В поисках солнца (СИ) - Мария Дмитриевна Берестова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Давайте, давайте, и сразу внутрь! — подтолкнул он Дерека на трап и ещё раз, прищурившись, оглядел пристань и порт.
Коварных соглядатаев не обнаружил. Верфь начинала работать несколько позже, торговая площадь раскинется только через пару часов, а для ночных прогулок в городе найдутся места поинтереснее.
Взойдя на борт, Этрэн оглядел также и корабли вокруг: тёмные, пустые, они покачивались на волнах, с убранными парусами, иные — со следами ведущихся работ по починке. Даже если на одном из них и были часовые или рабочие, издалека подробностей не разглядишь, да и кому какое дело — грузятся анжельские купцы на свой неф, и всё тут, чего к ним приглядываться.
— Все? — уточнил Этрэн у капитана, который следил за тем, чтобы не забыть кого на берегу.
— Так точно, господин Дранкар! — бодро отрапортовал тот.
Несмотря на ранний час, он был собран и готов к работе.
— Тогда отчаливайте, — кивнул Этрэн и резво направился на ют. Прихватив там Дерека, он решительным жестом повлёк его за собой — в расположенную тут же маленькую кают-компанию. Сидевший там за столом с книгой офицер по знаку начальства понятливо кивнул и вышел на верхнюю палубу.
— Подозреваю, что вы не успели позавтракать, — самым светским тоном заметил Этрэн, доставая из продуктового шкафа кое-какую снедь и умело сооружая из неё бутерброды. — Так что сперва — завтрак, потом — разговор.
— Спасибо, — совершенно смутился Дерек, только сейчас осознавший, что ужасно голоден.
Он попытался вспомнить, когда ел в последний раз, — кажется, это было в полдень? После совета вроде, да?
Пока гость утолял голод, Этрэн времени даром не терял: достал из другого шкафа какую-то карту и разложил её на своей части стола.
Карта была приятная — чёткая, яркая, выполненная на дорогом пергаменте. Водить по ней пальцем было одно удовольствие, и именно поэтому Этрэн так и делал, хотя особой нужды в этом не было: путь ему был прекрасно знаком, да и не он занимался навигацией. Однако ж время трапезы нужно было чем-то занять, поэтому он и занял, с большим удовольствием разглядывая тщательно прорисованный берег, любовно выведенные каллиграфические названия и чёткие, радующие глаз, значки.
Краем глаза отметив, что Дерек позавтракал, Этрэн с некоторым сожалением отложил карту и начал разговор:
— Ну что, господин Свой-собственный, — довольно дружелюбно подался он к собеседнику. — Рассказывайте!
Глаза его горели теплом и любопытством. Разглядывая карту, он успел уже взвесить внутри себя все «за» и «против» и прийти к промежуточным выводам, которые вызвали в нём некоторый азарт: он подумал, что беглый ньонский ординарец может стать неплохим приобретением, если пристроить его к делу, и теперь хотел выяснить, каковы вообще планы этого ординарца и как именно эти планы можно использовать в своих целях.
Пристраивать людей к делу было любимым занятием Этрэна Дранкара — даже более любимым, чем собственно торговля.
4. Как продать себя, не предавая себя?
Дерек растерянно моргнул, глядя на анжельца перед собой.
Начинался самый тяжёлый этап переговоров — торги — и перед Дереком во всю ширь встал вопрос, как и что рассказать, чтобы произвести о себе благоприятное впечатление и доказать свою полезность. Сбежать в Анджелию — это же ещё даже и не полдела. Устроиться там — вот что гораздо сложнее.
— Вы ведь держите путь в Аньтье? — уточнил Дерек, чтобы с чего-то начать разговор.
— Именно, — степенно кивнул Этрэн.
В глазах его мелькнули мечтательные искорки. Аньтье был его родным городом, небольшим портом на южном побережье Анджелии, почти на границе с Джотандой — то есть, максимально удалённый от Ньона.
Дерек не был ремесленником; многочисленные обязанности, которые он исполнял при Грэхарде, принадлежали в основном к сфере управления и документооборота. Чтобы претендовать на должность такого типа, нужно было иметь рекомендации, и в настоящий момент единственным человеком, который мог бы отрекомендовать Дерека в Аньтье, был, собственно, Этрэн.
Оба понимали, что это выходит за рамки чисто денежного «я плачу вам за место на вашем корабле» и вступает в сферу «услуга за услугу».
Главным и, пожалуй, единственным пригодным для этого контекста капиталом Дерека была информированность. Он обладал столь полным набором сведений обо всех планах ньонского владыки, что его с руками оторвали бы что при дворе ниийского короля, что в анжельском Парламенте, что в даркийском правительстве.
— И из Аньтье вы планируете в столицу? — непринуждённо уточнил Этрэн, внутри своей головы раскручивая именно цепочку такого типа.
Ответный взгляд, полный самого искреннего недоумения, говорил либо о большом актёрском таланте, либо о том, что такой вариант собеседник не просто не рассматривал — вообще не предполагал.
— Зачем?.. — спросил было Дерек, не сразу осознав подоплёку вопроса, но тут же до него дошло, и он мучительно покраснел и открестился: — Нет, я планирую устроиться в Аньтье.
Этрэн слегка приподнял брови. Его любопытство усилилось.
Откинувшись на спинку стула, он, глядя в потолок каюты, деланно безразлично отметил:
— Это, конечно, не моё дело, но правитель Аньтье не заинтересован в политических беженцах из Ньона, — бросив беглый и острый взгляд на собеседника, он снова обратил взор к потолку.
Дерек дёрнулся, машинально подтягивая манжеты рубашки пониже. Под рубашкой, на запястьях, были расположены вполне себе характерные татуировки, которые утверждали, что никакой он не свой собственный, а не вполне законных основаниях принадлежащий Грэхарду из рода Раннидов.
Поэтому даже до гордого звания «политического беженца» он, определённо, не дотягивал. По ньонским законам, он мог бы считать свободным гражданином Ньона только при наличии подтверждающего документа, подписанного Грэхардом, а такого документа у него никогда и не было.
Дёрганья собеседника Этрэн расценил правильно, но скрыть своё удивление сумел.
«До чего же любопытно», — подумал он, рассматривая так неожиданно свалившегося на него субъекта и мысленно предлагая жене поудивляться вместе с ним, что происходит в голове у владыки Ньона и как он умудрился сперва сделать раба своим доверенным лицом, а после довести его до такого состояния, чтобы тот сбежал со всеми его секретами.
Последнее соображение вызвало у Этрэна серьёзную тревогу: на месте ньонского владыки он приложил бы все усилия, чтобы изловить беглеца раньше, чем он успеет эти секреты выдать.
С минуту стояла тишина, за время которой Этрэн взвешивал и перебирал в голове решения.
— Нда, — резюмировал
