Огненное прикосновение - Линда Ховард

Рейф Маккей не ответил, он просто продолжал наблюдать за ней. Не столько боль исторгла из него этот вздох, сколько прилив энергии, которая, казалось, рывками перетекала от ее тела к его каждый раз, когда она прикасалась к нему. Ощущение было таким же, как в сгустившемся заряженном воздухе перед тем мгновением, когда должна ударить молния. Он чувствовал эту энергию даже сквозь одежду, когда она обняла его рукой, чтобы помочь добраться до стола, а на обнаженной коже ощущение было гораздо более сильным.

Может быть, его одолела лихорадка, а может, он слишком долго был без женщины. Как бы то ни было, но всякий раз, когда добрая докторша прикасалась к нему, его охватывало невыносимое напряжение.

Глава 2

Рана снова начала кровоточить.

– Давно ли это случилось? – спросила Энни, стараясь прикасаться к больному как можно осторожнее.

– Десять дней назад.

– Это слишком долгий срок для открытых ран.

– Да. – Из-за проклятого Трэйгерна, который шел по его следу с упорством бульдога, ему не удавалось долго отдыхать. Рана открывалась всякий раз, как Маккей вскакивал в седло. Но мысль о том, что Трэйгерн тоже не давал своей ноге необходимого покоя, приносила ему мрачное удовлетворение.

От виски в голове у Рейфа все поплыло, и он закрыл глаза, но поймал себя на том, что теперь еще больше сосредоточился на прикосновениях мягких рук этой женщины. Доктор Паркер. «Доктор Э. Т. Паркер», как написано корявыми буквами на вывеске над дверью этой маленькой лачуги. Никогда раньше ему не доводилось слышать о врачах-женщинах.

Первое впечатление Маккея о ней нельзя назвать ошеломляющим: худая, усталый, измученный вид, который часто приобретают живущие здесь женщины. Но когда девушка подошла к нему, он увидел ее мягкие карие глаза, спутанную массу шелковистых русых волос, небрежно стянутых сзади в узел, выбивавшиеся из которого светлые и темные прядки обрамляли ее лицо. Она снова прикоснулась к нему, и Рейф ощутил горячее волшебство ее рук. Эти руки! Черт, он просто пьян, только этим и можно все объяснить.

– Сначала я приложу компрессы с горячей соленой водой, – объясняла докторша своим спокойным чистым голосом. – Они должны быть почти обжигающими, так что ощущение будет не из приятных.

Маккей не открывал глаз.

– Так действуйте. – Он подумал о том, что Трэйгерн отстал от него, по крайней мере, на день, но каждая минута, проведенная здесь, будет не в его, Рейфа, пользу.

Энни открыла жестянку с морской солью и бросила пригоршню в один из котелков, потом пинцетом опустила кусок ткани в кипящую воду. С минуту подержав его над котелком, чтобы стекла вода, и проверив температуру тыльной стороной кисти, опустила горячую ткань на рану.

Маккей сжался, стиснул зубы, но не протестовал. Энни поймала себя на том, что сочувственно похлопывает его левой рукой по плечу, правой прижимая компресс к ране.

Когда ткань остыла, она снова опустила ее в кипящую воду.

– Я обрабатываю рану солью, чтобы остановить заражение.

– Давайте покончим с этим побыстрее, – проворчал он.

Энни поражало его умение терпеть боль. Она достала еще один кусок ткани и второй пинцет, и в следующие полчаса прикладывала горячие компрессы, пока кожа вокруг раны не стала темно-красной, а рваные края не побелели. В течение всей этой процедуры пациент лежал совершенно неподвижно, с закрытыми глазами.

Взяв хирургические ножницы, Энни туго натянула кожу и быстро срезала белую омертвевшую ткань. Потом нажала пальцами, выдавливая наружу гной и застоявшуюся кровь; показались несколько обрывков ткани и маленький осколок свинца от пули. Во время всей процедуры она тихо разговаривала с больным, объясняя, что она делает, хотя не была уверена, что тот в сознании.

Промыв рану настойкой календулы, чтобы остановить кровотечение, приложила к ране масло, которое сама изготовила из свежего тимьяна, чтобы остановить дальнейшее распространение инфекции.

– Завтра я начну делать перевязки с подорожником, но на эту ночь сделаю припарки из дикой гвоздики, чтобы вытянуть из раны попавшие туда кусочки ткани.

– Завтра меня здесь не будет, – сказал незнакомец, заставив Энни подскочить от неожиданности. Это были первые слова, произнесенные им с того момента, как она начала процедуру. Как он мог терпеть такую боль, без единого звука, без единого движения?

– Вы не можете уехать, – мягко возразила Энни. – Думаю, вы не понимаете, насколько серьезно ваше положение. Вы можете умереть от заражения...

– Я же пришел сюда, леди, значит, не так уж болен.

Она поджала губы.

– Да, вы пришли сюда и, наверное, сможете уйти, но при всем этом ваше состояние опасно. Через день или два вы не сможете даже ползать, не то что ходить. Еще через неделю вы, возможно, умрете. С другой стороны, если вы дадите мне три дня, то я постараюсь поставить вас на ноги.

Маккей увидел серьезное выражение ее мягких темных глаз и почувствовал лихорадочную боль во всем теле. Дьявол! Вероятно, она права. Хоть она и женщина, но, кажется, чертовски хороший врач. Трэйгерн все еще идет по его следу, а он не в том состоянии, чтобы сражаться с охотником за наградой. Может быть, Трэйгерн так же слаб, как и он, а может, и нет, и Рейф не собирался рисковать без необходимости.

Он нуждался в этих нескольких днях отдыха и заботы, которые предлагала ему док, но не смел воспользоваться ими. Во всяком случае, ие здесь. Если бы ему удалось забраться повыше в горы...

– Кладите вашу припарку, – приказал он.

Энни молча принялась за работу: сорвала свежие стебельки травы из горшка, в котором заботливо ее выращивала, растерла их, приложила к ране и, прикрыв влажными тампонами, туго привязала компресс к телу. В конце этой процедуры больной сел и помог ей придерживать тампоны, пока она прибинтовала их полоской ткани.

Он взял рубашку и натянул ее через голову. Энни в отчаянии схватила его за руку.

– Не уходите, – умоляюще произнесла она. – Я не знаю, почему вам это кажется необходимым, но, поверьте мне, это очень опасно.

Рейф вынул пропитанные кровью полотенца, которые Энни подоткнула под него, и сполз со стола, не обращая внимания на ее ладонь, лежащую на его руке. Энни убрала руку, чувство беспомощности и гнев охватили ее. Как он мог так рисковать жизнью после того, как она столько усилий приложила, чтобы помочь ему? Зачем он вообще пришел к ней за помощью, если не собирается делать то, что она советует?

Рейф заправил рубашку в брюки и хладнокровно застегнул их на пуговицы, затем затянул ремень и такими же неторопливыми движениями пристегнул кобуру.

Видя, что он натягивает куртку, Энни торопливо заговорила: