Золото небесных королей - Андрей Геннадьевич Демидов

криками, потрясая своими знамёнам из лошадиных хвостов и пуская стрелы через головы своих бьющихся бойцов. Аваров было очень много. Они были не крестьяне, а воины, понимающие, что их враг-викинги, как бы они храбро и умело ни сражались, из-за своей малочисленности быстро устанут так, что не в состоянии будут и житом закрыться, будут совершать смертельные ошибки или они все погибнут на месте, или когда начнут убегать. Они не уступали ни в чём врагу, ни в качестве вооружения, ни в опытности воинов. По наличию мощных луков и коней они, наоборот, имели преимущество. Только узость места боя мешала им пока это преимущество реализовать. Может быть поэтому авары и не торопились больше с обходами. Они медленно, но верно теснили врага к реке. К тому же победные крики кривичей и бурундеев утихли, и там снова возник шум сечи, только на этот раз несколько ниже по течению. Значит, какой-то отряд аваров всё же перешёл через каменистую гряду в обход тропы и напал на Стовова на Одере. Словно в подтверждение этой догадки вернулись Эйнар с товарищами, несущими обратно тело Вишены.

— Там авары, мы не пройдём! — воскликнул Эйнар, обращаясь к Рагдаю, красный от усилий и тяжело дыша, — кладите его сюда.

Едва они сделали это, как вслед за ними выскочили два всадника на мокрых конях и с саблями над головами:

— Ха! Йохдан! Ха!

Эйнар отскочил в сторону, из-за чего сабля свистнула у него перед лицом. Второй всадник ударил Бирга по представленному топорищу, выбив из рук топор. Встав на дыбы, конь копытом отбросил Бирга в сторону, выбив из его кольчуги капли грязной воды. Если бы у аваров были копья, а не сабли в руках, не имеющие щитов Эйнар и Бирг были бы убиты. Рагдай отчётливо увидел, как длинные наконечники пробивают кольчуги, разрывая кольца, пробивают с хрустом тела, как падают побледневшие мгновенно викинги, хватая пальцами воздух. Но им повезло, потому, что Один сделал так, что эти авары сломали свои копья, когда прорывались сюда мимо кривичей.

— Нас окружили! — крикнул кто-то, и викинги на тропе начали пятиться, пугливо оборачиваясь, — авары уже сзади, нас предал Стовов!

— Сделай что-нибудь, чародей! — крикнул Гелга, обращаясь к Рагдаю.

Однако и без этого призыва Рагдай ударил мечом ближайшего всадника, но попал в ремень с бляхами на крупе коня. Конь присел на задних ногах и попятился. Этого момента хватило Крепу, чтобы подобрать лежащее на земле копьё и со всей силой вонзить коню в бок совсем не так, как это смог бы сделать просто помощник переписчика книг. Животное выкатило глаза, раскрыло пасть и стало падать назад. Молодой всадник в кожаном панцире и островерхом шлеме с пучком конских волос на маковке, приготовился спрыгнуть на землю, но второй удар Рагдая был точен. Клинок звякнул по шлему и разрубил ключицу вместе с панцирем. Кровь выплеснулась как из ведра, и авар, выронив саблю и щит, повалился на землю.

— Вот это удар! — успел изумится Эйнар, подступая ко второму всаднику.

Ему удалось отбить клинок и, проскочив перед грудью коня, под левую руку, заставить авара начать разворачиваться. Когда ему это почти удалось, викинг опять двинулся правее. Конь под всадником сделал уже почти полный разворот, когда Эйнар бросился в обратную сторону, уклоняясь от сабельного удара. Продолжая поворачиваться, всадник оказался к нему спиной. Не успел Эйнар замахнутся для удара, раздумывая, как ему дотянуться до человека через круп коня, как Креп, замахнувшись окровавленным копьём с крюком на поперечине, всадил его авару в живот. Конь рванулся вскачь в сторону реки, а авар так и остался висеть на копьё, выронив оружие, растопырив руки и ноги словно распятый, пока Креп не повёл и не бросил его, как бросают крестьяне снопы сена на скирду.

Видевшие это всадники на тропе, на секунду застыли от ужаса, но потом яростно закричали, призывая уничтожить всех страшных врагов до единого.

— Вот как надо! — глухо сказал Креп, выдёргивая копьё из бьющегося в агонии тела, — это им за нашего Вишену!

— Идите в бой, я останусь с Крепом и мы спрячем тело Вишены до того как авары будут здесь, — сказал Рагдай тяжело дыша.

— Хорошо! — ответил Эйнар, подбирая оброненный аваром щит, — следите за тропой со стороны реки, они могут появится опять!

— Вот он, славный конунг из Гардарика, которому был подвластен небесный огонь, любимец богов, людей и зверей! Скальды ещё при жизни пели саги о нём, которые слагали его друзья. Клянусь всеми его северными богами, это был самый справедливый и сильный конунг о котором я когда-нибудь слышал. Грозный как Один, весёлый как Локи, победоносный как Тор, прозорливый как Хеймдалль и справедливый как Ньёрд! — торжественно сказал Бирг, — лучший из всех конунгов, когда-либо приходивших править Гардарикой! Я сочиню красивую мелодию в его честь, если останусь сегодня жив!

— Давай, Креп, перевернём его на спину, — сказал Рагдай, глядя вслед уходящим викингам.

Они перевернули безвольное тело Вишена на бок. Рагдай осмотрел его голову, затылок, разделяя слипшиеся от крови волосы и снимая пальцами сор.

— Что там? — спросил Креп, прислушиваясь к бою на реке и не выпуская из рук своего страшного орудия убийства, — куда его?

— Странно, однако… Бирг сказал, что он видел как Вишену убили сзади, ударом палицы по голове, но я не вижу раны. Может быть он умер от другой раны? Кольчуга не пробита, наверное, она выдержала удар, но под ней сломалась спина…

Конунга бережно повернули обратно лицом в небо. Облака разошлись и сошлись вновь, пропустив солнечный блик и порождая череду угасающих теней на безжизненном, неузнаваемом лице, закрытых веках, руках, лежащем рядом мече с рубиновыми украшениями. Креп медленно провёл по лицу конунга ладонью, стирая липкую грязь, замешанную на крови:

— Эх, жаль нет теперь никакой живой воды как год назад, чтобы воскресить его…

— Опять странно, кровь вот тут на щеке не запеклась, она всё ещё сочится, — сказал задумчиво Рагдай, садясь на корточки, не пересилив слабость в ногах, но едва не опрокинулся, потеряв равновесие, — вот тут, смотри!

— Где? — Креп положил копьё и стал стирать кровь с лица Вишены, но она выступила вновь из множества мелких порезов и ссадин. Рагдай прижался ухом к груди Вишены, к тому месту, где был откинут воротник кольчуги.

— Нет, сердце не бьётся! Но кровь-то идёт! Странно… — сказал он, — может быть я не всё правильно прочитал в книгах Галена про гладиаторов и их смерть, или Мать Матерей была права, когда говорила что сердце может биться так редко, что ты между