Кукловод - Андрей Некин

Древко расщепилось, костяной наконечник треснул, а оперение сгорело. Разочарованно выдохнули рискнувшие деньгами проигравшие, радостно воскликнули более прозорливые победители. Никто и не понял, что случилось. Поднятый узником булыжник просто покоился в руке. Но в следующий момент уже проломил забрало эльфийского шлема. Камень ловко вошел вглубь, ломая и расплющивая все что нашел внутри. Брызнуло красным. Плотоядно облизнулся Болотный Нэйн. Эльфийские воины Риль и Рин не медлили ни секунды — они заходили с двух сторон. Тонко вскрикнула Эль. Краем глаза она успела заметить — верного защитника убили диковинным броском. И столь незаметным, что и не поймешь, как был выпущен камень: то ли одними пальцами… или вовсе вылетел снизу, словно бы мячом, которым играют человеческие дети, не используя рук. Тряпье развевалось вокруг худого человека. Под слоями рваной ткани было заметно, как колени гладиатора сгибаются в обе стороны. Лир, подкосившись, свалился на песчаный пол, орошая плиты кровью.

Он был легендарным воином, не проигравшим людям ни одного боя. Но он совершил ошибку. Вышедший на арену человеком не был. Публика одобрительно шумела.

— Какой удивительный удар! — восторженно хлопал Граф Нэйн Болотный. — Вы видели это, Рьёга? Такое даже вам не под силу! Рьёга Красный раздраженно фыркнул. Удар второго эльфийского воина пришелся на правую руку гладиатора.

Зазвенел металл. Под тряпьем узника скрывалась броня, или, поразила неожиданная мысль фрейлину Эль, — «Человек был сделан из железа.

Железный человек!». Следующее мгновение разделилось на два кадра — первый: нелепый шут подхватывает клинок из руки Лира. Далее два скупых движения и все.

Риль и Рин обезглавлены. Он двинулся к ним, и Эль завизжала. Громко и совсем не гордо, как какой-нибудь глупый человек. Они умрут, не пройдя даже и одной десятой пути, обозначенного звездами! Гладиатор же внезапно остановился. Вот она — награда.

Расщедрившийся зритель (видимо, торговец) выкинул с трибуны курительных дымилок. Гладиатор тщательно собрал их все. Еще бы — великая ценность в подземельях. Он развернулся и поплелся обратно. И от этого стало почему-то особенно обидно. Он просто сделал свою работу. Вышел и передавил лучших эльфийских воинов, как каких-нибудь насекомых. И, пританцовывая, раскланялся публике. Публика довольно загоготала.

В душной ложе Граф Нэйн неожиданно стал серьезен, облокотив бледное лицо на кисть, усеянную кольцами. Он задумчиво шепнул своему скучающему собеседнику:

— Знаешь, Рьёга, возможно этот чемпион не так прост, как кажется.

Кто знает, может он тот кого мы ищем?

— Не думаю, — менестрель несогласно покачал головой, — он возможно быстр и изобретателен, но далеко не мастер.

— А может и так. К тому же служанка из трактира… Ах, Рьёга! До чего сладкое создание! Согревала меня всю ночь! — прервал свою мысль Нэйн, мерзко улыбаясь. — Так вот, она нашептала, что парень не дружит с головой. Безумен и глуп, как пробка, нынешний чемпион. Ну чтож… Прискорбно. «Служанка?» — Рьёга ухмыльнулся. Женщины могут согреть подобных Болотному Нэйну лишь очень извращенным способом — своей кровью. Ведь граф был мертв. И кто знает сколько веков. Нэйн — один из тех последних, кого люди по незнанию величают вампирами. Граф встал с кресла.

— Отправимся же делать работу, мой гениальный Рьёга. Война — дело серьезное, сам знаешь об этом…

Внизу тем временем три мертвых тела застыло на камне. Нещадно начало жарить искусственное солнце. Хотя мгновение назад царил холод полярного утра. Наверное, наконец-то заработала на полную мощь котельная. Эль выхватила лук из-за спины. Сотая секунды и тетива натянута.

Стрела полетела вверх, в театральных зрителей. А потом произошло что-то совсем удивительное — стрела застыла в воздухе, не преодолев стен ямы. Она беспомощно упала обратно. Вторая стрела пролетела чуть выше, но также устремилась за первой. Госпожа Аль бесстрашно вышла вперед, заслонив ее спиной. И это подействовало лучше чем тысячи ободряющих слов. Но никто и не собирался их добивать. Здесь, в театре, не принято было тратить время на тех, чьи шансы еще ниже чем ноль. Один из воинов, судя по всему начальник человеческой стражи, рассмеялся и махнул рукой: «Киньте девок в награду этому зверю в клетку. А если он их не сожрет, станется убить на праздник Железного Колоса».

После очистки арены вторым вышел гладиатор известный под именем Оциус Сириус. Не досталось ему ни восторга, ни криков поддержки как предыдущему. Только ненавистные возгласы: «Убийца!» да груды камней, нацеленных в голову…

— Хотя постой-ка, Рьёга… — взглянул в пергамент Болотный Нэйн. — Третьими на очереди будут северные орки против пещерных львов!

Останемся и посмотрим! Вот это действительно интересно!

Иногда над Гибургом идет дождь. Такой сильный, что, кажется — он никогда не остановится. Будет лить и лить, пока не смоет все вокруг.

И башни смоет, и дома, и даже крепостные стены. В такую погоду особенно занятно забраться на крышу, чтобы вглядываться, высматривать духов в мутных секущих струях. И, не обращая внимания ни на холод, ни на ветер, встать во весь рост и попросить у дождя свою доли удачи. Порою даже можно услышать ответ. А так уж получилось, что вся его работа проходит под дождем или в тумане. Или ночью. И обязательно на крыше… Но для начала надо выбрать подходящую и вскарабкаться туда по стенам. Зачем если можно воспользоваться лестницей? А зачем солнце каждый раз напрягается вставать из-за горизонта?

Затем и он стоит почти соскользнувшими ногами на тонком парапете, поднимая себя силой одной руки. Можно было бы стрелять с чердака или верхних этажей. Так, наверное, было бы проще и, скорее всего, намного суше. Но он подобного не признавал. Стрелок должен чувствовать пространство.

Чувствовать куда дует ветер, как льет дождь, и как кусает холод жестокой бури. К тому же на пространстве есть куда отступить. Он высоко ценил подобное. Отступление — добрая половина в такой-то неблагодарной работе. Его звали Го. Странный многозначный символ. На языке древних это обозначало что-то вроде «съесть камень» или «невозможно». Древние обладали мудростью — по мнению ассасина: есть камни действительно несколько трудновато. Заказчик пришел на рассвете. Он просто сказал: «убей миледи ректора Реле» и снял капюшон, демонстрируя длинные звериные уши. Он не просил освободить плененную эльфийскую принцессу, и это было странно. О высоком ранге недавней пленницы болтали на каждом углу.

Ему же до того вообще не было дела. Но он принес много золота, что, разумеется, снимало все вопросы. Тем более спасать глупых девок — не совсем его специализация.