Девять драконов - Джастин Скотт

— Я всего лишь бедный школяр, — возразил хранитель, показывая, что его учили хорошим манерам и скромности. — Но никто в Китае не разбирался в этом лучше моего учителя.

— И ваш учитель сказал вам, что мои колокольчики — подделка?

— Мой учитель умер пять лет назад.

— Когда вам было только семнадцать?

— Но когда мне было шесть лет, а его только что выпустили из тюрьмы после хаоса…

— «Культурной революции».

— После «культурной революции», когда его выпустили из тюрьмы, он стал жить в нашей семье. Он был жестоко избит Красными Стражниками и начал слепнуть. Я стал его глазами. Он обнаружил, что у меня есть… талант… к его работе. Так много было уничтожено… столько потерь… Но когда с Красными Стражниками было покончено, некоторые сокровища были отрыты из земли или просто словно возникли из небытия, — и вот тогда-то его талант стал нужен всем. Храбрые люди прятали эти бесценные вещи. Нам нужно было составить каталог, чтобы спасти хотя бы то малое, что осталось от культурного наследия Китая. Чтобы они могли стать его глазами, он учил мои глаза.

У Ту Вэй Вонга были более теплые воспоминания о тех временах. Мао умер в 1976 году. Банда Четырех[8] была арестована. Это было началом конца тотальной власти Коммунистической партии, и по мере того как хаотичные экономические реформы и кровавая бойня в Пекине все больше расшатывали эту идеологию, открывались необозримые перспективы для людей, подобных Вонгу. А послушать этого хранителя с его историей о старике и мальчике, так получается, что страну спасут ученые зануды.

— Итак, вы абсолютно уверены, что один из колокольчиков — подделка?

— Подделка. Вне всякого сомнения.

— Это ужасно, — сказал Ту Вэй. Выражение его лица стало еще более мрачным. — Естественно, я получил заверения — прежде чем пожертвовать свои колокольчики, — что ваш музей сохранит в неприкосновенности мою коллекцию. А теперь вы предполагаете, что кто-то взял один из моих колокольчиков и подсунул вместо него подделку.

Лицо молодого человека посерело.

— Нет! Конечно, нет.

— Тогда что же вы предполагаете? Как он у вас пропал?

— Этого не произошло. Это неправда.

— Хорошо, что же случилось с моими колокольчиками?

Хранитель был очень храбрым и столь же глупым.

— Тот колокольчик был подделан еще до того, как попал в Пекин.

— До того?.. А-а-ах, теперь я понимаю. Вы полагаете, что в моей коллекции был изъян. Тем самым ее ценность снижается. И конечно, я понимаю, ее присутствие бросает тень на все ваше собрание. Если хранители Дворцового музея не сумели разглядеть подделку, так, черт побери, что же у вас за музей? Вы можете замять это в Китае и на этом успокоиться, но во всем остальном мире более высокие принципы. Что ж, мне очень жаль. Я приношу свои извинения за свое нёведение. Я заберу свою коллекцию, немедленно.

— Что? — Молодой человек задохнулся.

— Но предупреждаю вас, юноша, — теперь лицо Вонга совсем окостенело, — если я обнаружу, что подделка была сфабрикована вашими людьми, я доведу это дело до сведения высших инстанций.

— Нет, нет. Вы не поняли, сэр. Я не хочу сказать…

— Вы не можете держать подделку в музее в Пекине.

— Но мы не можем вернуть вашу коллекцию.

— А я, черт побери, всерьез собираюсь забрать ее. Я не позволю какому-то самодовольному хранителю трепать свое имя и вымарать его в грязи.

Потрясенный, юный герой рассматривал носки своих ботинок.

Английские часы, сделанные для императора цинской династии Сянь Фэна, монотонно тикали в углу. Прошло довольно много времени, прежде чем Ту Вэй вкрадчиво заговорил.

— Может быть, есть другой выход.

— Я не вижу…

— Поможет ли вам, если я обещаю никогда не бросать тень на репутацию вашего музея?

— Что вы имеете в виду? — спросил молодой человек довольно враждебно.

— Я не скажу ни единой душе. Это останется во мне.

— Но подделка…

— Если вы обещаете мне то же самое, может быть, при капельке везения, никто не заметит… Как я понимаю, никто, кроме вас, не заметил. Вы превосходный эксперт.

— Нет, нет, я очень заурядный эксперт.

— Превосходный эксперт, да еще такой молодой человек, как вы, — настаивал Ту Вэй. — Кто-нибудь еще заметил?

— Нет, — ворчливо ответил юноша. — Даже когда я сказал своему боссу, он заявил, что я ошибаюсь. Но это так ужасно, над нашей страной так долго издевались. Мы должны сберечь даже то малое, что осталось.

