Ассоциация - Бентли Литтл

– Может, хотите душ принять перед дорогой или еще там что?

Чак, усмехаясь, помотал головой.

– Незачем! Все свои.

Джереми поднял свернутый спальник.

– Попрощайся за нас с Мо.

– Сами прощайтесь!

Барри обернулся. Морин, кутаясь в халат, стояла на нижней ступеньке лестницы.

– Вредина! Хоть бы разбудил, – сказала она с улыбкой.

– Прости.

Морин посторонилась, пропуская Джереми, Чака и Дилана.

– До встречи, мальчики! Спасибо огромное за помощь.

– Не за что, – ответил Джереми.

– Приезжайте в гости, в любое время. Ты тоже, Дилан, – прибавила она, улыбаясь.

Тот засмеялся.

– Далековато, но все равно спасибо. Важно внимание.

– Ничего не забыли? – спросил Барри.

– А мы ничего сюда и не вносили, – ответил Чак. – Всё в машине.

Барри вышел за ними во двор, а Морин крикнула от двери:

– До свиданья! Счастливого пути! Осторожней на дорогах!

– Мы всегда осторожны! – отозвался Дилан.

– Сегодня поедете до самого Бри? – спросил Барри.

Дилан помотал головой.

– Думаем денек прихватить. Я хочу завернуть в Вегас. Уйти в загул, как Вилли Нельсон.

– «Электрический всадник»[2], – поправил Барри.

– Во-во, – засмеялся Дилан.

Барри вытащил из кармана мятую пятерку – засунул ее туда накануне вечером, когда получил сдачу после ужина.

– Поставь за меня в казино! Прибыль пополам.

– Договорились!

Джереми швырнул спальник в кузов фургона и захлопнул дверцы. Приятели все были натуралы и не имели привычки обниматься, но в такой момент хотелось чего-то большего, чем просто взмах руки и небрежное «Пока!». Так они и стояли, чувствуя себя довольно неловко. И разбежаться не могли, и рискнуть проявить искреннее чувство тоже не получалось.

– Ну вот, – вздохнул Чак, переступив с ноги на ногу. – Поедем мы, что ли.

– Угу, – отозвался Джереми.

Дилан кивнул.

– Спасибо еще раз, ребята. Для меня это правда очень ценно. – Барри оглянулся – Морин все еще стояла на пороге. – Для нас обоих.

Джереми улыбнулся.

– Для чего же и нужны друзья?

Друзья…

Барри вдруг понял, что на новом месте все придется начинать с нуля, в том числе и заводить новых друзей. На пятьсот миль вокруг у них с Морин не было ни одного знакомого. Не было и родственников в соседних штатах.

Джереми с Диланом забрались в грузовик, а Чак сел за руль автофургона. Барри еще вечером отдал последнему ключи от машины и квитанцию проката. Сейчас он сунул голову в окно:

– Сдавать машину только в четверг, пробег не ограничен. Так что, если тебе нужно что-нибудь перевезти – пользуйся на здоровье.

– Попользуюсь, не волнуйся! – улыбнулся Чак.

– Когда сдашь, позвони мне, ладно? И расписку пришли, я проверю, не взяли ли они с тебя лишнего.

– Будет сделано, шеф! – Он завел мотор и помахал рукой. – Удачи!

– Она вам понадобится! – крикнул Дилан со смехом.

Барри посмотрел на почтовый ящик и вспомнил про дохлую кошку. Он шел за машинами до самой дороги и махал вслед, а Морин крикнула от двери:

– До свидания!

Барри долго еще стоял у обочины, хотя фургон с грузовиком давно скрылись за поворотом и даже урчание моторов затихло вдали.

