Млечный путь Зайнаб. Зарра. Том 2 - Гаджимурад Гасанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ему снилось, будто он идет по берегу реки и слышит голос:
«Хасан, куда ты пропал?! Ищи меня, ищи! Зачем ты меня оставил на растерзание злых людей?» – Хасан помнит место, каждый куст, травинку там, где ее выкрали. Он обошел все кусты, деревья, всю поляну, но ее нигде не было. В то же время то с одной, то с другой стороны до его ушей доносились знакомые загадочные голоса:
«Мой милый, я здесь, здесь! Ищи меня!»
Хасан идет дальше, но там ее не находит. Вот он заглядывает под молодую березу, но под ней сидит только большой белый гриб и таращится на него выпуклыми черными глазами. Хасан идет к следующей березе. Но и там сидит гриб, только намного больше первого.
Он слышит голос с другой стороны березы, бежит к тому деревцу, за которым был слышен ее зовущий голос. Обходит небольшую зеленую поляну, на которой растет огромный шелковистый дуб. Хасан заглядывает под его ветки. И что за чудо: под ней сидит голубоглазая девушка в белоснежном льняном платье. Девушка заплетает волосы, с ее головы на плечи спадают пятнадцать косичек. Хасан с любовью смотрит на нежное чудо природы, а она словно его не замечает. Ему становится обидно, что девушка на него даже не смотрит.
«Что ты потеряла под этим деревом? – спрашивает Хасан, – ты откуда такая взялась?»
«Я дочь вот той огромной ледяной шапки, – рукой указывает в сторону Урцмидага. – Видишь, под горячими лучами солнца с лица горы стекают капли пота? Это мой дед Урцмидаг, он вспотел, устал, охраняя свою вотчину. Кроме того, он часто сидит под тем громадным ледяным панцирем. Ему тяжело, поэтому он так сильно потеет».
«Как он смог вырасти такой громадной горой?» – спрашивает Хасан.
Девушка смеется:
«У нас в роду все мужчины такие большие. Когда бывает скучно, а это бывает в начале весны и осенью, мой дед превращается в реку. Вот видишь, с гор на равнину бежит река Рубас, к весне она в разы разрастется. Это мой дед просыпается из зимней спячки, высвобождается из-под ледяного панциря. Лед тает, по склонам горы стекают большие и малые реки, на равнине они объединяются, впадают в глубокое голубое озеро. Считай, это мой дед превратился в озеро. Сейчас я у него в гостях».
«А где же это озеро?»
Девушка опять смеется:
«Садись в лодку и греби! Греби три дня, три ночи. За это время луна три раза уснет и три раза проснется. Тогда найдешь, увидишь голубое озеро. Туда весной прилетают гуси и лебеди, а осенью улетают в теплые края».
«Как тебя зовут?»
«Пойдем, – говорит она, ведя за руку к лодке, – скоро узнаешь». – Берет его и за другую руку, долго заглядывая ему в глаза.
Хасан чувствует, как с ладошки девушки что-то сильное и горячее передается в его ладонь, оно проникает в его кровеносные сосуды, дальше с толчками крови пульсирует все выше и выше. Кровь в сосудах начинает бурлить, голова кружиться, словно от чапы. Она ведет его за руку на берег реки. В реке волны с ревом налетают на валун, огромным зубом дракона торчащий из ее глубины, о его бока прорезают реку, разбивая и разбрасывая ее на мириады хрустальных брызг.
«Видишь капли воды на камнях? Они похожи на меня. Дед за схожесть с каплями дождя назвал меня Росинкой. Отец звал Снегурочкой. Мама звала Речной Волной. А как люди моего племени называют меня, узнаешь у глубокого голубого озера», – она берет его за руку и влюблено заглядывает ему глаза.
«Почему ты на меня так испытующе смотришь?» – не понимает Хасан.
«Так у нас смотрит девушка на мужчину, в которого влюблена».
Хасан опять чувствует, как по его кровеносным сосудам что-то горячее поднимается в сторону сердца. Он хочет поймать незнакомку, но руки хватают только дым от костра. Клубок дыма взлетает над его головой. Девушка исчезает, издалека до него доносится звонкий девичий голос:
– Разве ты не видишь, что я бестелесна? Я всего лишь белое облако на утреннем небосклоне. Я всего лишь дыхание воды. Мое тело покоится там, на перине облаков. Если меня там не найдешь, тогда меня увидишь легкой волной на глади глубокого голубого озера. Я здесь всего лишь его дыхание, сладкое дыхание нерукотворного озера.
– Я боюсь за тебя, я боюсь тебя потерять, – в след ей взволнованно кричит Хасан. – Зачем ты от меня ускользаешь?
– За меня не тревожься, Хасан! Утренняя Росинка давно любит Хасана. Она видит его и идет за ним с того дня, как родилась.
– Где же ты? Отчего я тебя не вижу?
