Сквозь Топку - Джеймс Дашнер

— Знаете, — продолжал Арис, — я так же ничего не понимаю, как и вы. Около тридцати из нас прорвалось. Потом нас поместили в спортзал, накормили, дали чистую одежду. А вчера меня перевели сюда, сказали, что раз я парень, то должен жить отдельно. Вот и всё. А потом появились вы, типки.

— Типки? — повторил Минхо.

Арис помотал головой.

— Неважно. Я даже не знаю, что это значит. Просто они так говорили, когда я там появился.

Минхо и Томас переглянулись. Похоже, обе группы выработали свой собственный сленг.

— Эй! — воскликнул один из приютелей, имени которого Томас не знал. Он откинулся на стену за спиной Ариса и указывал на того пальцем. — Что это у тебя на шее? Что-то чёрное, как раз над воротником?

Арис попытался взглянуть, куда указывали, так и сяк изгибая шею: «Что?»

Пока парень извивался, Томас углядел тёмное пятно у него на загривке, над верхним краем пижамной майки. Похоже было на тонкую линию, протянувшуюся от ключицы и продолжающуюся на спине. Линия была прерывистой — должно быть, состояла из букв.

— Ну-ка дай посмотреть, — вызвался Ньют. Он встал и пошёл к койке, на которой сидел Арис. Его хромота, о которой он никогда в подробностях Томасу не рассказывал, была сейчас особенно заметна. Ньют оттянул горловину майки Ариса и пригляделся.

— Это наколка! — воскликнул он и прищурился, словно не веря собственным глазам.

— Что там написано? — полюбопытствовал Минхо, хотя и сам уже сорвался с места.

Поскольку Ньют ответил не сразу, то и Томас не выдержал, вскочил и вскоре уже склонялся вместе с Минхо над плечом Ариса, чтобы самому прочитать вытатуированную надпись. От того, что он прочёл, у него зашлось сердце. Печатными буквами на шее нового знакомого было написано:

— Ну и что бы это значило? — вопросил Минхо.

— Да что там такое? — Арис оттянул горловину и ощупал кожу на плече и загривке. — Могу поклясться, вчера ничего этого не было!

Ньют прочитал слова вслух и добавил:

— «Собственность ПОРОКа»? Я думал, мы от них сбежали. И ты, вроде как тоже сбежал. — Он с досадой отвернулся и пошёл на своё место.

— А почему они зовут тебя «Партнёр»? — спросил Минхо, по-прежнему приклеившись взглядом к татуировке.

Арис пожал плечами.

— Понятия не имею. Клянусь. Точно говорю — не было этого вчера! Я мылся в душе и смотрел в зеркало. Я же не слепой! А если бы оно там было раньше, то в Лабиринте кто-нибудь обязательно бы заметил!

— Хочешь сказать, что тебя накололи ночью, пока ты спал, — осведомился Минхо, — а ты ничего и не прочухал? Не вешай нам лапшу, чувак.

— Клянусь чем хотите! — настаивал Арис. Он встал и направился в туалет — самому убедиться.

— Не верю ни единому слову этого козла, — шепнул Минхо Томасу. И в тот самый момент, когда он собрался плюхнуться на своё место, его майка натянулась, и на шее обозначилась жирная чёрная линия.

— Эй, стой! — воскликнул Томас. На секунду он остолбенел.

— Ты что? — Минхо недоумённо уставился на Томаса, как будто у того на лбу вдруг выросло третье ухо.

— Твоя... твоя шея... — выдавил наконец Томас. — У тебя на шее то же самое!

— Ты чё, спятил? Что ты несёшь? — Минхо потянул за свою майку и попытался выгнуть шею, чтобы заглянуть туда, куда заведомо заглянуть не мог.

Томас подскочил к Минхо, отцепил его руки и сам оттянул горловину майки бывшего Стража.

— Чёрт... Вот оно! То же самое, только...

Томас про себя прочёл надпись:

— Что там, чувак? — заорал Минхо.

Остальные приютели повскакали с мест и сгрудились за спиной Томаса. Тот прочитал вслух слова, вытатуированные на плече Минхо, и сам удивился, что сделал это без запинки.

— Мля, что за шутки?! — рявкнул Минхо, выпрямляясь, и, растолкав приютелей, рванул в ванную вслед за Арисом.

Поднялась суматоха. Томас дёргал за чужие майки, в то время как кто-то другой оттягивал его собственную. Все пытались перекричать друг друга.

— На всех значится «группа А»!

— «Собственность ПОРОКа», точно, как у него!

— Ты — Объект А-тринадцать!

— Объект А-девятнадцать!

— А-три!

— А-десять!

