Поцелуй меня сейчас - Стелла Так
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Брэйди предпочитал карандаши с мягкостью 2Б, они красивым веером стояли в чашке с кадром из «Звездных войн». Оттуда же торчала и розовая шариковая ручка с единорогом. Брэйди широко улыбался. Наверное, хотел меня успокоить. Один из клыков у него был золотой. Если подвинусь немного в сторону, смогу ли в нем поймать свое отражение?
Да, смогу.
Со вздохом я откусил сэндвич. Хлеб клеился к зубам. Пожухлый лист салата скрутился в трубочку. Я сухо сглотнул, отложил бутерброд в сторону и закрыл воспаленные глаза. Только на мгновение. Со мной случилось худшее из того, что только можно себе вообразить, а я сидел и размышлял, отражаюсь ли я в золотом зубе полицейского…
Что надо было сделать, чтобы не оказаться тут? Что? Наверное, надо было лучше контролировать Декса. Хотя это не так уж легко сделать. Вообще надо было просто остаться дома. Вон, на «Нетфликсе» вышло несколько новых сериалов. Что-то про говорящих собак. Смотри – не хочу. Вместо этого я сидел в полицейском участке – одна рука прикована наручником к стулу, другая перемазана майонезом – и делал вид, что слушаю Брэйди, который вот уже битый час не закрывал рта и доставал меня своими разговорами. Кстати, не пора ли снова кивнуть? Я поднял голову и кивнул.
Брэйди удовлетворенно хмыкнул и взмахнул пальцами в воздухе.
– Ну, а потом шеф сказал, что меня повысят, только если я буду работать в патруле, как мой напарник Стивенс. Ну а какой мне патруль, если я по горло утопаю в бумагах? А Стивенс все сваливает на меня, сам радостно колесит по улицам, зарабатывает дополнительную копеечку, а я что? А я пишу сотый отчет об очередной стыренной сумочке «Гуччи».
Он замолчал и откусил сэндвич, а я, помешивая шариковой ручкой свой кофе, снова кивнул, как будто имел хоть какое-то представление, о чем он говорит.
– Звучит паршиво, – все же сказал я по-товарищески, и Брэйди, которого, если верить табличке на столе – на полном серьезе, – звали Брэдли Купером, погладил лысину и кивнул самому себе.
– Так и есть. Я же не прочь из кабинета вылезти, но только разгребу эту бумажную волокиту, уже конец смены. Тут ведь скука смертная. Вот сегодня кофеварка сломалась – все так переполошились, еще на месяц разговоров будет, – он хрипло рассмеялся.
Я улыбнулся и отхлебнул кофе – он и вправду оказался паршивым. Между тем стукнуло уже два часа ночи, и у меня ныла спина. Брэйди посмотрел на меня и, скрипнув своим креслом, наклонился вперед.
– Устал, мой мальчик?
– Длинный день, – честно ответил я, и Брэйди одобрительно хмыкнул.
– Зачем же ты такой ерундой занимаешься? Зачем школу полез громить? Тебе повезло, что тебе еще семнадцать, иначе сидел бы не со мной, а в камере с остальными жуликами. Ты же умный парень. Так мне кажется, по крайней мере. Ради чего ты рискуешь своим будущим? Поверь мне, это того не стоит. Сделай себе одолжение, расскажи, кто еще с тобой был. Иначе все повесят на тебя одного, и наказание будет более суровым.
Я устало улыбунлся. Брэйди мне нравился, но я прекрасно понимал, что он играет со мной в хорошего копа – пытается меня разговорить. Только я говорить все равно не буду. Ничто и никто в этом мире не заставит меня предать друзей. Пусть довольствуются моим лаконичным заявлением. Никаких доказательств у них нет. И даже если мама приедет, мои показания не изменятся. Хотя, если честно, ее реакции я боялся больше, чем реакции директора Джарвиса. Меня он, допустим, может вышвырнуть из школы, но с Дексом… Джарвис превратит жизнь своего сына в ад. Станет еще хуже, чем сейчас. Этого я никогда не допущу – ни за какое смягчение наказания. Аттестат об окончании средней школы был у меня практически в кармане. Даже если меня сейчас выгонят, это вовсе не означает, что с Колумбийским Университетом покончено. Все еще могло получиться: наш план и наша идеальная жизнь. Колумбийский Университет, съемная квартира с друзьями, учеба, свобода. Главное сейчас не сболтнуть лишнего.
Стараясь держаться более безмятежно, чем я себя ощущал, я позволил Брэйди разглядывать себя. Доел свой сэндвич, вытер пальцы о салфетку и откинул голову назад, чтобы взглянуть на располагавшийся сзади коридор. Атмосфера в участке царила нервная: повсюду звенели телефоны, копы носились туда-сюда по коридорам, воняло кислым кофе и потом, а еще – моющим средством с ароматом лимона, которое, по-видимому, должно было эти запахи перебить. За столом наискосок, где, вероятно, рассматривались мелкие правонарушения, сидела расфуфыренная девица. Она выглядела измученной, но, когда наши взгляды встретились, весело подмигнула мне. Тушь у нее размазалась, а под правым глазом чернел фигнал. Даже думать не хотелось о том, откуда он взялся. Чтобы не видеть ее изможденное лицо, разбитые губы и суженные зрачки, я снова закрыл глаза. Они горели, как огонь. Черт, я устал как собака.
Кажется, я даже заснул ненадолго – снова поднять тяжелые веки меня заставил раздавшийся рядом шелест. Детектив Брэйди листал какой-то журнал. Типа проявлял уважением к моему личному пространству, хотя при этом не отодвинулся от меня ни на сантиметр. Газетенка называлась «Аристократы», а на обложке была изображена девушка, которая напомнила мне Белоснежку – тоже длинные волнистые черные волосы, светлая кожа и красные губы. Фотошоп сделал свое дело. Ни один человек не может быть настолько красив. Со съехавшеей на бок короной она смотрела прямо в камеру из-под тяжелых ресниц. Внизу было подписано:
«Принцесса Новой Шотландии Эванджелина празднует свое 16-летие на следующей неделе, список ее гостей, наряд для мопса Сэра Генри и многое другое на странице 14».
К горлу подступила горечь. Я фыркнул от накатившего отвращения. Детектив Брэйди посмотрел на меня поверх журнала и криво усмехнулся. Блеснул его золотой клык.
– Хорошенькая, правда? У дочки вся комната в ее постерах.
– Без понятия. Монархами не интересуюсь, – едва сдерживаясь, ответил я.
Брэйди удивленно глянул на меня – видно, мой тон показался ему слишком резким. Тут за дверью послышался громкий голос.
– Ты дурак или как? [2] – прокричал он по-испански. – Что значит, мне туда нельзя? Там, внутри, сидит мой мальчик, и никто не помешает мне забрать его домой! Немедленно!
Я резко выпрямился и повернул голову в сторону двери.
