Серая Орда - Сергей Фомичев

— Не согласен? — прищурился Лохматый.

— Да, не согласен, — решительно заявил Рыжий. Затем, сделав попытку предотвратить свалку, добавил. — Вы просто не понимаете, сколько надо узнать разузнать, сколько всего подготовить, для того, чтобы путно дельце обстряпать. Говорю же, полгода у меня на Коломну ушло…

— Вот ты нам и расскажешь… — сказал Пытюх, один из подручных Лохматого.

Он уже косился на шатёр с оружием, явно не ожидая, что Рыжий пойдёт на попятную.

— У вас своя дорога, у меня своя, — упёрся тот.

— Отступаешься от нас, стало быть? — ухмыльнулся Лохматый. — А мы, ведь, такого не спускаем. Мы, брат, вместе держимся. Только так.

Тут уж разговору конец. Ватажники лениво (куда он, гад, денется?) принялись натаскивать сапоги, подниматься, но вдруг их бывший подельник рванул с места.

Не успели разбойники глазом моргнуть, как Рыжий лихо сиганул через полузасыпанный ров и, помогая себе руками, полез на вал.

С бранью и криками, шайка бросилась разбирать оружие. Лохматый, поняв, что предатель может уйти и затеряться затем в развалинах, выхватил засапожный ножик и, не теряя времени, кинулся вдогонку. Его опередил Пытюх, а двое парней отстали лишь самую малость.

— Руби гада! — заорал на ходу атаман.

Рыжий округу знал хорошо, не раз бывал здесь, а вот его преследователи оказались возле городища впервые. Тень от высокого вала добавляла хлопот. Пока глаза боролись с темнотой, ватажники потеряли Пытюха. Тот, неудачно ступив, слетел в неприметный ров. С трёхсаженной глубины долетели проклятья. Бегущие следом замешкались, но шум падения и ругань позволили им преодолеть неожиданную препону. Не обращая внимания на орущего Пытюха, Лохматый с двумя дружками полез наверх.

Все прочие сильно отстали. Сперва вооружались, спорили, кто чью саблю схватил по горячке, затем вызволяли изо рва неудачливого товарища, а когда собрались продолжить погоню, ни Рыжего, ни Лохматого уже не было видно. В конце концов, решили вернуться к костру, рассудив, что троих против одного более чем достаточно.

Тем временем погоня добралась до вершины вала и остановилась среди останков разрушенной крепостной стены. Через огромный провал просматривался, пугающий мрачным нагромождением обугленных брёвен и остовов печей, город. По обе стороны открывались чёрные щели засыпанного до половины землёй межстенного прохода. Определить, куда скрылся Рыжий, Лохматый не смог. Приказав дружкам умолкнуть, он прислушался и различил шорох какой-то возни в проходе по правую руку.

— Сюда! — прошептал атаман и, выставив перед собой кинжал, первым двинулся во тьму.

Пройдя шагов десять полусожжённым, завалившимся внутрь межстенком, разбойники замерли, увидев поистине жуткое зрелище.

В узком проходе чадили, едва давая свет, несколько факелов, а прямо перед ватажниками в земляном полу открывалась глубокая дыра, из которой доносились отблески пламени, и выкатывали клубы вонючего серного дыма.

Залитый кровью Рыжий лежал на земле. Его голова была как-то неестественно закинута назад. Одна рука подвёрнута под тело, вторая то ли обрублена, то ли оторвана. Но самую жуткую картину являла его разорванная грудь, возле которой склонился страшный упырь. Весь синий с распухшей рожей и огромными клыками, торчащими изо рта, он ковырялся в груди Рыжего, словно в горшке с пареным мясом, выискивая кусочек пожирней. Почуяв вошедших ватажников, упырь поднял голову, а потом поднялся и сам. В руке он, похоже, держал только что вырванное сердце Рыжего, а может какую другую внутренность. Из груди упыря торчал кинжал, рукоятку которого сжимала оторванная человеческая кисть. Кровь капала с неё до сих пор.

Лохматый понял, что парню уже ничем не поможешь, а отбивать растерзанное тело не имеет смысла. Да и неизвестно, смогут ли они втроём справиться с нежитью. Ни зачарованного оружия, ни осины, никто из них не прихватил, а обычным железом упыря не напугаешь. Лохматый как-то даже забыл, что явился сюда вовсе не на подмогу бывшему товарищу.

Упырь оказался не один. Ещё два его собрата вылезали из каких-то щелей, подвывая и глядя чёрными гнойными глазами на пришлых людей. По всему было видно, что людей они недолюбливали. Из огненной дыры появился маленький упырёныш, с большой безобразной головой. Он смешно почесался и принялся тянуть что-то из дыры — то ли мешок, то ли ещё какого мертвеца. Но, завидев разбойников, бросил ношу, завыл писклявым голоском, булькая и пуская изо рта кровавые пузыри. Зубки упыриного детёныша отнюдь не уступали размерами клыкам взрослых сородичей.

Лохматый едва удержал своих парней от безрассудного бегства. Единственный из троих, он понимал, что поворачиваться спиной к мертвецам смертельно опасно. И не только потому, что те тотчас нападут со спины. Нежити вообще нельзя показывать страх. Ни при каких обстоятельствах. Людской страх для упырей всё равно, что пряность — только голод разжигает. Лохматый знал — из подобных встреч выходят живыми не самые сильные или бесстрашные, но самые рассудительные. И потому пятился медленно, лишь коротко оглядываясь, чтобы не споткнуться и не нарваться на упыриных собратьев.

В такую переделку ватажники попали впервые. О всякого рода нечисти они, конечно, были наслышаны, но до нынешней ночи большую часть разговоров о ней считали если не сказками, то делом давно минувших дней и совсем других мест. А тут на тебе — попали в самое логово. Надо же было этому Рыжему в городище бежать? Сам ведь предупреждал, страхи рассказывал. Теперь лежит вот с распахнутой грудью.

Переглянувшись и прекратив вой, упыри медленно двинулись на ватажников. Детёныш, не долго думая, присоединился к старшим. Сквозь разъедающий глаза дым, Лохматому показалось, будто из щелей лезут всё новые и новые твари. Его товарищи, опытом победнее, а духом послабее, и вовсе оказались близки к потере рассудка. Им чудилось, что тьма упырей уже скребёт когтями за стенкой городни, и вот-вот отрежет путь к отступлению.

Добравшись до открытого места, Лохматый, наконец, резко развернулся и бросился с вала вниз. Подручные, обгоняя друг друга, поспешили следом. Как только разбойники показали спины, брошенный город наполнился воем, словно сами развалины застонали от утраты добычи. Это только придало ватажникам скорости.

Поднимающиеся на подмогу парни, услышав эдакое и увидев перекошенные лица друзей, сочли за лучшее отступить вместе с ними. В этот раз, все как один, легко перескочили ров, даже не заметив преграды.

Те, кто не успели к погоне или вернулись на стоянку ещё раньше, сидели теперь возле костра и подогревали над огнём мясо. Разговор шёл уже совсем о других делах, возможно очень далёких, так как разбойники изрядно удивились, завидев несущихся полным ходом вожака с товарищами.