Мой очаровательный враг - Джейн Донелли

— Ну, тут она ошибается! — хмыкнула Валда. — Конечно, ты хорошенькая, но я всегда знала, что у тебя есть голова на плечах. И притом неплохая.

— Помнишь, что она сказала, когда пришла в первый раз? Что Кевин может быть чертовски жесток с теми, кто ему надоест. Как ты думаешь, такое возможно?

— Нет. — Мэгги покачала головой. — Я знаю Кевина куда лучше, чем она, хотя мы познакомились всего месяц назад, а они знают друг друга уже годы. Кевин вовсе не жесток. И если он груб, то, значит, у него просто нет другого выхода!

Валда вздохнула:

— Это я и имела в виду.

Но Мэгги уже не слушала. Она ничуть не сомневалась, что любовь, охватившая все ее существо, пришла и к Кевину. Когда они были вместе, весь мир для Мэгги переставал существовать.

Он познакомил ее со своей сестрой. Кевин договорился с домохозяйкой, и Анна Макнейл приехала на уик-энд, а Мэгги пришла в субботу к чаю.

Кевин много рассказывал ей об Анне. Лицо его светилась гордостью за сестру, но Мэгги так и не поняла почему. В кресле перед ней сидела невзрачная, ничем не примечательная женщина, к тому же немолодая. Она была старше брата по крайней мере лет на десять, а то и больше. Анна была худощавой, довольно симпатичной, ее темные волосы были уложены пучком высоко на темени.

Мэгги успела перехватить брошенный в ее сторону быстрый, оценивающий взгляд. И хотя улыбка ее была радушной, Мэгги невольно поежилась. Ей казалось, что взгляд Анны пронизывает ее, как рентгеновский луч.

Хозяйка Кевина хлопотала, разливая чай. Столик был сплошь уставлен тарелками; они трое сидели вокруг, поддерживая светскую беседу. Разговор журчал, как ручеек, легко, непринужденно. Казалось, они знают друг друга целую вечность, и все же Мэгги так и не поняла, понравилась ли она Анне.

Анна была на редкость мила. Такая же обаятельная, как и Кевин, она однако знала цену своему очарованию.

Провожая Мэгги домой, Кевин спросил, понравилась ли ей Анна.

— Она симпатичная. Должно быть, из нее получился знающий доктор.

— Я это слышал.

— Надеюсь, я ей понравилась.

Расхохотавшись, Кевин поцеловал ее:

— Пусть только попробует не полюбить тебя, дорогая, — тут же откажусь от нее! Не глупи! Конечно же ты ей понравилась! Да что там — она без ума от тебя!

«Ну уж нет, — грустно подумала Мэгги. — Видела я, как она смотрит на меня, когда думает, что я не замечаю! Сразу понятно, что твоей сестрице не по себе. Интересно, что ей про меня наговорили? Что твои приятели сочли нужным рассказать ей? „Обычная парикмахерша из провинциального городка! Жаль, совсем не та девушка, которая могла бы подойти Кевину. Впрочем, конечно, это ненадолго!“»

А может быть, Мэгги ошибалась. Может быть, Анна вовсе не обрадуется, если Кевин бросит ее. Все может быть…

На следующий день Кевин привел ее к Мэгги. Она заранее навела в доме идеальный порядок, стараясь, чтобы он выглядел теплым и уютным. И опять все прошло как будто идеально. Уходя, Анна поцеловала ее в щеку.

— Обещайте, что позвоните, когда будете в городе, — попросила она. — Я обязательно постараюсь вырваться.

Но это была не более чем обычная вежливость, одно из тех ни к чему не обязывающих приглашений, о которых тут же забывают.

Впрочем, слава Богу, больше родственников у Кевина не было. Некому было одобрять или не одобрять их отношения, некому было огорчаться или радоваться, и это уже само по себе было немалым облегчением.

А сам Кевин, казалось, вовсе не стремился ввести Мэгги в круг своих друзей, и явно не горел желанием встречаться с приятелями Мэгги. Она ничуть не сомневалась, что он проводит с ней все свободное время. Но стоило только заикнуться, чтобы пойти куда-то большой компанией, как он тут же находил повод, чтобы вежливо уклониться. Обычно Кевин шутливо ворчал, что не желает делить Мэгги ни с кем. Ему куда больше нравится быть с ней вдвоем, нежно говорил он. А какое женское сердце не дрогнет от этих слов?

Остальные, конечно, тоже заметили это и сделали свои выводы. Первая молчание нарушила Валда. Это случилось как раз в тот день, когда она пригласила их с Кевином на свой день рождения.

— Прости, — извинился Кевин. — Мне надо работать.

Мэгги была разочарована, но что она могла возразить? Работа есть работа, покорно подумала она. К тому же она достаточно уже знала о тех экспериментах, которые велись в лаборатории, чтобы не понимать, что сейчас ничто не должно отвлекать Кевина.

— Забавно, — протянула Валда на следующий день, когда Мэгги смущенно извинялась за Кевина.

— Что именно?

— Да я и не ждала, что он согласится. Должно быть, мы все кажемся им сборищем идиотов!

Мэгги была потрясена:

— Да нет, ничего подобного! Просто у него полно работы!

Но по глазам Валды было ясно, что она предпочитает оставаться при своем мнении.

— Тогда почему вы никогда ни у кого не бываете? Вы ведь всегда вдвоем, разве нет? Да и к своим друзьям он тебя не приглашает! Он что, стесняется тебя? Или ему скучно с нами? А может, он считает, что его приятелям ты вряд ли понравишься?

Заметив, как побледнела Мэгги, Валда заставила себя продолжать. Ей больно было видеть, как страдает Мэгги, больно было говорить ей все это. Но уж слишком долго она сдерживалась, чтобы сейчас замолчать и проглотить то, что накипело.

— Это гадко и несправедливо, — запальчиво крикнула она. — Он не имеет права так поступать с тобой! Он должен познакомить тебя со своими друзьями!

Мэгги запротестовала, даже попыталась обратить все в шутку, но голос ее сорвался. В конце концов, Валда выразила словами то, что давно подспудно терзало ее душу. Что-то надо было предпринять. Она не допустит, чтобы мучительные сомнения отравляли их отношения с Кевином.

В тот же вечер она приступила к делу:

— Если ты не можешь пойти на день рождения к Валде, почему бы нам не пригласить ее присоединиться к нам в пятницу? Ты бы тоже мог привести с собой кого-нибудь. Мы бы неплохо провели время.

— Не стоит, — отказался он.

— Почему?

— Предпочитаю быть с тобой вдвоем.

— Но почему? — не сдавалась она. — Тебе неинтересны мои друзья? Или это я не по душе твоим приятелям?

Кевин остановил машину у обочины и, повернувшись к Мэгги, в упор взглянул на нее.

— Ты сердишься? — срывающимся голосом продолжала она. — Может, ты меня стыдишься?

Кевин раздраженно раздавил окурок в пепельнице:

— Ты шутишь, дорогая! С чего бы я стал тебя стыдиться?

— Тогда почему?

— Я же тебе говорил… я боюсь. Боюсь потерять тебя. Ты — единственная женщина, которую я ревную, ревную, даже когда кто-то оборачивается и смотрит тебе вслед! Мэгги, радость моя! Боюсь, я не решусь где-то бывать с тобой, пока мое кольцо не будет у тебя на пальце! Так что у нас нет другого выхода, кроме как пожениться!