Корпорация «Коррупция» - Дмитрий Серков

парящие в воздухе флюиды смерти, едва заметный запах пороха и зашкаливающий

уровень адреналина. Многоголосием труб, гудело под потолком напряжение.

Опытный взгляд сразу определил двух оперов, одетых в гражданское. Этих Леднев

узнал бы в любой ситуации и в любой обстановке: по цепким глазам, уверенным

движениям, по ореолу ощущения собственной избранности, нимбом светящимся за

головой. В милицейско-полицеской иерархии опера – особая каста, своего рода элита. По

себе знал, сам такой же. Рядом с ними – подполковник полиции, скорее всего, из главка –

внимательно слушал, задавал вопросы, обсуждал. За столом секретаря полный

розовощекий эксперт убирал камеру в объемный кофр, бережно укладывая съемный

объектив и делясь мнением с какой-то миниатюрной женщиной в строгом платье и с

деловым лицом. В стороне сиротливо притулились понятые – их спутать нельзя ни с кем:

любопытствующие, немного напуганные, спешащие по своим делам, но послушно

ожидающие отмашки от следователя, когда им позволят разойтись. Капитан юстиции что-

то терпеливо пытался им втолковать. На расставленных вдоль стены стульях для

посетителей сидели две начальственного вида персоны, склонившиеся голова к голове и о

чем-то спорящие.

Панов указал вперед, сквозь занятую работой группу сотрудников, туда, где за

открытой дверью кабинета шла действительно кипучая деятельность. Туда, где билось

истинное сердце осмотра места происшествия.

– Почему посторонние на месте? – грохнул за спиной зычный голос, смазывающий

окончания и производящий резкие гортанные звуки. – Здесь – только члены следственной

группы, Илья Ильич… Веремеев, по-твоему, тут проходной двор?! – это он представителю

полиции, обеспечивающему отцепление.

Нисколько не сомневаясь в личности говорившего, Леднев обернулся навстречу

направлявшемуся к ним могучей поступью черноволосому с проседью, чернобровому и

гладко выбритому до синевы, плотно сбитому мужчине с тонкими губами и

антрацитовыми горящими глазами. В его мощных и в то же время плавных и грациозных

движениях пантеры было столько силы, что казалось остановить летящий на полном ходу

товарняк куда проще. Окружающие на секунду застыли, почти физически ощущая, как

штормовой ветер поднялся после штиля и свинцовая серая дождевая туча накрыла всех с

головой.

Глава УФСБ Южноморского края не без основания считал себя ответственным за все

происходящее на месте преступления, а руководство Пановым следственной бригадой –

делом временным, сущей нелепицей. Ведь жертва – не жалкий обыватель и не рядовой

бюрократ, а чиновник почти федерального масштаба! Здесь на кону – федеральная

безопасность, интересы государства затронуты могут быть, так что юрисдикция ФСБ как

нельзя кстати. Сейчас Следственный комитет первоначальный осмотр закончит и дело

передаст, а если что – с подопечных Панова и спрос. Нормальные правила игры между

ведомствами.

Леднев, нисколько не сомневаясь, что так оно и есть, представился, оценивая

произведенный эффект. Но эффекта, как такового не последовало. Черные безжалостные

глаза продолжали сверлить его до пят, не торопясь допускать в святая святых.

– А я-то думаю: уже полдень миновал, а Москва молчит, никак не реагирует. А они

решили из центра вместо указаний сразу проверяющего прислать. Что ж, хитрО,

предусмотрительно. Не доверяют нам, значит…

– Заур Имранович, давайте займемся делом, а «любит-не-любит» оставим на «потом». –

Василий Петрович не сильно надеялся на снисхождение, прекрасно наслышанный о

несговорчивом характере начальника местного УФСБ.

Заур Имранович Хаджиев сверкнул глазами, но ничего не ответил. Чеченец по отцу и

аварец по матери, он славился взрывной натурой и неуживчивым нравом. Боевой генерал,

прошедший Афганистан и все возможные горячие точки перестроечного СССР,

командовавший в первую чеченскую операциями спецназа ФСБ, его назначение на

нынешнюю должность в свое время наделало много шума в кулуарах власти. Противники

говорили, что происхождение, несомненно, даст зеленый свет мигрантам с Кавказа, вместе

с которыми в край прорвутся и террористы, и призывали к здравому смыслу. Сторонники

убеждали, что человек с огромным бесценным опытом будет рулить Управлением

железной рукой, отстаивая интересы федерального центра, а чеченские и дагестанские

корни только помогут наладить работу с диаспорами, чтобы не пустить излишний поток

переселенцев из республик Северного Кавказа, поставить заслон террору, и призывали к

здравому смыслу.