— Не берите в голову. С вашим боссом не будет проблем. В сущности, они все одурачены, что ставит вас перед определенной проблемой.

— То есть?

— Другие эксперты попадут в щекотливое положение, если всплывет, что либо они прошляпили вещь из моего вклада, или, что еще хуже, сели в лужу с самого начала. И особенно повергнет их в замешательство то, что вы, их подчиненный, обнаружили, что они заблуждаются. Это не очень-то хорошо для вас, не так ли?

Ту Вэй Вонг терпеливо ждал, пока страх и правда боролись на лице юноши. Наконец, тот начал уступать.

— Это очень хорошая подделка.

— Наипревосходнейшая, я уверен, — согласился Ту Вэй, добавив великодушно: — Когда-нибудь такой талантливый парень, как вы, достигнет таких высот положения, когда он сможет безбоязненно изобличать подделки. Особенно если он умеет ладить с вышестоящими. Терпение, терпение… До тех времен — терпение. Да?

— Да, — согласился тот после долгого молчания.

Ту Вэй вздохнул. Может быть, его молодой оппонент и не законченный дурак. Но на тот случай, если в одно прекрасное утро он проснется в храбром расположении духа, Ту Вэй снабдит его на дорожку парочкой воспоминаний о том, как устроен этот мир. Его красивая секретарша-англичанка тихо вошла и легкой походкой пересекла несколько ковров, лежавших от дверей до письменного стола.

— Извините, сэр Джон. Товарищ Цзян из Пекина уже здесь.

— A-а, старый друг! Пригласите его ко мне.

Он повернулся к своему гостю:

— Ваш босс, исполнительный директор Цзян Хуа.

Хранитель одним прыжком вскочил на ноги:

— Цзян Хуа здесь?

— Старина Хуа давно мечтал придумать какую-нибудь причину, которая дала бы ему возможность сбежать от вашей проклятой летней пыли, — объяснил ему Ту Вэй с заговорщическим смешком. — В наши годы, юноша, легкие становятся сухими, как бумага. Влажная жара Гонконга — это просто дар Божий. A-а! Вижу, вижу, что вас беспокоит. Вам тоже нужна какая-то причина, почему вы здесь. Что, если я скажу старине Хуа, что вы прилетели попросить у меня еще колокольчиков?

— Будет лучше, если я уйду.

Ту Вэй пожал плечами с невинным видом, словно не знал, что незапланированная встреча с героически щедрым Вонгом Ли может быть расценена начальниками хранителя как попытка заискивания для получения новых пожертвований.

Когда Ту Вэй Вонг увидел, что разъяренный огонек все еще бегает в глазах юноши, несмотря на страх, он приступил ко второму, более весомому предостережению, которым заблаговременно запасся. Взяв визитную карточку, которую положил на стол хранитель, он поднес ее к свету и стал рассматривать.

— У вас имя образованного человека, — отметил он. — Наверное, вы не первый ученый в вашей семье.

— Мы бедные школяры, — возразил хранитель, метнув еще один нервный взгляд на дверь.

— Ваше имя выбрано со вкусом.

Второй иероглиф имени молодого хранителя указывал на его род, тогда как третий, выбранный образованным родственником, был довольно изысканный и мог быть переведен как зоркие и мудрые глаза. И, подобно самым удачно выбранным именам, он оказался пророческим.

— Скажите, — начал Ту Вэй, делая вид, что ему пришла в голову мысль, которую на самом деле ему заблаговременно подали его агенты, — младший сын третьего брата вашего отца занимается научными исследованиями в Гуанчжоу?

— Вы знаете его? Он врач. Мы вместе ходили в школу.

— У нас был общий бизнес с его лабораторией, — пояснил Ту Вэй. — Насколько я помню, он имеет дело с заразными штуками. Вирус СПИДа. Опасная работа. Он должен быть очень осторожным, чтобы не причинить себе вреда случайно. Не так ли?

Лицо молодого хранителя стало белым, как бумага.

— Он знает об опасности.

Свирепые глаза Ту Вэй Вонга поблескивали, как оникс.

— Если он знает об опасности, то опасности не существует. Вы согласны?

Рот юноши застыл твердой линией. Наверное, он никогда не согнется, подумал Ту Вэй. Мудрые Глаза еще встанут на его пути, чтобы вредить ему, — и все из любви к китайской культуре. Вонг взглянул туда, где дверь лифта скрывала пустую шахту на восемьдесят этажей вниз.

Простой и легкий конец этой маленькой проблемы… Почему бы и нет?