Начало - Денис Абсентис

— Зачем таинство, несущее людям радость, нужно твоей религии смерти, епископ? — нарушил свое молчание иерофант. — Вы возводите безумие в добродетель, сжигаете книги для отречения от разума, почитаете мертвые кости вместо живых людей, восхваляете смерть во имя лучшей жизни в обителях вашего бога, ненавидите весь этот мир во имя любви, но радость и познание вам не нужны ни под каким предлогом. Зачем же тебе эта тайна, епископ?

Климатий еще не успел ничего ответить, когда дверь распахнулась, и в зал вволокли еще двух человек, мужчину и женщину.

— Смотрите-ка, кого нашли! — обрадовался епископ. — Теперь почти все в сборе. И даидух, второй верховный жрец-факелоносец, и иерофантида, верховная жрица Деметры. Не хватает только иерокерюкса и мистагога.

— Ни священный вестник, ни вождь посвящаемых нам не понадобятся, они все равно не владеют тайной, — снова встрял Хризостом, наблюдая, как его личная стража привязывает даидуха и иерофантиду к колоннам рядом с иерофантом. — А вот и священный ларец!

Монахи внесли небольшой ящик, поставили его у ног епископа и, пятясь, удалились из зала.

— Ну что ж, — в последний раз обратился к жрецам епископ Климатий, — у вас есть последний шанс сохранить ваши ничтожные жизни, не знающие света Христова. Покайтесь и раскройте тайну напитка. Только Спаситель может дать истинное бессмертие, ваши лживые языческие боги бессильны.

— Ничто не заставит сказать то, что несказуемо, — ответил даидух. Кровь из разрезанной щеки факелоносца капала на его пурпурную мантию, но он тоже не выглядел сломленным.

Тем временем Хризостом открыл ящик и внимательно изучал содержимое. Епископ Климатий подошел к нему и тоже уставился в пустоту ящика. Лишь на дне лежали листья мяты — растения богини горы, нимфы Менты — и несколько зерен ячменя. Больше там не было ничего.

— Мы и так знаем, что священный напиток кикеон содержит экстракты ячменя и мяты, — разочарованно произнес епископ. — Но здесь нет никаких рецептов, никакого устава мистерий, как я думал…

— Ну нет и нет, — чувствовалось, что Хризостому разочарование епископа совершенно безразлично. — Император приказал мне уничтожить богопротивные таинства, а не искать их истоки.

— Но ведь мы могли бы использовать эти мистерии во славу Господа.

— Наш Господь не нуждается в этой языческой мерзости! — воскликнул Хризостом и сделал знак стражникам. — Именем Христа!

Начальник стражи подошел к иерофанту, сорвал с головы жреца пурпурную повязку и одним махом короткого меча перерезал ему горло.

— Кто разрешил тебе? — гневно прошипел епископ. — Здесь я решаю, кого можно убивать, а кого нет, посланник.

— У меня прямой приказ императора, епископ, и я не нуждаюсь в твоем разрешении, — глаза Хризостома налились кровью. — И я буду убивать, кого сочту нужным и когда захочу.

— Стойте! — вскричала вдруг иерофантида. — Я расскажу вам секрет!

— Не смей! — почти зарычал даидух. — Ты давала клятву!

Хризостом снова сделал знак стражникам, и в ту же секунду стражник ударил жреца в висок рукоятью меча. Но за мгновение до того, как даидух потерял сознание, он успел поймать взгляд иерофантиды. Не страх увидел факелоносец в ее глазах, а лютую ненависть. И понял.

— Говори, дочь моя, и будешь жить, — ласково пропел епископ, подходя к пленнице. — Что еще не хватает для напитка, который вы называете кикеоном?

— Второе дно в ящике. Открой его. Нажми одновременно на левый и правый угол, и получишь подарок от Деметры из Фельпусы.

Епископ бросился к ларцу, нажал на углы, и через мгновение дно ящика приподнялось. Климатий в нетерпении заглянул вовнутрь. Через секунду он извлек из-под второго дна пшеничный колос.

— Ты и так должен был догадаться, — равнодушно сказал Хризостом. — Ведь по их верованиям Деметра научила людей выращивать как раз пшеницу. Да и этот маленький городок Элевсин издавна славился именно своей превосходной пшеницей. Что еще ты ожидал там увидеть?

— Да, правильно, — задумчиво пробормотал Климатий, — известно, что в конце мистерий жрец показывал участникам таинства пшеничный колос. Я считал, что этим жителям Афин просто давался образ надежды на бессмертие, но вот что в нем скрыто такого. О Господи, вижу! Вот оно, вот раскрытая тайна! Действительно, я должен был догадаться раньше. Теперь я знаю, что принесет славу Господу!

Епископ, держа колос в руках, подошел к иерофантиде.

— Что ж, дочь моя, ты сказала правду, и Господь простит тебя, — нараспев произнес епископ. — Только скажи мне, как приготовить напиток.

