Сатир и Муза - Андрей Афантов

Звонарёв посмотрел на часы: «Час сорок минут до светофора на перекрёстке Плеханова – шоссе Энтузиастов. Озвереть можно от такого трафика. Почему? Понятно. Гений в милицейской форме управляет светофором». Утренняя планёрка уже началась, но включать мобильник Алексею по-прежнему не хотелось. «Разве новость о том, что я безнадёжно опаздываю, что-то изменит на работе? Только нервы будут трепать». Слева в BMW – снова девушка. Симпатичная, короткая стрижка с мелированием («как у Олечки!»), солнечные очки на лбу. Полулежала за рулём, свободно раскинув ножки, мини-юбка задралась – она же, ничего не замечая, читала книгу. Ножки красивые. Коленки изящные. Встретился взглядом с пассажиром «газельки» через ряд, тот любовался тем же зрелищем. «Ну, куда нам с ним до водительницы BMW?»

И вот, наигравшись с бизнес-планированием, Карпова добралась до казначейства. Центробанк в последнее время принялся внедрять среди своих подопечных «Базельские рекомендации» по риск-менеджменту. Ольга окончила соответствующие курсы (Алексею пришлось последовать её примеру, чтобы уметь поддержать дискуссию) и приступила. Она не стала парить себе мозг кредитными рисками, труднопонимаемыми и как угодно вольно интерпретируемыми. Проще опробовать международные стандарты для портфеля ценных бумаг и открытой валютной позиции казначейства. Эти инструменты были более-менее ликвидны, и их рыночная цена легче просчитывалась [12] . И вот уже пару месяцев весь маленький коллектив Алексея с трепетным ужасом ждал оргвыводов.

Алексею же всё было пофиг. Он не верил, что такая замечательная, начавшая сниться Оленька способна ему напакостить по работе. Но объяснить собственное спокойствие своим людям он не мог. Отвечавшая за МБК [13] Наташка, будучи старше начальника лет на пять, деликатно молчала. Отвечавший за форекс Карен горячился, подстёгивая Алексея к борьбе. И, как замечал Алексей, он нередко говорил словами Натальи, то есть между собой они явно обсуждали проблемы. Чук и Гек – два совсем юных трейдера по ценным бумагам, которых совместная работа сделала настолько похожими, что никто не помнил их настоящих имён – увлечённо строили «пирамиду» [14] из векселей и облигаций и сгущавшихся над ними туч не замечали. Звонарёв мысленно полюбовался своей способностью выполнять любую работу в казначействе лучше и быстрее любого из своих подчинённых. Себе он выделил фронт работ между ними всеми, осуществлял сделки «репо» [15] , регулируя потоки ликвидности [16] между Наташкой и трейдерами, помогал Карену со «свопами» [17] , следил за открытой валютной позицией. И снова пожалел, что не может быть дома таким же решительным. Вспомнив, как Карен сердился в пятницу, Звонарёв начал мысленно готовиться к совещанию, перебирая аргументы, которыми надеялся сдержать порыв Ольги Викторовны. «А чего теперь совещание? Оно небось уже началось. Кирюхин будет корчить из себя обиженного: мол, топ-менеджеры не только не поддерживают дисциплины в подчинённых, но и сами опаздывают. За три опоздания полагается штраф в сто долларов, хотя что мне эти сто долларов при таких-то доходах? А ведь взыщет», – Звонарёв с раздражением включил мобильник. Тот пропиликал эсэмэской «Вам звонили…». Глянул на номер – друг Игорёк. Перезвонил.

– Привет, звонил?

– Привет, не отвлекаю? – Игорь слышал шум дороги.

– Нет!

– Короче, с меня причитается – с первой зарплаты проставлюсь. Найдёшь время со мной выпить?

– Конечно, Ник-Ник тебя взял-таки?

– Да, на днях собеседовали. Возить буду, – Звонарёв понял, что речь шла об обязанностях инкассатора возить «чёрный нал» и что Игорь не хотел говорить об этом по телефону.

– Ну, я рад. Всё лучше, чем детский садик сторожить. В прошлый раз некогда было пообщаться, но ты так и не рассказал, за что тебя из органов выперли? – времени прошло достаточно, и Звонарёв уже не боялся задеть свежую рану в душе собеседника фамильярностью.

– Да всё получилось как в анекдоте. У нас же показатели раскрываемости, знаешь? В прошлом году отловили три самогонных аппарата, а в этом только два. План горит! Что делать? Решили собрать третий самостоятельно. Умельцы ещё те. Мозгов же нету. Собрали – решили испытать во дворе райотдела. А агрегат взял и взорвался. Случился пожар, ЧП скрыть не смогли, в общем, я стал крайним. И смех и грех!

Выбрался кое-как на шоссе Энтузиастов. Разглядев на идущих впереди «Жигулях» чёрные советские номера, Звонарёв привычным жестом отключил подачу наружного воздуха в салон. Угадывать едкий выхлоп древнего двигателя он уже наловчился. Очередная маршрутка остановилась в третьем ряду, чтобы высадить пассажиров. Те протискивались между автобусом и троллейбусом, стоящими во втором ряду, и терялись среди припаркованных у бордюра крайнего правого ряда легковушек. Перебрался в крайний левый ряд. До светофора на улице Буракова тот будет ползти быстрее. Во встречной пробке две девушки на заднем сидении красной «Киа» с оторванным бампером разглядели Алексея и демонстративно принялись смотреть куда-то вверх над его крышей, а потом и показывать туда пальцами. Звонарёв повёлся, посмотрел в люк, но ничего, кроме проводов, не увидел. Девушки искренне захохотали, показывая пальцами теперь на него. «Развели!» – Звонарёв беззлобно улыбнулся им во все тридцать два зуба. Тронувшиеся навстречу друг другу пробки разлучили его с хохотушками. Алёша устал от тишины и включил радио.

«Конечно же, у неё есть повод избегать вечеринок!» – Звонарёв вспомнил, как банк снял для «корпоратива» клуб «Мираж» на Новом Арбате. Ольга была в брючках золотистого цвета и в не то маечке, не то кофточке, демонстрировавшей гладкий животик вокруг идеального пупка. Звонарёв избегал быстрых танцев, потому что двигаться совершенно не умел. Но разгорячённая Оля нимфой вытащила его за руку в центр зала – и, в бликах света, он послушно задёргал конечностями, стараясь не отводить глаз от её сияющего взгляда и опасаясь возможных комментариев коллег, отплясывавших рядом. Олины глаза в полутьме были как у ангела. Она так же, не отрываясь, смотрела на него, и толпа сближала их в танце. И иногда девушка касалась его, чаще всего – руками… Наконец, Звонарёв преодолел своё смущение, он буквально тонул в её глазах. Казалось, что её дыхание передалось ему, захватило и гипнотизировало. Низ живота вдруг охватило томной тяжестью, и Лёша чётко понял, что хочет эту женщину. Быстрый ритм хаос-музыки сменился каким-то «медляком» 80-х годов, и Алёша просто схватил её за талию, прижав к своему животу. Этим движением он придал своему вожделению вертикальное положение, не мешая ему складками одежды возбуждаться дальше. Больше Алексей не боялся испугать торчком окружающих, но Оля-то всё поняла! Теперь Алёша реагировал на тепло её животика, и она ощущала его железобетонное возбуждение. Её глаза лучились радостью и пониманием своей роли. Звонарёв заметил, как участилось Олино дыхание. «Будь что будет!» – решил он. Ему совершенно не хотелось смущаться, стесняться и мямлить какие-то оправдания. «Пусть знает, как она влияет на меня!» – Алёша совсем успокоился и именно тогда решил, что роману быть! Он утолит эти ищущие, ждущие волшебства глаза страстью, пройдёт по дороге влюблённости столько, сколько Она позволит!