Псы-витязи - Александр Тюрин

Это точно олигофрен, подумал про него Митя, мозг в зачаточном состоянии, но руки вон какие жилистые.

– Ты вещал, а никто тебя не слушал, потому что не было у тебя информационной поддержки. – отозвался огромный мужчина в панцире, затем разрубил палку колбасы топориком, оставив на полированном столе глубокую зарубку. Откусив разом приличный кусок, он потянул хэнди из сумчонки, сильно напоминающей выпотрошенного хорька.

Это плохо укладывалось в голове. Низколобый человечище, не забывая поигрывать топором, вел искусный разговор на финансовые темы, причем набитым ртом.

– … Главное, чтобы аккредитив открыли… На меня, вернее на мою фирму откроешь. Я уже зарегистрировал ее в оффшоре, на островке Джерси посреди синя моря. С голубкой сизокрылой пошлем через окиян, из Рио-де-Жанейро, липовые коносаменты, получим бабки, обналичим как оплату стройработ, и фирмешку мигом закроем. Муха посрать не успеет… Эй, ты на кого батон крошишь, холоп, разве я кого-нибудь обманул? Что я, сраму не боюсь? Конечно, строительные работы тоже липовые…

И добавил еще пару фраз на языке, напоминающем болгарский. Или церковно-славянской. Затем сунул хэнди в карман.

– Кажись, клюнул, – осклабился человечище и подмигнул Мите, который почувствовал, что насильно превращен в «крышу» для бандитов. Он, собрав все силы, возмутился и решительно подошел к агрессору, молча жующего у раскрытого холодильника. Железа на том было менее, чем на других, только кожаная безрукавка с десятком приклепанных стальных бляшек.

– А что это вы тут делаете?

– Если не заметно тебе, так зенки протри. Кушаю, вот что. Два дня и три ночи не жрамши.

Не удостоившись более вежливого ответа, Митя сказал сломленным голосом:

– Вы бы хоть холодильник закрыли.

– Вот доем и закрою, не чухонец же. – наконец произнес разоритель холодильника. Косматая шапка, сделанная из медвежьей головы, придавала ему совершенно зверский вид. Взгляд был неприятным, словно у хищника, выглядывающего из зарослей.

– Какое подключение к сети имеешь, отрок? – спросил огромный бандит, недавно разорявшийся по хэнди. – Модемное через телефон?

– Цифровое, через адаптер сателлитовой связи. – послушно отозвался «отрок».

– Тоже сгодится. А логин-то для хода в сеть какой? – сказал бандит с немалым лязганьем усаживаясь перед компьютером и не замечая жалобных взглядов хозяина квартиры.

Господи, у него ж пальцы такие, что все клавиши высадят. Единственное, что в этом доме приличного есть, и то надо разнести. Митя ощутил себя съедаемым заживо.

– А зачем вам?

– Да не страшись ты, я все следы замету. Надобно на одном серверке входящую почту просмотреть. Ледоруб со сниффером у меню имеются, так что от тебя ничего не надобно. Ты диск-то почистил? А то ноне большие подкачки на него будут…

Панцирный хакер прислонил топор, имеющий явные следы запекшейся крови, к ножке стола и Митя вынужден был признаться:

– Логин «мигалкин».

– Пускай там Ерманик помудрит, а ты к нам иди, Галкин-Мигалкин, – позвал настоятельным тоном Путята Вышатич и поднес еще одну рюмку Мите, затем обратился ко всем присутствующим. – Теперь, господа мои, помянем всех тех, кто в престольном граде Рязани пал от рук поганых. А особливо великого князя Юрия Ингваревича и князей Глеба Ингваревича и Федора Юрьевича. Светлые были мужи, чуждые всяческому гнусномыслию, ну и недолго мучились под злыми татарскими саблями. А мы вот все живем своей худой жизнью, хоть и не светлые, и не лучшие, и не справные…

Мите стало не по себе, голова закружилась, вернее все вокруг отправилось в призрачный полет, словно стало плоским, бумажным. К обычному страху за свою жизнь и имущество добавилось ощущение нереальности происходящего, Эти люди были не только бандитами, но и опаснейшими параноиками, психами, подкованными в истории. На их слабых мозгах явно проводились опыты в спецслужбах, там им втюхали весь этот бред. Неизвестно какие цели преследовала спецслужба, но получился образцовый союз меча и дебила.

– Не думай, Митрий, что мы только на чужбинку рады. Мы не какие-нибудь там охотники-собиратели-потрошители, как у вас там в учебниках напачкано. Эй, Мал, тащи-ка сюда мех…

Плечистый мужик, не снимающий косматую медвежью голову, сбросил на стол грязнущий козий мех, который заколыхался как живой.

Пришлось пить. Сладковато-сивушный вкус. Внезапно ударило в голову, да и съеденный обед явно захотел выйти наружу и поздороваться с гостями.

– Если честно, то рецепт мы у татарвы позаимствовали, в порядке культурного обмена, так сказать. Это буза. – пояснил Мал.

– У татарвы бузу вы хоть культурно позаимствовали, а у меня квартиру совершенно нецивилизованным средневековым образом, – снова расхрабрился «поплывший» Дмитрий.

Однако не рассвирепел Путята Вышатич, а стал рассказывать о причинах своего с товарищами присутствия.

– Нынче мы бывший колхозный рынок под себя берем, все перекупщики уже разбежались, а он у тебя рядышком. Кафе «Метелица» и пиццерия, ети ее мать, «Буратино» подписалась нам дань платить, так сказать, за защиту, а это соседняя от тебя улица. Балаган с веселящими аттракционами, что на улице Карлы Маркса, мы такоже собираемся брать, может даже приступом, и это опять-таки недалече. У нас, понимаешь, замыслы широкие, и твоя халупа в их середине, как пуп мира. Чего тут средневекового? Да ты не волнуйся, мы тебе отстегивать будем, сытно и хорошо тебе станет.

– Станешь большой и заметный, как аэродром, не такой сопляк как сейчас, – добавил Мал, глядя на Митю как на мелкогабаритную собачонку вроде болонки.

– Но это же моя квартира, приватизированная, и у меня на нее свои планы. – тихо, но твердо молвил Митя.

– А ты кто будешь? – повысил голос высоченный бандит с белыми грязными волосами, – благородный муж, что ли? Чубайс тебе теремок дал, мы взяли. На время. Понял, Митрий? Я, кстати, Ракша зовусь, с Ильмень-озера родом.

– Фир лейк сторванн стендр линапалдр минум, – сказал человек в рогатом шлеме и ударил кулаком по столу. Сильно.

– О чем это он? – опешил Митя.

– Эйнар – скальд, то есть обязан все время страдать по юной деве, хотя он только по старым блядям ходит, – пояснил Ракша.

– Смирись, тлен это все. И компьютер – тление одно, ржавление. Толико душа нетленна, – сказал бандит с постным лицом и представился. – Глеб я, божий человек. Жил в пещере с костями праведников, ночевал во гробе, плоть умерщвлял, с блудными призраками боролся.

В бессильной тоске Митя рухнул на диван и забормотал:

– Послушайте, инок, этими праведными костями даже гвоздь не забьешь, а я за свой ящик две тысячи кровных зеленых отдал, работает так, что душа радуется … Был заказ, договор. Были надежды на лучшее будущее. Все пошло нафиг из-за этих незванных гостей, которые хуже татарина.