Одинокий голос в темноте - Л. Лилич

Чужак осмотрелся, а потом прошел мимо. Звуки шагов уносились дальше по коридору, и Эми почувствовала, как от облегчения ее ноги становятся ватными. Льюис что-то искал, его быстрые неаккуратные движения выдавали в нем человека нетерпеливого. Он зашел в соседнюю комнату, и Эми почувствовала, что ее тянет следом. Желание, сродни инстинкту, оказалось слишком сильным, чтобы сопротивляться. Что-то подсказывало: она обязана находиться в рядом с Льюисом.

Эми подошла ближе, дотронулась рукой до дверного косяка и стала следить за мужчиной через приоткрытую им самим дверь. В комнате теперь царил бардак. Льюис перевернул здесь все за считанные минуты. Сейчас он одной рукой держал фонарь, а второй просматривал какие-то документы. Не найдя там того, что ищет, выбросил бумаги, и те разлетелись по углам. Льюис поудобнее перехватил фонарь, а после попытался открыть ящик стола.

С поразительной уверенностью Эми вдруг осознала, что стол ей знаком. Старинный, уже немного хлипкий. Он скрипел от того, насколько грубо с ним обращались, но упрямо не открывался. Ящик закрывался на ключ, и не поддавался преступнику. К сожалению, против взбешенного Льюиса у него не было шансов. Эми почти приросла к месту, когда Льюис всего одним движением вдруг вырвал ящик, а дерево жалобно затрещало. И откуда столько силы в человеческом теле? Раскуроченный стол выглядел жалко, но именно он помог сориентироваться в пространстве. Благодаря ему Эми осознала, что находится в антикварном магазине родителей Дерека, где так часто бывала в последнее время.

«Что Льюис забыл здесь? Я точно сплю. Только сон почему-то слишком правдоподобный», — Эми дотронулась пальцами до дверного косяка и отчетливо ощутила холодное дерево подушечками пальцев. Обычно ее сны не бывают такими реальными.

В ящике, который вырвал Льюис, лежала тетрадь, и она упала на пол с громким стуком. Он тут же обернулся и поднял ее. Голубые безумные глаза, попав на мгновение под свет фонарика, показались уродливыми и прозрачными, их цвет почти полностью исчез, оставив только четкий контур радужной оболочки и суженный зрачок. Эми, внимательно всматривавшаяся в чужое лицо, прекрасно видела тот момент, когда сведенные друг к другу темные брови неожиданно подскочили вверх. Что бы Льюис ни искал в тетради — он это нашел.

Эми быстро отошла вглубь коридора, когда преступник вылетел из кабинета и направился к лестнице, ведущей вниз. Половицы скрипели, когда Льюис наступал на них. И именно это заставило его слегка сбавить свою скорость — слишком громко. Хотя и не так громко, как вырывать ящики из стола. Но тут в очередной раз прогремел гром, и звук явно наполнил Льюиса уверенностью. Эми тоже не сомневалась, что никто из соседей не услышит признаков вандализма.

И вот они оказались здесь. Святая святых.

Эми слегка поморщилась, когда Льюис включил свет. Здесь не было окон, так что о вмешательстве извне можно было не беспокоиться. Льюис почувствовал себя спокойнее, что угадывалось по его движениям — уже не таким агрессивным и торопливым. Теперь они стали более сосредоточенными и плавными. Если раньше преступник напоминал ворвавшуюся в дом бурю, то теперь походил на хитрость и осторожность в человеческом воплощении.

Чувствуя сейчас больше любопытство, чем страх, Эми подошла немного ближе. Она тоже оглядывалась по сторонам, пытаясь понять, что тут может искать мужчина, обвиняемый в убийстве пяти человек. Перед ней простиралась коллекция семьи Дерека. У дальней стены находились картины малоизвестных художников, справа — старая мебель, слева — несколько столов со всевозможными статуэтками, а над ними — высокие книжные полки. Взгляд Льюиса бегал туда-сюда в поисках чего-то конкретного. Он явно не мог определиться, куда подойти. А потому быстро потерял контроль над собой. Его плечи вдруг мелко затряслись, а из горла донеслось едва приглушенное утробное рычание. Льюис неожиданно сорвался с места. Не осталось сомнений, что после его действий мало что уцелеет.

В порыве ярости Льюис разбил несколько статуэток, но, подняв шум, разозлился еще больше. Он перевернул стол, и все содержимое полетело в разные стороны. Провожая взглядом творящийся хаос, Эми увидела, как из коробки выскочила небольшая книга, а потом скользнула куда-то глубоко под шкаф вместе с осколками фарфорового ангела. Кукольная голова напоследок посмотрела на Эми ярко-синим глазом и скрылась в темноте.

Льюис подошел к шкафу, но не полез под него. Вместо этого он открыл дверцы, заглянул внутрь. Его рот искривился, желтые зубы обнажились и скрипнули. Сняв с плеч рюкзак, он расстегнул его, а потом отправил внутрь все содержимое шкафа, где в маленьких вазочках и шкатулках хранились разнообразные украшения.

«Ах да, нападение с целью ограбления», — вдруг вспомнила Эми слова диктора из новостей.

Теперь мотивы Льюиса становились чуть понятнее. Но дорого эти украшения не продать — они не представляли собой ничего ценного, даже драгоценные камни заменены на подделки. Их особенностью являлась разве что старость. Конечно, можно было сказать, что каждый медальон или кулон содержат уникальную историю — что само по себе ценно — , но вряд ли такие тонкие материи взволнуют грабителя и убийцу.

Наполнив рюкзак украшениями, Льюис застегнул его и отправил обратно за спину. Он долго ходил кругами по комнате, проверял все подряд: просматривал книги, разбитые старые фотоаппараты, разорванные карты и разлетевшиеся на куски остатки посуды, но так ничего больше и не взял. А потом, уже гораздо более спокойно, стал подниматься по лестнице. Эти неожиданные перемены в характере от буйства к спокойствию настораживали больше всего, заставляли напряженно следить за движениями грабителя.

Он просто ушел, даже не удосужившись выключить свет, а Эми поняла, что больше не обязана преследовать его. Она осталась совсем одна в перевернутой комнате. Опасность миновала, и Эми приложила руку к груди. Наконец ей полегчало. Она, сама не зная зачем, подошла к шкафу, где рылся Льюис. Возможно, ей просто хотелось посмотреть, не пропустил ли он чего. Все шкатулки, которые стояли на полках, теперь зияли пустотой. Сердце на наполнилось жалостью от такой картины.

Из груди рвался тяжелый вздох, но Эми вдруг почувствовала, что не в силах даже пошевелиться — мышцы сковало, а само время замерло.

Здесь был кто-то еще. Тот, кто в отличие от Льюиса, действительно видел ее. Холод чужого дыхания пробежался по ее шее, от него кожа покрылась мурашками, а руки задрожали. А потом Эми…

Проснулась.

Она дрожала, ощущая все то же дыхание на коже. Эми дотронулась до своей шеи и потерла ее, желая избавиться от липкого страха. Льюс