Тот, кого называют моим именем - Евгений Вальс

— Потерпи, я ж с той войны только три класса закончила, читаю плохо… А, ещё и каракули сестры разбирать…

Макс вертел головой, барабанил пальцами по столу и замер, когда в окне мелькнула тень. Он щурился, пытаясь разглядеть, но видел то лучше, то хуже, очертания деревьев и заросшего огорода расплывались. Послышались тяжёлые шаги возле дома. Макс сжался в комок. Наверняка это дядя Миша! И сейчас он ворвётся сюда! Куда бежать? Скрипнули ступеньки крыльца. Кто-то с силой дёрнул дверную ручку, а затем треснул по двери кулаком.

— Открывай, ведьма! Иначе вынесу дверь! — прогремел голос участкового.

Макс подскочил с табурета. А Катажина вцепилась ему в руку.

— Груагах принимает облик того, чью кровь высасывает при укусе, — торопливо заговорила она. — А ещё он наводит морок на родителей. Поэтому, они тебя и не узнают!

— Ну, и что же мне делать!? — взвизгнул Макс.

Он озирался на сотрясающуюся дверь и чувствовал, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди.

— Чтобы снять чары груагаха, ты должен заставить его укусить тебя!

— Чего?! Чтобы он опять впился в меня клыками?!

Макс дрожал и пытался высвободить свою руку, но Катажина крепко сжимала его запястье.

— Да, — заявила ведьма. — Когда частичка тебя вновь попадёт в него, тогда магия груагаха рассеется!

— Ерунда какая-то, — проворчал Макс и вздрогнул от очередного удара в дверь.

Катажина выпустила руку Макса и метнулась к печке.

— А, ну-ка помоги мне, — велела она, отодвигая заслонку. — Полезай туда!

Катяжина потянула его за рукав, а Макс передёрнул плечами, представив, как там темно и грязно. Тогда ведьма подтолкнула его в спину. Макс упирался, но треск дверных досок заставил его передумать. Он изогнулся и полез в печь.

— И это ещё не всё, — зашептала Катажина, помогая ему прятаться. — Ты должен съесть ведьмин корень, чтобы его соки смешались с твоими и при укусе попали в груагаха!

— Что за ведьмин корень такой? И где его искать? — сдавленным голосом спросил Макс, высунув голову из печи.

Катажина сунула ему в руку вырванный листок из книги и сказала, закрывая заслонку:

— Корень этот очень коварен…

Она не договорила, дядя Миша так ударил в дверь, что аж стены задрожали.

— Прекрати, окаянный! — закричала ведьма. — Права не имеешь без приказа начальства двери мне выносить.

— Я тут начальство! — прорычал он. — А, ну, открывай!

Катажина сняла крючок и засеменила к раскрытой на столе книге.

— Где пацан? — шагнув через порог, спросил участковый.

— Далеко уже, — спокойно ответила Катажина и перелистнула страницу. — Я ему денег дала на дорогу.

— Так я тебе и поверил, ведьма, — процедил участковый, зыркая во все углы.

— Думаешь, в печке его испекла и съела? — хмыкнула Катажина. — А ты глянь, мож там косточки его остались…

Макс замер, глядя в щёлку, и перестал дышать, чувствуя, как у него останавливается сердце. Он слышал, как рядом скрипят половицы под тяжёлыми шагами участкового. Дядя Миша обошёл комнату, заглянул в соседнюю и сказал:

— Чего колдовала тут? От чего запашок? Травкой балуешься? За это хороший срок дают…

— Ведьмин корень жгла, — как ни в чём не бывало заговорила Катажина. — Выкопала на заднем дворе и хотела отвар приготовить. Ты ж как овдовел — человеком перестал быть. Того и гляди кусаться начнёшь. Я бы отвар выпила, ты бы меня укусил, тут и чары бы рассеялись…

— Что за ахинею ты несёшь! — проворчал участковый, заглядывая под кровать.

— Для кого бред, а для кого — риск великий! Ведьмин корень-то и жизни лишить может, если, как выпью отвар, а ты меня до полуночи не укусишь.

— За решёткой будешь сказки свои рассказывать, — направился к двери участковый. — Идём в участок, протокол допроса составлю.

Катажина послушно закрыла книгу и засеменила за ним, оглядываясь на печь.

— А городские-то приехали?

— Без них разберусь, — махнул рукой участковый и добавил у двери: — Зря ты пацана отпустила. Думаю, это твой сосед постарался… Только признаваться не хочет, что у него ещё сын на стороне есть. Ты и сама заметила, как пацаны похожи…

Макс едва сдержался, чтоб не вылезти из печи, он даже дверцу приоткрыл. Но Катажина погрозила ему пальцем и вышла на улицу вслед за дядей Мишей.

***

Едва голоса за крыльцом стихли, Макс выбрался из печи. Стряхнув с себя золу, он развернул страницу из книги. На рисунке он увидел траву похожую на крапиву — такие же вытянутые листья с зазубринами на краю. Только корень у неё извивался белой змеёй. Макс смекнул, что Катажина для него завела разговор с дядей Мишей про отвар. Теперь он хотя бы знает, что не надо бродить по лесу в поисках этого чудо-растения. Вот только бы оно точно росло на заднем дворе.

Максим выглянул за дверь — в ограде перед домом никого — только ветер колышит листья репейника. Пригнувшись и втянув голову в плечи, Макс прошмыгнул по тропинке к забору, разделяющему ограду на передний и задний двор. Сразу за забором возвышался холм, засыпанный соломой, на его вершине темнела крышка от погреба.

«Оттуда даже наш огород видно, — вспомнил Макс».

Он с трудом удержался от желания залезть наверх и понаблюдать за своим домом. Макс осмотрелся, холм обступали только пожелтевшие клёны. Ничего похожего на крапиву тут не росло. Он несколько раз обошёл вокруг погреба, тяжело вздохнул и всё же поднялся по пологому склону холма. Он не рискнул встать в полный рост и с поникшими плечами плюхнулся на крышку погреба, обитую клеёнкой. Макс достал из кармана помятый лист с рисунком ведьминого корня.

«Может мне показалось, и он выглядит по-другому? — подумал Макс и огляделся. — Вон у сарая заросли конопли, ближе к туалету лебеда, а на заборе хмель, как же страшно его черви объели… Всё не то…»

И тут ногу Макса словно обожгло. Он взвизгнул и подскочил. Сбоку возле крышки погреба, где не было соломы, из земли торчали обломанные веточки какой-то травы. Они давно лишились листьев, а вот сотни