Епископ подставил ухо к губам жрицы и, слушая, довольно кивал головой.

— Хорошо, хорошо, — елейным голосом прошептал с довольным видом епископ, выслушав жрицу. — Господь прощает тебе твои заблуждения и дарит тебе вечную жизнь.

С этими словами епископ отошел от жрицы и направился к выходу, сделав знак солдатам. Начальник стражи вопросительно посмотрел на Хризостома.

— Стража! Сожгите здесь все, — подтвердил Хризостом, направляясь к выходу вслед за Климатием.

Иерофантида презрительно смотрела им вслед. Она не сомневалась в том, что христиане не сохранят ей жизнь, как лживо обещал епископ. Но она теперь знала, что боги отомстят им за поруганные святыни.

Епископ вышел на улицу и набросил капюшон, скрыв свое лицо от посторонних глаз — в Афинах еще было далеко до полного торжества христианства, и за покушение на элевсинские мистерии, пусть даже по указу императора, можно было лишиться жизни.

— Ты наивен, епископ, да и невежествен, как я погляжу, — насмешливо бросил Хризостом, выйдя на улицу за Климатием и взглянув на колос в его руках. — Иерофантида сказала тебе, что это подарок Деметры из Фельпусы. Может, ты и знаешь, что на Пелопоннесе в Аркадии есть такой город, названный в честь нимфы Фельпусы, дочери Ладона. Но ты забыл, что там тоже есть святилище Деметры Элевсинской, а Деметру там называют Эриния, что значит «гневающаяся и мстящая».

— Зачем мне знать имена всех этих бесов, посланник императора? Я и так знаю, что имя им легион.

— Эринии, как ты наверняка слышал, преследуют клятвопреступников, лишают их рассудка и навлекают на него беды. Но иерофантида не испугалась нарушить клятву, хотя сама же об Эринии проговорилась. Ты понимаешь, о чем я говорю? Жрица обманула тебя, епископ. Это яд.

— Откуда тебе это точно знать, посланник?

— Год назад, когда я по приказу Феодосия уничтожал вместе с патриархом Феофилом храм Сераписа в Александрии, я захватил с собой несколько книг из библиотеки, прежде чем мы все там сожгли. В этих книгах было и описание мистерий. Все пояснялось очень расплывчато, но было понятно, что ошибка в приготовлении напитка чревата смертью. Эти книги я тоже потом сжег — они не представляли для нас интереса.

— Не предполагал, что ты это знаешь. Но я не настолько наивен, как ты возомнил себе, посланник, — самоуверенно возразил Климатий. — Я тоже знаю об опасности. Поэтому я и не рассчитывал, что жрица скажет правду. Правильно приготовленный напиток мне и не нужен — он сможет только привести христианина к встрече с языческими демонами и лишить его Божьей благодати, зато ложный напиток отдаст в руки демонов еретиков.

— Не могу сказать, что я понял тебя, епископ, ты говоришь загадками.

— Тебе и не нужно понимать, посланник, — Климатий недобро улыбнулся. Хризостом даже вздрогнул от неожиданности, ибо вдруг увиделся ему в этой улыбке оскал самой Смерти.

Когда даидух пришел в себя, пламя уже пожирало дом иерофанта. Факелоносец посмотрел на иерофан-тиду, привязанную к соседней колонне. Она была еще жива, хотя пламя медленно подбиралось к ней.

— Я молю богов, чтобы они не дали совершиться ошибке. Ты ведь не сказала ему настоящий рецепт?

— Я бы и не смогла, я знаю только ту часть, которую не знаешь ты. Только иерофант знал секрет полностью. Но теперь это не важно, факелоносец. Мы умрем быстрее, чем сдвинется тень на солнечных часах. Епископ так или иначе узнал бы секрет ящика, он просто распотрошил бы священный ларец. Теперь же он будет хранить тайну как зеницу ока. Его уста будут закрыты.

— Ты надеешься, что он умрет, испробовав напиток?

— Нет, епископ не так глуп, чтобы поверить в то, что я сказала ему правду. Он уверен, что перехитрил меня, но я слишком хорошо знаю христиан. На самом деле ему не нужен настоящий кикеон. Ему вообще не нужен напиток. Ведь для христианина таинство Деметры — это общение с бесами. Но епископу нужно смертельное оружие, которое он будет использовать против своих же братьев-христиан. Они сами нашлют на себя месть Эринии и разожгут давно забытый смертельный Священный Огонь.

Даидух хотел сказать еще что-то, но увидел, что ие-рофанта потеряла сознание от дыма. А затем факелоносец вспомнил древнее сказание о Священном Огне, который в давние времена, во время Пелопоннесских войн, уничтожил треть населения Афин. И ему, стоящему привязанным к колонне посреди горящего дома и хладнокровно ждущему в ближайшие минуты свою неминуемую смерть, вдруг стало по-настоящему страшно от мысли, что христиане могут снова выпустить Огонь на волю.