Рэй пожал плечами.

– Да вроде ничего. Пейзажи красивые. Смена времен года, опять же. Дом замечательный, люди вокруг хорошие. Много новых друзей. Для пенсионера место прекрасное.

– Но?..

– Ассоциация уж больно настырная. В правлении сидят старикашки, которым больше заняться нечем, как лезть в чужую жизнь. Кого они сегодня к вам прислали?

– Не знаю. Он даже назвал свое имя, но у меня вылетело из головы.

– Молодой такой, стриженый, физиономия ханжеская?

– Да, похоже.

Рэй покивал.

– Кэмпбелл. Из молодых да ранних. В прошлом году сюда переехал, а уже у них на побегушках. Надеется, что его введут в правление, когда кто-нибудь из старперов окочурится.

– Если ассоциация всем так надоела, почему не выберут новый состав правления? Или совсем их не разгонят?

– Я, может, слишком резко выразился… Поймите меня правильно – есть люди, кому они не нравятся, но мы в меньшинстве. Большинство домовладельцев только рады, что ассоциация взяла на себя все заботы по благоустройству, что поселок охраняется и в нем поддерживается порядок… Добро пожаловать в Бонита-Висту!

– Замечательно…

Рэй расхохотался.

– А вы чем зарабатываете на жизнь?

– Я писатель, – ответил Барри.

Густые брови старика поползли вверх.

– Да ну?

– Пишу романы ужасов. Знаете, как Стивен Кинг.

– Стивен Кинг? Ого!

– Ну, не то чтобы совсем как он… Так проще объяснить, какого рода книги я пишу. Раньше я просто говорил «ужасы», но тогда обо мне начинали говорить: «Познакомьтесь, это наш друг-фантаст» или «Познакомьтесь, это наш друг, автор детективных романов». А я не пишу ни детективы, ни фантастику. Скажешь про Стивена Кинга – всем становится понятней.

– Писатель, надо же… Интересно! Я раньше не встречал настоящих писателей. А можно где-нибудь купить ваши книги?

– Здесь? – Барри усмехнулся. – Вряд ли! Но в крупных книжных магазинах они должны быть. Я вам подарю самую свежую.

– С автографом?

– Конечно!

Рэй подался вперед.

– А знаете, это вам зачтется в плюс! Я поговорю с соседями, распущу слух, что вы – знаменитость, богатый известный писатель… Может, тогда правление оставит вас в покое.

– Думаете?

– По крайней мере, хуже не будет.

Барри кивнул.

– Врите смело! Хоть скажите, что я и есть Стивен Кинг, лишь бы они от меня отвязались.

– Результат не гарантирую, но попробую.

Подъехали еще два автомобиля, в каждом по целому семейству. Пожилая женщина, давно бродившая по двору, подошла к Барри, держа в руках вазу и набор пластиковых салфеток под тарелки. Барри принялся подсчитывать общую стоимость, и Рэй помахал рукой.

– Загляну на неделе, когда устроитесь!

– Приятно было познакомиться, Рэй! – отозвался Барри.

На следующий день в почтовом ящике появился обещанный УАД – «Устав ассоциации домовладельцев». Аккуратно переплетенный том, потолще городского телефонного справочника – под сто страниц через один интервал, сплошь чудовищный юридический жаргон. Барри с трудом осилил полстраницы и перебросил устав Морин.

– На, почитай на сон грядущий!

Жена, перелистнув несколько страниц, бросила брошюру на нераспакованные коробки.

– Похоже, составлено профессионально, – заметила она. – А значит, отыскать лазейку будет непросто.

– К счастью, я богатый и знаменитый писатель, окруженный почетом и поклонением. Я выше мелочных правил, которым подчиняются простые смертные!

– Мечтай, мечтай, – засмеялась Морин.

– По этому случаю требуется песня!

Барри быстро поставил старую пластинку группы «Аэросмит» и подхватил Морин в объятия. В следующий миг они уже кружились по гостиной, лавируя среди коробок и мебели, под музыку своей юности.

Устав Ассоциации домовладельцев коттеджного поселка Бонита-Виста.

Статья III. Условия землепользования, права и ограничения.

Раздел 3, параграф А:

На территории поселка запрещены дворовые и любые иные распродажи.

Морин уже не была уверена, что ей очень нравится Бонита-Виста.

Она ни за что не призналась бы в этом, даже Барри. Да и ощущение было довольно расплывчатое, ничего определенного. Просто общее впечатление от нового жилья оказалось не таким безоблачным, как она ожидала.

Отчасти тут повлияло хамское письмо от ассоциации по поводу распродажи. В сугубо официальном стиле и в то же время с явным оттенком порицания им указывали, что дворовые распродажи устраивать запрещается. На первый раз незнание устава их извиняет, однако в дальнейшем подобные нарушения будут караться штрафом.

Однако дело не только в письме. Было и еще что-то. Вот только Морин не могла сказать, что именно. С виду все обстояло благополучно. Редкие прохожие производили приятное впечатление, местность вокруг радовала глаз, и от дома Морин была в полном восторге, хотя работы еще предстояло много.