Буркнув в ответ нечто не совсем вразумительное, Илья Ильич сквозняком

проскользнул в кабинет, где было совершено преступление. Покачиваясь с мыска на пятку,

сцепив руки за спиной и играя желваками, Хаджиев сухо и отрывисто бросил, точно

выстрелил:

– Позже поговорим!

Резко развернулся на каблуках и вышел. Леднев, пожав плечами, двинулся вслед за

Пановым.

– Вот, знакомься, Петрович, наш опытнейший следователь, Виталий Лосневский. –

Илья Ильич указал на высокого мужчину «немного за тридцать», в джинсах и просторной

хэбэшной рубахе, державшего в одной руке папку для бумаг, в другой – мобильный

телефон. – Выдернули с выходного по случаю ЧП.

– Майор Лосневский, – кинув телефон в карман, следователь протянул руку для

приветствия.

Опустив регалии, Леднев представился.

Был майор нездорово бледен и хмур, в движениях резок и холоден взглядом.

Множеству ходоков на осмотре места происшествия не радовался, не скрывая своего

отношения от окружающих. Такие люди камня за пазухой не держат и выше звания

майора редко поднимаются, оставаясь вечным трудягой.

– Я осмотр закончил Илья Ильич, – доложил следователь, – улики мы описали, сейчас

понятые протокол подпишут и здесь – все! С секретаршей побеседовать хочу, жду, когда

доктора ее в чувства приведут. А остальных свидетелей опера опросят.

– А что с секретаршей? – заинтересовался Василий Петрович.

– Истерика, – мрачно заметил Панов. – Она труп советника обнаружила и в полицию

сообщила. Когда группа прибыла, ни слова вытянуть не удалось. Рыдает в голос, орет

дурниной. Пришлось медиков подключить. Обещали привести во вменяемое состояние. –

И повернулся к Лосневскому, – Виталий, введи, пожалуйста, товарища в курс дела…

– Весь осмотр засняли на пленку… – начал следователь.

Расстегнув папку, он достал оттуда протокол осмотра, завизированный собственной

подписью, и компакт-диск, параллельно рассказывая, что удалось установить.

Убийца, судя по всему, был один. Зашел в помещение и покинул его незамеченным.

По предварительным данным, никаких следов своего пребывания на месте преступления

не оставил, что может говорить о тщательной подготовке и высоком профессионализме.

Пришел, нажал на курок, вышел. Советник даже не успел среагировать, чтобы постараться

защитить себя. Звонок на пульт «02» поступил в 9:07, оперативно-следственная группа

прибыла через десять минут. На месте присутствовала Вера Георгиевна Глонти –

секретарь Бориса Штурмина, труп которого обнаружен в рабочем кабинете, в кресле за

письменным столом. По данным экспертов, смерть наступила приблизительно в половине

седьмого утра от огнестрельного ранения в голову. Постовой на входе сообщил, что в

здание до приезда группы проходили только пять человек: сам погибший, уже названная

Вера Глонти, уборщица и две сотрудницы канцелярии. Все, кроме секретарши, уже

опрошены полицейскими. Время прохода, зафиксированное в электронном журнале –

работники краевой администрации используют магнитные карточки для доступа на

рабочее место, каждая карта имеет персональный код и автоматически отмечается в

системе – после 8:00.

– Чудеса, – прокомментировал Леднев слова следователя, наблюдая на мониторе

съемку с осмотра места происшествия, пропустив мимо ушей информацию о

предполагаемом оружии, спросил. – По вашему мнению, погибший знал своего убийцу?

Вопрос не застал Лосневского врасплох, он уже и сам ни раз прикидывал возможное

развитие событий и так, и эдак.

– Возможно. Хотя утверждать не могу. Киллер стоял вот здесь, – следователь обошел

Т-образный рабочий стол, у основания которого сидел Леднев, заняв место слева. – То