Золото небесных королей - Андрей Геннадьевич Демидов

class="p1">Но Рагдай молчал. Креп посмотрел в сторону берега и плюнул от досады, поняв, что кривичи начали о ходить через реку в сторону стоянки кораблей, и только бурундеи всё ещё на этом берегу стоят около Мечека, а тот ругается со Стововом и Семиком.

— Гелга ранен! — вдруг раздался крик среди варягов, — прикройте Гелгу!

Тотчас из-за стены их последнего ряда показался страшный, как как бог войны, Овар, волокущий под руки раненого кормчего. Тот всё ещё сжимал в руках свой молот, но одна нога его безвольно волочилась по грязи, но Рагдай как будто не замечал этого. Он смотрел поверх их голов, поверх затылков варягов и широких лиц степняков куда-то в сторону от реки.

— Уходите отсюда скорее! — прохрипел Гелга, тяжело дыша, поворачивая к кудеснику искажённое болью лицо, красное, блестящее от пота, — они сейчас прорвутся!

— Уходите! — эхом вторя ему сказал Овар, споткнулся о ногу убитого коня, и с проклятием упал, роняя Гелгу на себя…

— Вот они! Хвала богам! — воскликнул Рагдай и с шумом выдохнул, — победа близка!

Креп чуть не заплакал от этих слов, решив, что у Рагдай вдруг случилось помутнение рассудка из-за падения головой на камни в реке в начале боя, и из-за того, что он пробыл под водой слишком долго, и прошептал:

— Неужели жалкое слабоумие может постигнуть даже в тебя?

— Уходите!

— Йохдан!

— …

Едва Креп сделал тяжёлый шаг и схватил своего господина за рукав, чтобы оттащить его за камень с тропы, как в воздухе что-то переменилось. Родился странный звук, будто громадная птица взмахнула крылами или разом упали все ветви в неведомой дубовой роще, а потом упали и сами дубы, а кора этих деревьев была из железных пластин. Тут же в ужасе заголосили авары, словно всех их поразили в самое сердце видения смерти, хаоса и мглы. И наконец стало понятно, что произошло: за аварскими спинами там, где кончалась скала, где ещё недавно отсиживался Ацур, а заросли багульника и тропа пропадала за каменной россыпью, опрокинулись кусты нежно-зелёного орешника, и стало темно от чёрных одежд полтесков, и ослепительно-солнечного, искрящегося блеска стали их занесённого ввысь оружия. Они подобрались к аварам почти вплотную с юга, видимо далеко обойдя их растянувшееся по дороге воинство. Им удалось не обнаружить себя перед их боковыми разъездами и другими отрядами наверняка идущими справа и слева, не встретиться с их обозами, ведущими припасы, добычу, наложниц и рабов. Полтески плотным строем последовательно врезались в оба растянувшихся на многие сотни метров аварских отряда, как нож в натянутые верёвки. Эти умозрительные верёвки лопнули в том месте, где Вольга вместе с другими опытными воинами, построившись по-булгарски клином тяжеловооружённых всадников, вышиб одного за другим из сёдел копьями около полутора десятков аваров. Визжа и стеная, они оказались на земле и были мгновенно убиты следующими рядами всадников. Внезапность, свежесть, мощь, умение и ярость атакующих полтесков, обрушившихся на аваров уже празднующих победу, могли заставить дрогнуть любого врага на свете, даже покорителей причерноморских степей, Моравии, Паннонии и Фракии. Авары попятились в разные стороны, и те что оказались зажаты теперь между полтесками и викингами, сбившиеся как бараны в кучу, и те что имели путь к отступлению, уже не кричали, а шарили вокруг глазами, соображая, куда бы пуститься в бегство. Среди них как и прежде не было заметно начальника, способного ими руководить. Только десятники выделялись среди них раньше большей шумливостью, активностью и богатством сбруи. Вероятно один или несколько их начальников-сотников погибли в реке в начале сражения, или были среди тех, кого кривичи и бурундеи заставили бежать и рассеется в лесу на другом берегу.

Рагдай, много лет проживший в тёмных залесских украинных землях кривичей, не раз встречавший полтесков на торге, на ярмарках и праздниках, где они показывали искусство борьбы, скачки и стрельбы из лука, слышавший о них много чего, ни разу не видел их в конном бою. Это было что-то невероятное. Наверное так же врезались в пехоту ополченцев неразумных персов тяжёлые катафрактарии византийского императора Ираклия I в битве при Ниневии. Удары копьями на скаку пробивали многослойные просоленные щиты, кольчуги, кожаные и металлические чешуйчатые панцири вместе с войлочными куртками, сбивали с коней, выбивая щиты и оружие из рук. Когда же копья ломались от страшных ударов, и во все стороны летели щепки и их оковки от них, в дело вступали изогнутые мечи полтесков, топоры и булавы. Полтески так умело обращались с чужими конями, что без раздумий таранили ими всё на своём пути, и только редкие животные уносили их прочь от места битвы, показывая свой бешеный степной нрав. В одно мгновение обе тропы в месте их пересечения оказались завалены ранеными и мёртвыми аварами, умирающими в агонии коням, брошенным оружием. Земля мгновенно раскисла от льющейся крови и слизи внутренностей словно от ливня. Это было тем более не вероятно, из-за того, что в ходе этого первого сокрушительного удара у них вовсе не было потерь.

После этого полтески разделились на три отряда. Один из них наскочил на окружённую часть авар, а два других двинулись вверх по склону сокрушая врага на обоих тропах. Но это было ещё не всё. По странному совпадению, обходя с самого начала сражения врагов с другой стороны чем полтески, стребляне под предводительством Ори, вышли примерно в то же место, что и полтески Вольги, только в сотне шагов выше по склону берега Одера. Они не свалили перед собой стену кустарника, они были пешими. У них не было тяжёлых копий и острых мечей, и луки у них не имели мощных многослойных костяных вставок, но зато они стреляли в упор, а их топоры, дубины и длинные ножи работали неустанно как каменная зерновая мельница, но только огромная и кровавая. Для этих смертельных орудий рукопашного боя, ничего не стоило прорубить до кости кольчугу вместе со стёганной подложкой, раздробить шлем вместе с черепом, или оглушить коня. Всё это и стало происходить с ужасающей частотой за счёт того, что в месте своего появления на поле боя, стребляне получили кратковременное численное преимущество из расчёта десять на одного, как это случилось чуть раньше во время атаки полтесков. Один из отрядов авар оказался разрезанным уже в двух местах и окружён соответственно в двух местах. Из-за того что между свежими полтесками и стреблянами оказалась зажата та часть авар, что изменилась после боя с викингами была этим измотана, а многие имели ранения, эта часть тут же бросилась бежать в заросли по обеим сторонам