Томас медленно поворачивался кругом, окидывая приютелей озабоченным взглядом. Те взахлёб читали татуированные надписи, большинство которых ограничивалось обозначением собственности и номером объекта, без всяких дополнений типа тех, что были у Ариса или Минхо. Ньют шёл от одного приютеля к другому, его лицо застыло от напряжения — он пытался запомнить, кому какой номер присвоен. И наконец, Ньют и Томас, чисто случайно, оказались лицом к лицу.

— А что написано у меня? — спросил Ньют.

Томас отвернул горловину Ньютовой майки, наклонился и прочитал:

— Ты Объект А-пять, и они зовут тебя... Клей.

Ньют бросил на него озадаченный взгляд:

— Клей?!

Томас отпустил его майку и отступил.

— Ну да. Наверно, потому что ты как клей — держишь нас вместе. Ну, не знаю. Читай мою!

— Уже прочёл...

На лице Ньюта появилось странное выражение. То ли нерешительности. То ли страха. Словно бывший Бегун не хотел, чтобы Томас узнал, что говорит его надпись.

— Ну?

— Ты Объект А-два, — ответил Ньют. И потупился.

— Ну и? — подстегнул его Томас.

Ньют поколебался, но ответил, так и не поднимая глаз:

— Там не стоит, кто ты такой. Там написано... «Должен быть убит группой Б».

ГЛАВА 7

У Томаса не хватило времени толком переварить сказанное Ньютом. Только он попытался разобраться, какое чувство владеет им сильнее — растерянность или страх, как комнату наполнил оглушительный вой сирены. Юноша инстинктивно зажал уши руками и оглянулся вокруг.

На лицах других приютелей застыло выражение недоумения, как будто этот звук был им знаком. Да ведь он его тоже знает! Сирена, что выла перед появлением Ящика с Терезой. Правда, он слышал её только один раз, к тому же здесь, в тесном, маленьком помещении она звучала по-другому — сильнее и пронзительнее, и всё же он был уверен — это та же самая сирена. В Приюте она означала, что прибыл новенький.

Сирена всё ревела и ревела; у Томаса уже начала потихоньку ныть голова.

Одни приютели замельтешили по комнате, обшаривая взглядами стены и потолок, словно искали источник звука; другие опустились на койки, прижимая ладони к ушам. Томас тоже попытался найти, откуда доносился жуткий рёв, но так ничего и не обнаружил. Ни громкоговорителей, ни вентиляционных или любых других отверстий в стенах не было. Ничего. Звук как будто шёл отовсюду.

Ньют схватил его за руку и закричал в ухо:

— Это грёбаная чайницкая сирена!

— Я знаю!

— Но какого чёрта?!

Томас лишь пожал плечами, надеясь, что на его лице не отражается охватившее его волнение. С чего Ньют взял, что он, Томас, знает, что происходит?

Из ванной вывалились Минхо и Арис, с отсутствующим видом потирая затылки и обшаривая каморку взглядами в поисках разъяснений. Впрочем, они быстро сообразили, что и у остальных имеются такие же татуировки.

Котелок направился к двери, ведущей в столовую, и уже было положил ладонь на то место, где когда-то была ручка, как вдруг Томас воскликнул: «Постой!» — и кинулся к двери, а следом за ним туда же рванул и Ньют.

— Почему? — отозвался Котелок. Его ладонь застыла в нескольких дюймах от двери.

— Не знаю, — ответил Томас. Он даже не был уверен, услышал ли бывший Страж Поваров его ответ — такой стоял вой. — Это же сигнал тревоги. Может, там, снаружи, происходит что-то ужасное.

— Точно! — проорал Котелок в ответ. — А значит, нам надо убираться отсюда!

И не ожидая реакции Томаса, толкнул дверь. Но та не шелохнулась. Он толкнул сильнее. Тот же результат. Тогда Повар уперся в неё плечом и налёг всем своим весом.

И снова безрезультатно. Дверь не поддалась, словно была замурована снаружи.

— Мы же выломали чёртов замок! — завопил бывший бывший шеф-повар и в бессильной ярости хлопнул по двери ладонью.

Томасу больше не хотелось напрягать голосовые связки: он устал, горло нещадно саднило. Он отвернулся и прислонился к стене, обхватив себя руками. У многих приютелей был точно такой же вид — усталый и опустошённый. Ни ответов на вопросы, ни возможности вырваться...

Отчаяние охватило Томаса с новой силой, и он опять позвал Терезу. Потом ещё и ещё раз. Но она молчала. А может, оглушительный вой сирены не давал Томасу как следует сосредоточиться и услышать её? Но он по-прежнему чувствовал — девушки здесь нет. Всё равно как в один прекрасный день проснуться и обнаружить, что во рту нет зубов — чтобы это понять, не обязательно бежать к зеркалу.