– Ищи, Хасан, ищи меня! Тогда найдешь. Ищи рано утром на лепестках цветов, усиках альпийских трав. Ищи среди мечущихся по небосклону грозовых туч. Ищи в глубоком голубом озере под Урцмидагом!..
Он увидел и вторую часть своего сна. Это была Шах-Зада в зрелом возрасте. Хасан в последнее время во сне часто видит Шах-Заду. Только почему-то он ее видит растерянной, задумчивой, такой, словно ее кто-то ее все время пугает. Такой он ее запомнил и в последние мгновения перед разлукой.
А в этот раз она была веселой с озорными искрами в глазах (такой она была еще девушкой у утеса на Караг-чае и в первую ночь их свидания в лесу). Как и тогда, она напевала песни, рассказывала о своих сородичах, подругах по столичному университету, посмеивалась над своими радостями, тревогами. Она, нежно заглядывая ему в глаза, пальцами рук теребила шелк его волос. Слушая ее певучий голос, он до боли сжимал челюсти, понимая во сне, что все это только сон…
* * *Артист и Пеликан на рассвете из районного центра направлялись в сторону родного селения Хасана. Они собирались на летние отгонные пастбища. Резвые кони к обеденному намазу довезли их до того места, где река Караг-чай граничит с урочищем Чухра. Кровь застыла в их сердцах, когда достигли реки, разлившейся от одного края долины до другого края.
«Черт возьми! – испугался Пеликан, с тревогой вглядываясь в стремнину взбесившейся реки. – Откуда я знал, что этот ручеек от дождевых потоков может превратиться в такой ревущий вулкан!»
Он с тревогой осматривал берег реки, со слабой надеждой встретить кого-либо, знающего брод. Рев мятежной реки, усиливающийся эхом в прибрежных скалах, оглушал его. Им необходимо была перебраться на другой берег реки, сегодня добраться хотя бы до промежуточного лагеря. Там их ждали люди Шархана.
На поляне невдалеке они заметили пасущегося коня под седлом. Конская сбруя говорила о благородстве и тонком вкусе его хозяина. А его самого нигде не было.
– Эй, приятель! – кликнул Артист. – Мы знаем, что ты находишься где-то здесь! Выходи, не бойся…. Укажи нам переправу на ту сторону реки, и мы тебя щедро вознаградим. Ты, случайно, не здешний?
Во сне до сознания Хасана доходили отдаленные мужские голоса. Он сонно встряхнул голову, по инерции вскочил, быстро сообразил, что рядом затаилась опасность. Хасан с карабином бесшумно скрылся за кустами малины, там же спрятал коня. На берегу реки спешились два незнакомца. Под ними красовались добротные кони. Всадники были вооружены нарезным оружием.
Один из них еще раз окликнул:
– Эй, там, за кустами, ты, случайно, не здешний?
– Здешний, здешний! – строго ответил незнакомец. – А вы кто такие? Что вы потеряли в этих глухих местах?
– Много будешь знать, зубы выпадут! – попытался отшутиться Пеликан.
– Ничего, они у меня крепкие. За неучтивое поведение как бы ты свои челюсти вместе с зубами здесь не оставил! Если хотите перебраться через речку, покажите свои лица. Под бурками у вас, кроме глаз, кончиков усов и топорных носов, ничего не видно!
– Выйди и сам, покажись! Мы тебя щедро вознаградим! – повторил Артист.
«Тебе не кажется, Хасан, что эти голоса тебе давно знакомы? – недоумевал Хасан. – Где же я их мог слышать?»
– Бросайте оружие и выходите на поляну, чтобы я вас видел! – приказал Хасан. – Шаг влево, шаг вправо – получаете пули в лоб! Предупреждаю, я стреляю без промаха!
– Мы мирные люди! – спокойно ответил Артист, стоя перед конем, в сторону отложил винтовку, охотничий нож. Его примеру последовал и напарник. Однако никто из них не открывал своего лица.
– Видишь, мы разоружились, как ты потребовал, – безоружно улыбнулся Артист.
Своего лица не открывал и Хасан.
– Мирные люди! – рассмеялся Хасан. – Откуда у мирных людей нарезные стволы?!
– Тетка подарила! – пытались отшучиваться незнакомцы.
– И мне бы такую тетку! – смягчил тему разговора Хасан.
– Будешь разговорчивым, может, познакомим!
– Так бы и сказали! – рассмеялся Хасан, на всякий случай, держа винтовку на взводе, вышел к незнакомцам.
– Мы направляемся в Агульский район, на свою родину. Живем в Гелин-Батане, недалеко от селения Марага, – быстро нашелся Артист. – А ты, уважаемый?
– В урочище Чухра у нас есть свои летние альпийские луга, на зиму скотине заготавливаю ком. Скошенная трава третий день гниет под дождем. Если от сена чтото осталось, хочу собрать и складировать в стога! – уклонился от прямого ответа и Хасан.
«На агульцев вы не похожи, – подумал Хасан, – а по акценту вы смахиваетесь на табасаранов.… Продолжим игру».
