Измерение 23 - долгий путь (СИ) - Альбертович Лев

***

Лев зевнул. Все три луны сегодня были большие. Красота. Любимое время суток у Льва, ночь. Небо было ясное, светлое. Не то, что у нас в эпоху излишнего света. Нет, это небо действенно чистое, на нем видно каждую звезду. Они были как веснушки на лице трехглазого существа. Но оно не пугало, напротив казалось максимально добрым, убоюкивая своим присутствием. На это Лев мог смотреть вечно. Но к сожалению, мало кто разделял его любовь к ночи.

Антон и Борис Иваныч отрубились. Старик при этом достаточно громко сопел. Завтра будет долгий день. Волайтис же тоже пялился на луны.

— Слав? — спросил Лев зевая — Слава, ты тоже уснуть не можешь?

Вот на тему лун он бы с радостью поговорил. Все лучше обсуждение каких то сражений, толку обсуждать то, что безнадежно ушло?

Но Слава не отвечал.

Тут рыжий почувствовал отвратительную вонь, что била в нос сильнее любого боксера. Напоминала запах гнили какого то животного. Да не одного, целой кучи мертвечины.

— Фуу, чем воняет — сказал он зажмурившись.

Слава медленно оглянулся, его лицо горело синем огнём. Глаза как воск начали таить и падать кусками на пол. Зубы смешавшись вместе с языком в единую розовую пасту заполнили его глотку и вытекали из его рта. Он потянулся в сторону Льва…

Тот не знаю что думать, начал отходить…

— Волайтис…?

Тело Волайтиса начало расти. Все выше и выше, пока горбатая спина, через которую виднелся позвоночник, собою не пробила крышу вагона. Шерсть и кожа окончательно стекли в общую лужу… Кожа его почернела пока не стала напоминать огромного размера уголь. Рот и глаза стали округлыми дырами из которых горело пламя…

Окончательно став монстром, Волайтис раздвинул сиденья и разбросал всех пассажиров в вагоне, превращая их в кровавые блины. Они разбивались легче, чем яйца (и падали из них птенцы? Демоны? Ангелы?). Из этих яиц столбом света вылетало нечто, уже не живое. Во всяком случае не в нашем понимании. Лев в ужасе отбежал на другой конец от чудища, пытаясь открыть дверь, но та предательски не открывалась. Монстр разорвал крышу вагона как фольгу.

Под размерами существа стены вагончика упали и Лев увидел, что спереди никого не было вплоть до бесконечных платформ и спереди столба дыма. Те трупы, что остались в поезде падали на убегающую от них дорогу, вероятно тоже разбивались, но поезд ехал слишком быстро. Рыжий и тварь остались одни. Прятаться или убегать не было смысла. Монстр вытянулся где то на метров семь, затем на нем появился похоронный старый костюм, дырявый цилиндр… Оно стояло неподвижно напротив него.

Лев ничего не понимающий стоял, не в силах пошевелить не одним мускулом.

— Т-ты… — выдавил из себя Лев. Он знал чья это была одежда.

На месте дыр на голове твари начали расти разные лица, знакомые. Лица тех кого он видеть не хотел.

— И вы тут. Хах, только так мы собраться нормально можем…

— ты предал нас — булькующим голосом сказал монстр — ничтожество, умри же.

Монстр взмахнул лапой и должен был прибить его. Расплющить, в маленькую лужу или вовсе в ничто. Но этого не случилось.

Его глаза открылись. Сердце билось бешено, дышал он тяжело. Желудок хотел показать содержимое, но он был пуст. Оглянувшись он понял что на него смотрит весь вагон.

— сынок, ты там как, нормально? — спросил Борис Иванович.

— Да, ты всю ночь кричал какие то имена… — сказал Волайтис. — чьи они?

Лев вытер пот со лба. Ноги ходили ходуном. В глазах было темно. Он встал и стараясь не подавать вида ответил:

— да так… Уже не важно.

— надеюсь у тебя это не хроническое. — сказал Волайтис.

— Ты вовремя, мы приехали — Сказал Антон.

Паровоз уже замедлялся. Они прибыли к месту где пройдет недельный инструктаж, а потом их отправят на фронт. Лев и Слава попрощались со своим двумя попутчиками. Тем предстояло доехать до специализированных лагерей, а их военная служба начнется уже через неделю. Неделю. Чему можно научить их там за неделю, кроме как не путать ствол и приклад Лев не знал, но лучше чем ничего. Самое главное держаться вместе, решил он (а если все кроме тебя погибнут?). Да нет. Такого не могло быть… Не могло.

Тренировочный лагерь

Тренировочный лагерь напоминал Льву школу-интернат. Такой же Т-образный шлакоблок серого цвета. Рядом пристройкой стояла местная столовая и кухня, а спортзал замещала сделанная полоса препятствий. Стрельбище одиноко стояло рядом.

Руководитель учреждения был маленький (160 см) полковник, который совмещал в себе одновременно черты и Наполеона и Цезаря, подумал бы Лев, живя он в нашем мире. Полковник пах шпротами и луком и не стеснялся в словах ни сколько. Как его звали Лев забыл сразу же, но запомнил его под именем полковник Шпрот. Это невысокое существо хмурым взглядом рассматривало каждого, кто пересёк порог его маленькой империи, преимущественно состоящая из бараков для его временных рабов. Льва это существо раздражало. Оно напоминало мелкого озлобленного зверя, что захватил какую то нору и теперь не пустит туда никого ценой жизни, просто чтобы доказать свою силу. У Славы он скорее вызывал сочувствие, ведь по какой же причине полковника отправили сюда? Наверное в этом и заключалась причина его хмурости.

После прибытия их всех разделили на несколько небольших групп примерно по 20 котов. Естественно каким то чудом Лев и Слава попали в одну и ту же группу. В принципе какая же разница. Им тут проводить около недели и всё. Это и пугало и успокаивало Льва.

За следующий день в их группе выделился прецедент на повышение в офицеры в скором времени. Некий Петр, сдал практически все в рекордное время. Следом плелись Гриша, Саша, Полина, Гаврила, Слава и где то под конец, не попав не по одной мишени Лев. Его беспомощность, или как то обозвал местный "физрук", криволапость раздражала его. Почему он не может быть номером один везде? Остальным ему жалко уступить?

А почему ты им уступить не можешь?

А почему я обязан!? Побери Даролок и все его бесы меня, я должен быть первым! Я стараюсь! В конце концов каждый должен идти к совершенству и я им должен встать! И мне все равно на остальных.

Ну вот ты и и ответил. Им тоже на тебя все равно.

Это противное чувство, терзало его всю сознательную жизнь. Он всегда шёл к своему выдуманному идеалу, к тому, чтобы опережать всех и вся во всем чем только был способен. Его яро злило в душе когда у него не выходило дело, тем более такое. В конце концов от такого умения могла зависеть его проклятая душенка. И в глубине паникуя от горя и гнева, он всякий раз подходил к тому кто лучше, и желал ему удачи, а на самом деле хотел его смерти.

Уже в первый вечер Лев решил сесть рядом со Славой в столовой. Напротив них сидел голубоглазый, темно бурый кот и рядом с ним была сидела сиамская кошка.

— привет, Артур— поздоровался Волайтис. — знакомся, это Гавриил и Полина.

— привет, рад встречи— сказал Гавриил протянув руку. По этой привычке Лев быстро понял, что его новый знакомый не из богатой семьи… — вкусное рагу, не правда ли?

Рыжий посмотрев на то что было у него в тарелке резко потерял аппетит. Он не знал, рагу это или каша, а может кого то вырвало ему в тарелку. Комковатая субстанция выглядела как остатки существа над которым долго издевались перед смертью. В любом случае есть это он не хотел.

— так что же, друзья, вас тоже загребли сюда, или нарочно? — поинтересовался Слава

— ну знаешь…

Перед тем как Гавриил успел ответить к ним за стол уселся кот темной расцветки, концы его лап и воротник были белыми. Незнакомец сел уверенно, ничуть не стесняясь чужой кампании и того что они обсуждали. "Хамовато однако же" — решил Лев

— приветствую, Тагир Сабирзянов, аристократ, можете не благодарить меня, вы по сравнению со всем этим сбродом выглядите ещё как не шло. Оссобенно вы — сказал он указывая на Полину— позвольте узнать ваше имя?