Неистовая Лаки - Джеки Коллинз

За прошедшие восемнадцать лет карьера его совершила головокружительный взлет. От низкооплачиваемого» безмозглого» он поднялся почти на самую вершину, завоевав репутацию рискового, склонного к экспериментам и оригинального создателя картин. Это было нелегко, но Алекс этого добился и теперь был горд.

Было бы, конечно, хорошо, если бы подобное чувство разделяла и его мать, однако она никогда не хвалила сына, а вот упреки и поругания слетали с ее ярко накрашенных губ с такой же легкостью, что и прежде. А вот если бы был жив отец, Алекс не сомневался, что тот гордился бы им и поддерживал во всех начинаниях.

Сейчас у него была назначена встреча с Лаки Сантанджело, нынешней главой киностудии «Пантер». Алексу претило идти к женщине, чтобы защищать свой последний проект — ленту под названием «Гангстеры». Он, черт побери, не какое-нибудь дерьмо, а Алекс Вудс и никому не намерен лизать задницу — особенно какой-то там бабе, которая известна своенравным характером!

Он хотел от Лаки только одного — чтобы ее студия вложила в его картину деньги, которые в самый последний момент отобрала кинокомпания «Парамаунт». С фильмами Алекса Вудса еще никогда такого не случалось. Они подложили ему такую свинью, сославшись на то, что в «Гангстерах» было чересчур много безжалостного насилия. Но, черт подери! Он же снимал картину о Лас-Вегасе пятидесятых! А что там было в те годы? Бандюги, шулера и игроки. Насилие являлось их образом жизни!

Алекс ненавидел подобное фарисейство. Его принципом было говорить одну лишь правду и ничего, кроме правды. Именно это он и делал в своих фильмах. Его творчество вызывало очень противоречивые отклики — либо безудержное славословие, либо площадную брань. Его фильмы заставляли людей задумываться, а иногда это бывает опасным.

Когда «Парамаунт» закрыл перед ним свои двери, его агент Фредди Леон предложил отнести «Гангстеров»в «Пантер».

— Лаки Сантанджело примет твой фильм, — уверил он Алекса. — Я знаю Лаки, а эта история как раз в ее духе. Кроме того, ей нужно во что бы то ни стало выпустить на экраны хит.

Алекс надеялся, что Фредди прав. Больше всего на свете он не любил ждать и бывал счастлив только тогда, когда его целиком захватывало создание очередной картины. Безостановочная деятельность являлась состоянием его души.

Фредди высказал мнение, что перед тем, как идти на беседу к Лаки, им следует поговорить, и предложил встретиться в ресторане «Фор сизонс».

Алекс оделся во все черное — начиная с футболки и заканчивая кроссовками, а затем сел за руль своего черного «порше-карреры»и отправился в ресторан. Фредди уже сидел за столиком, листая номер «Уолл-стрит джорнэл». Сейчас он скорее походил на банкира, нежели на агента.

Фредди был церемонным мужчиной, которому недавно перевалило за сорок, с вкрадчивой улыбкой и неизменным выражением располагающего внимания на лице. Он был не просто каким-нибудь агентишкой. Он был Импресарио с большой буквы, мистером Всемогущим. Он вершил судьбы и с такой же легкостью умел их разрушать. Чтобы заслужить подобную репутацию, Фредди пришлось немало потрудиться. В Голливуде его прозвали Змей — этот человек мог проползти в любую сделку и так же незаметно выползти из нее. Правда, ни у кого еще не повернулся язык назвать его так в глаза.

Алекс скользнул за столик. В тот же момент рядом с ним возникла официантка и налила в чашку крепкий черный кофе. Сделав быстрый глоток и обжегши язык, Алекс громко выругался:

— Черт!

— Доброе утро, — вежливо произнес Фредди, опуская газету.

— С какой стати ты считаешь, что «Пантер» клюнет на «Гангстеров»? — нетерпеливо и без предисловий спросил Алекс.

— Я тебе уже сказал: «Пантер» нужен этот фильм, — невозмутимо откликнулся Фредди. — А Лаки наверняка понравится сценарий.

— Почему?

— Потому что такова ее натура, — таким же ровным голосом продолжал говорить Фредди, умолкнув на секунду, чтобы сделать глоток травяного чаю. — Когда-то давным-давно ее отец построил в Вегасе отель. Джино Сантанджело… Еще тот был тип, доложу я тебе.

От удивления Алекс подался вперед.

— Джино Сантанджело — ее отец? — воскликнул он.

— Вот именно. Один из тех самых гангстеров, о которых ты пишешь. Сколотил себе состояние, а потом отошел отдел. Кстати, Лаки и сама строила отели в Вегасе — «Маджириано»и «Сантанджело». Она лучше других сможет оценить твой сценарий.

Алексу приходилось слышать о Джино Сантанджело — тот хотя и не был гангстером такого полета, как Багси Сигал или другие бандиты, завоевавшие себе мировую славу, но все же в свое время оставил заметный след в уголовном мире.

— Говорят, Джино назвал свою дочь в честь Лаки Лючиано , — добавил Фредди. — Да у нее самой-то, судя по разговорам, жизнь тоже была будь здоров!

Вопреки собственной воле, Алекс почувствовал себя заинтригованным. Значит, Лаки Сантанджело — не просто какая-то жопастая, невесть откуда взявшаяся бабенка! За ней стояла целая история, ведь она была Сантанджело! Почему же он раньше не связал ее фамилию с фамилией известного гангстера?

Тремя большими глотками он допил свой кофе и подумал, что эта встреча может оказаться куда интереснее, чем ему думалось поначалу.

Японские банкиры были весьма корректны и обходительны. Встреча прошла успешно, хотя Лаки и чувствовала: они не в восторге от того, что дела приходится вести с женщиной. Ох уж эти мужчины! И когда только они расслабятся и осознают, что их жизнь вовсе не является одним большим соревнованием с женщинами!

Японские банкиры были нужны ей, чтобы получить деньги на открытие по всему миру сети фирменных магазинов «Пантер». Торговля шла бойко, и Лаки знала: чтобы дела пошли как надо, нужен лишь один умный и вовремя сделанный шаг.

Поначалу, когда Лаки пыталась растолковать им свою стратегию маркетинга, банкиры не поспевали за ходом ее мыслей, но перед уходом уже, казалось, были готовы сказать «да»и обещали сообщить о своем окончательном решении через несколько дней. Как только они удалились, Лаки позвонила отцу в его имение в Палм-Спрингс. Голос Джино звучал бодро. Иначе и быть не могло! Ведь хотя старику уже стукнуло восемьдесят один, он, подобно Эйбу Пантер, был женат на женщине чуть ли не вдвое моложе его. Пейдж Уилер — рыжеволосая и сексуальная художник-дизайнер — опекала его на славу. Впрочем, Джино вовсе не нуждался в каком-то особом уходе. Наоборот, он был энергичнее многих мужчин помоложе, полон задора и жизненных сил, направляя их на биржевую игру — хобби, которое поднимало его с постели в шесть утра и весь день держало на ногах.

Лаки закончила разговор обещанием навестить отца в самое ближайшее время.