Маска ангела - Кирилл Казанцев

Помещение брат отхватил себе на загляденье — просторное, светлое, с обилием зелени в кадках на полу и на подоконнике, с мебелью из светлого дерева и кондиционером. На двери помещалась золотая табличка с черными буквами «Серегин М.В.» и указанием должности, в кабинете имелся небольшой аквариум с полосатыми и черными рыбками и в полстены размером «плазма». А вид из окна открывался сказочный: здание стояло на возвышенности, и часть старой Москвы с высотками и силуэтами небоскребов Сити — на горизонте. Через дорогу помещался старый дом с поразительной красоты фасадом в лепнине, амурчиках, гирляндах и милыми чердачными окошками, вокруг которых красовались белейшие «розетки», придававшие окну вид цветка. Илья то слонялся вдоль огромного, во всю стену, окна, разглядывая окрестности, то сидел в «директорском» кресле, играл в пасьянс или лазил по Сети и вконец извелся от безделья, когда из приемной донесся девичий голосок:

— Максим Васильевич, вам насчет квартиры звонили, вот адрес. Просили передать, что ждут сегодня после шести.

— Спасибо. — В кабинет вошел уставший и слегка раздраженный Макс.

— Все, — выдохнул он, — поехали отсюда. Руководство свалило, завтра председатель правления улетает на Тибет, и три недели я его не увижу. — Макс бросил папку с бумагами на диван у стены и открыл шкаф.

— На Тибет? — удивился Илья. — И не лень ему тащиться в такую даль…

— Не лень. — Макс надел плащ, нашел в кармане ключ от машины. — Он третий раз туда летит. Карму чистит…

— И как — успешно? — уже заинтересованно спросил Илья. Не то чтобы вопрос чистки кармы занимал его так сильно, но прозвучало интригующе.

— Черт его знает. — Макс первым вышел из кабинета. — Помогает, наверное. Он каждый раз оттуда какой-то просветленный возвращается, умиротворенный. Как Будда. Поехали, квартиру тебе покажу. Приятель мой нас ждет, но сразу свалит, как только ключи тебе отдаст.

Помимо кабинета Максу полагалась секретарша, трогательное юное существо с беленькими волосиками над розовым носиком, голубоглазое и бестолковое.

— Я домой, — сказал ей Макс, — кабинет закрой и рыбок покорми. Вернее, наоборот.

— Конечно, Максим Васильевич, — прочирикала секретарь. — А вы вернетесь?

— Завтра, дочь моя, завтра, — Макс возвел глаза к потолку. Илья отвернулся, чтобы скрыть усмешку. Девчонка ничего не поняла и продолжала дежурно улыбаться. Крикнула им вслед: «До свиданья!», Макс буркнул что-то и пошел по коридору в сторону лифта.

— И где они таких берут, — ворчал он на ходу, — дура дурой, ей еще в куклы играть. Навязали овцу на мою голову…

И остановился, да так резко, что Илья едва не врезался брату в спину, притормозил в последний момент, и на полшага обошел Макса и едва не столкнулся с невысокой полной женщиной. Та загораживала Максу дорогу, стояла, расставив толстые ноги, и смотрела на Макса снизу вверх, смотрела с таким видом, что Илья никак не мог понять, что женщина сделает дальше: кинется на брата с кулаками или заплачет.

— Что? — устало спросил Макс, глядя на женщину, и, как пару минут назад в кабинете, страдальчески воззрился на потолок. — Что еще? Я все сказал, Лариса Дмитриевна, что еще вам от меня надо? — произнес он по слогам, будто разговаривал с неразумным ребенком.

Он попытался обойти «преграду» вдоль стены, но тетенька шустро метнулась вбок, опередила его и почти что загнала в угол, точнее, в нишу с окном, оттеснив от лифта. Илья не вмешивался, просто рассматривал чудную тетку, гадая, что ей нужно от брата.

Лариса Дмитриевна своим видом напоминала помидор на спичках, которые заканчивались острыми тонкими каблуками, а сверху, где у овощей находится плодоножка, помещался еще один помидор — поменьше, сморщенный и взлохмаченный, в очках, а собственно плодоножку заменяли фрагменты ботвы, прилипшие к затылку и вискам. Основной помидор был несимметричный, со всех его сторон свисали клока темной ткани — то ли юбка, то ли платье с балахоном поверх нее, то ли просто непонятного покроя полосатая хламида, в которую тетенька кутала свою тушку. Однако настроен «помидор» был решительно, даже слегка агрессивно.