В следующие выходные Барри и Морин устроили у себя во дворе распродажу ненужных вещей. Заранее дали объявление в местной газете, «Корбан уикли стандарт», и всю пятницу наклеивали ярлычки с ценниками. Кое-что из имущества прежних владельцев они решили оставить себе: радиочасы, чашу для пунша, керосиновую лампу, – но большинство вещей были страшны как смертный грех, хоть даром бы избавиться. Барри предлагал подождать немного, еще раз перебрать – вдруг отыщется что-нибудь нужное, – но Морин разумно возразила, что для всего этого старья совершенно нет места ни в доме, ни в хранилище, и пока весь хлам не выбросят, новое жилье в порядок не привести.

– Не ставь цену выше десяти долларов, – предупредила она, глядя, как Барри наклеивает на безобразный пластмассовый столик обрывок малярного скотча и надписывает сумму. – Не до прибыли сейчас, лишь бы отделаться.

– Слушаюсь, шеф! – козырнул Барри.

В субботу они встали до света и принялись вытаскивать вещи во двор. Предметы помельче раскладывали на столах, которые тоже продавались, а все прочее – прямо на асфальтированной подъездной дорожке. Мебель расставили так, чтобы загородить проход к крыльцу и нижней террасе.

В объявлении четко говорилось, что распродажа начнется в семь, но уже к пяти утра вдоль дороги выстроились грузовики и легковушки. В предрассветных сумерках виднелись неясные силуэты: люди читали газеты, рассматривали дорожные карты и пили кофе из термосов. Одна очень полная женщина с недокуренной сигаретой и громадной холщовой сумкой в руках даже вылезла из машины и подошла посмотреть на товар, но Морин, приклеивая ценники на старую швабру и ведро, найденные в чулане при кухне, решительно ей сказала, что продавать начнут в семь, и ни минутой раньше. Можно подождать в машине или приехать попозже.

Никто не уехал. Казалось невероятным, что людей так заинтересовали уродливая мебель и никому не нужный хлам, который Барри и Морин готовы были выбросить на помойку, если иначе отделаться от него не выйдет.

Вдруг Барри услышал громкое мяуканье и, наклонившись, увидел, что о его ногу трется черный кот.

– Привет, Барни! – Он погладил пушистую спинку. – Как жизнь?

Кот замурлыкал.

Барни явился к ним пару дней назад – поднялся на террасу, громко мяукая. Морин угостила его молоком и скормила целую банку тунца. Кот набросился на еду, как будто вконец изголодался, и в знак благодарности не отходил от дома целый день. Крутился возле террасы, ластился и мурлыкал, как только Барри или Морин выглядывали во двор, а затем повадился приходить каждый день. Забирался по высокому кусту можжевельника, будто по лестнице, на верхнюю террасу и спал на коврике у двери. Барри назвал кота Барни, в честь лучшего друга Фреда из мультсериала «Флинтстоуны». Кот откликался – видно, признал в них хозяев.

Барри покосился на почтовый ящик, блистающий в розовых рассветных лучах, и снова вспомнил ту, другую кошку.

Дохлую.

В прошлое воскресенье он улучил минуту, пока Морин принимала душ, и вытащил наконец мертвое животное из ящика. С самого отъезда Джереми, Чака и Дилана они с Морин не разлучались, и у него не было случая покончить с этим неприятным делом. Только когда Морин отправилась сполоснуться перед ужином, Барри смог незаметно выйти из дома.

Говорят, нужда всему научит. Сколько Барри изводил себя мыслями о том, как будет вытаскивать кошачий труп, а когда дошло до дела и он понял, что на все про все у него не больше десяти минут, попросту сунул руки в пластиковый мешок для мусора, выдернул кошку из ящика и вывернул пакет наизнанку, так что кошка оказалась внутри. Ящик протер изнутри лизолом, губку тоже сунул в пакет, а дверцу ящика оставил открытой, чтобы проветрить. Пакет завязал узлом и выбросил в металлический контейнер для мусора под нижней террасой, тщательно вымыл руки во второй ванной и уселся перед телевизором за минуту до того, как Морин поднялась наверх готовить ужин.