Женщина улыбнулась, поправила очки, почти с ненавистью глянула на Илью, потом подобострастно — на Макса и проговорила:

— Я просила вас подумать, Максим Васильевич, а не отказываться сразу. Это очень важно для меня, очень. Я в долгу не останусь…

Тут воспитанный и галантный в любых почти ситуациях Макс не выдержал, довольно грубо двинул тетку с дороги и быстро пошел к лифту. Илья двинул следом, успев заметить краем глаза, что лицо женщины перекосило, как от боли. Она прошептала что-то невразумительное, буквально пару слов, но с такой злостью и отчаянием, что Илье стало не по себе. Но наваждение прошло в тот же миг, а Лариса Дмитриевна лишь загадочно улыбалась, глядя Максу в спину. Что у нее там было на уме — Илье было наплевать, он догнал брата и вошел за ним в лифт. Напоследок заметил, что тетка следит за ними и продолжает при этом странно улыбаться, мысленно послал Ларису Дмитриевну ко всем чертям и отвернулся.

«Бэха» ждала на парковке перед банком. Макс сел за руль, завел двигатель. И пока ехали, не лихачил, как вчера, держался в правом ряду и помаленьку вводил Илью в курс дела. В основном рассказывал о сотрудниках, кто кому друг или враг, советовал держаться от всех подальше и слушать Артемьева, с остальными не связываться и вообще общаться поменьше.

— Гадюшник, — подвел Илья итог, Макс кивнул и остановился перед «зеброй».

— Гадюшник, — подтвердил он, — еще какой. Одна Кузнецова чего стоит. Ну, та баба, что сейчас меня у лифта подловила, — пояснил он.

— Чего ей надо? — спросил Илья. Эта встреча не шла у него из головы — уж больно странно выглядела эта Лариса Дмитриевна, которая больше походила не на банковского работника, а на блаженную фанатичку, что наводило на мысль о ее не совсем крепком душевном здоровье. Однако Макс отмахнулся и тронул машину с места.

— Да ерунда какая-то, — пробормотал он, — это наш старший экономист. Почти два месяца за мной ходит как приклеенная. Я ее в кабинет к себе пускать запретил, так она меня в коридоре караулит. Все помощь какую-то просит, якобы только я ей помочь могу.

— Может, влюбилась? — предположил Илья. Макс перекрестился, сплюнул через левое плечо и перестроился в левый ряд.

— Да черт с ней, не обращай внимания, — перевел брат разговор на другое. — Платят у нас хорошо, даже очень, через годик тебя на зама Феликсу подтянем, потом сам рулить будешь.

«Это вряд ли», — подумал Илья, глядя на столицу из окна машины. Он уже решил для себя — год. Ровно год, начиная с этого самого дня, и ни часом больше он в банке не останется. А пока надо потерпеть — и Макса подставлять незачем, и деньги нужны, «Тойоту» опять же надо ремонтировать. А год — это недолго, можно и потерпеть.

Зато квартира понравилась: чистая светлая однушка на третьем этаже старого дома с толстыми стенами, высокими потолками и окнами, что выходили во двор-колодец. На дне «колодца» стояли машины и росли клены, уже начинавшие желтеть, асфальт блестел от дождя. Мебель в квартире была старая, монументальная, еще с советских времен, но это роли ровным счетом никакой не играло. Бытовая техника была поновее, Илья все осмотрел под руководством невысокого седого мужика — хозяина квартиры, забрал ключи. Сторговались по-божески, почти в половину от стоимости обычной аренды, причем Илья подозревал, что Макс уже отдал большую часть. И только собрался поговорить с ним по душам, как брат с приятелем вышли в коридор, пошептались там о чем-то, и хозяин квартиры, как и обещал, удалился.

Макс выпил воды из-под крана, направился в коридор, но Илья загородил брату дорогу. Тот со своей необидной и лихой усмешкой глянул Илье в глаза, уперся кулаками в бока: давай, бей, мол, я не сопротивляюсь. Он так всегда делал, понимая свое превосходство или возраст, давая младшему фору, что Илью злило донельзя и обезоруживало. Вот и сейчас он отступил, выругался негромко и сказал:

— Макс, зачем? Я сам заплачу, когда заработаю. Я тебе снова должен. Вот и кто ты после этого?

— Заработаешь, обязательно заработаешь, — серьезно сказал Макс, — миллионер ты наш. Отец деньги дал, просил тебе не говорить, но я сказал. С ним и разбирайся, а я пошел, завтра рано вставать. И да — Артемьев просил передать, чтоб ты завтра к обеду приходил, раньше он занят, не до тебя. Все, пока.

Так просто ему отвязаться не удалось. Илья пошел следом, намереваясь и проводить брата, и заодно пройтись, подышать свежим воздухом. Отчего-то оставаться одному в чужой квартире ему было невмоготу, да и поесть не мешало бы, а для начала надо найти поблизости магазин. Вышли из подъезда, постояли под мелкой моросью, глядя на двух черных с подпалом такс, что носились по газону. Носились так забавно и самозабвенно, что настроение поднялось само собой при виде беззаботно играющих псов. Их хозяйка, строгая брюнетка лет тридцати, кое-как переловила собак, посадила на поводки и повела к третьему подъезду. Макс посмотрел ей вслед, кивнул, сказал шепотом: