Приключения капитана Гаттераса - Жюль Верн

– Нѣтъ,– отвѣтилъ Клоубонни, досадуя, что не можетъ ничего сказать. Но въ случаѣ неполученія письма какъ вы намѣрены поступить?

– Да никакъ: стану ждать.

– Вы не уѣдете? – вскричалъ докторъ, отчаянно потрясая своимъ стаканомъ.

– Нѣтъ, не уѣду.

– Это будетъ всего благоразумнѣе,– спокойно замѣтилъ Джонсонъ въ то время, какъ докторъ ходилъ вокругъ стола, по тому что ему не сидѣлось на мѣстѣ. Да, это будетъ благоразумнѣе, хотя дальнѣйшая проволочка можетъ имѣть непріятныя послѣдствія. Во первыхъ, теперь время года самое благопріятное, и если рѣшено, что мы отправимся на сѣверъ, то необходимо воспользоваться таяньемъ льдовъ для того, чтобы пройти Дэвисовъ проливъ. Во-вторыхъ, экипажъ все больше и больше волнуется; друзья да товарищи подбиваютъ нашихъ матросовъ оставить бригъ, и – повѣрьте мнѣ – происки ихъ могутъ съиграть съ нами плохую шутку.

– Къ тому-жъ,– добавилъ Уэлль,– если среди матросовъ обнаружится паника, то они сбѣгутъ всѣ до послѣдняго, и я не знаю, какъ вы наберете тогда новую команду.

– Но что-же дѣлать? – вскричалъ Шандонъ.

– То, что вы сказали: ждать, но ждать только до завтрашняго дня и не отчаяваться. Обѣщанія капитана исполнялись до сихъ поръ съ точностью; поэтому, нѣтъ причинъ опасаться, чтобы въ свое время мы не получили инструкцій относительно назначенія брига. Что касается до меня, лично, то я нисколько не сомнѣваюсь въ томъ, что завтра мы будемъ уже въ Ирландскомъ морѣ, а потому, друзья мои, предлагаю вамъ выпить послѣдній стаканъ грога за успѣхъ нашего плаванія. Оно начинается при нѣсколько сомнительныхъ условіяхъ, но съ моряками, подобными вамъ, имѣетъ тысячу шансовъ на благопріятный исходъ.

И всѣ четверо въ послѣдній разъ чокнулись стаканами.

– A теперь,– началъ Джонсонъ, обращаясь къ Шандону,– если позволите дать вамъ совѣтъ,– приготовьте все въ отъѣзду. Необходимо, чтобы экипажъ былъ убѣжденъ, что въ дѣйствіяхъ своихъ вы вполнѣ увѣрены. Получится-ли завтра письмо, не получится-ли, но вы отправляйтесь. Не разводите паровъ; вѣтеръ, повидимому, установился, и ничего не можетъ быть легче, какъ спуститься по теченію. Пусть лоцманъ взойдетъ на бортъ; въ часъ отлива вы выйдете изъ доковъ и станете на якорь за бирвенгедскимъ мысомъ; наши люди не будутъ имѣть никакихъ сношеній съ берегомъ, и если этому дьявольскому письму суждено попасть въ наши руки, то, повѣрьте, оно съумѣетъ найти насъ за мысомъ, какъ и вездѣ, впрочемъ.

– Умно сказано, Джонсонъ! – замѣтилъ докторъ, протягивая руку старому моряку.

– Пусть будетъ по вашему! – согласился Шандонъ.

Послѣ этого каждый отправился въ свою каюту и, въ тревожномъ снѣ, сталъ ожидать солнечнаго восхода.

На слѣдующій день первая разноска писемъ уже окончилась, а между тѣмъ Ричардъ Шандонъ не получилъ ни строки.

Не смотря на то, помощникъ капитана дѣятельно приготовлялся къ отплытію. Слухъ объ этомъ пронесся по всему Ливерпулю и, какъ уже мы видѣли, громадная толпа зрителей хлынула къ набережной Новыхъ доковъ принца.

Многіе приходили на бригъ, чтобъ въ послѣдній разъ обнять товарища, другіе – чтобъ отсовѣтовать пріятелю принимать участіе въ таинственной экспедиціи, третьи,– чтобъ взглянуть на странное судно, наконецъ четвертые,– чтобы узнать цѣль путешествія. Многіе даже изъявляли неудовольствіе по поводу того, что Шандонъ былъ молчаливѣе и сдержанѣе, чѣмъ обыкновенно.

Но у него имѣлись на то свои уважительныя причины.

Пробило десять, пробило и одиннадцать часовъ. Отливъ долженъ былъ кончиться къ первому часу. Шандонъ тревожно поглядывалъ на толпу, стараясь разгадать свою судьбу по выраженію лица кого либо изъ посѣтителей. Напрасныя старанія! Матросы молча исполняли приказанія помощника капитана, не спуская съ него глазъ и все ждали какой-либо вѣсти, которая однако не приходила.

Джонсонъ оканчивалъ послѣднія приготовленія къ отъѣзду. Погода стояла пасмурная; внѣ доковъ развело сильное волненіе; дулъ довольно крѣпкій юго-восточный вѣтеръ, но выйти изъ Мерсея не представляло никакихъ затрудненій.

Полдень… Опять ничего… Докторъ страшно взволнованный быстро ходилъ по палубѣ, поглядывая по сторонамъ, жестикулировалъ, и «жаждалъ моря», какъ онъ выражался съ нѣкотораго рода латинскою элегантностью. Клоубонни былъ сильно взволнованъ, какъ ни старался преодолѣть себя. Шандонъ до крови кусалъ себѣ губы.

Въ эту минуту подошелъ Джонсонъ.

– Если вы хотите воспользоваться отливомъ,– сказалъ онъ – то времени терять не слѣдуетъ. Раньше часа мы не выйдемъ изъ доковъ.

Шандонъ въ послѣдній разъ поглядѣлъ вокругъ себя и взглянулъ на цифирблатъ. Былъ уже первый часъ.

– Снимайтесь! сказалъ онъ шкиперу.

– Эй вы, проваливайте! крикнулъ Джонсонъ, приказывая постороннимъ очистить палубу брига.

Въ толпѣ произошло нѣкоторое движеніе, а матросы, между тѣмъ, отвязывали послѣдніе причалы.

Неизбѣжный безпорядокъ, производимый любопытными, которыхъ матросы безцеремонно спроваживали съ палубы, усиливался еще воемъ собаки. Таинственный догъ сталъ вдругъ протискиваться чрезъ густую толпу посѣтителей. Онъ глухо лаялъ.

Собакѣ дали дорогу; она вспрыгнула на ютъ и, трудно повѣрить,– однако подтвердить это могутъ тысячи свидѣтелей,– таинственное животное держало въ зубахъ письмо.

– Письмо,– вскричалъ Шандонъ,– значитъ онъ не на бригѣ?

– Безъ сомнѣнія, онъ былъ здѣсь, но теперь его уже нѣтъ,– отвѣтилъ Джонсонъ, показывая на палубу, совершенно очищенную отъ толпы праздныхъ зрителей.

– Капитанъ, Капитанъ! Сюда! – кричалъ докторъ, стараясь схватить письмо, которое собака не давала ему, дѣлая сильные скачки. Казалось, она хотѣла отдать пакетъ только самому Шандону.

– Сюда, Капитанъ! – крикнулъ морякъ.

Собака подошла къ нему. Шандонъ безъ труда взялъ письмо, послѣ чего Капитанъ три раза громко залаялъ посреди глубокой тишины, царившей на бригѣ и набережной.

Шандонъ держалъ въ рукѣ письмо, не вскрывая его.

– Да читайте-же! – вскричалъ нетерпѣливо докторъ.

Шандонъ посмотрѣлъ на конвертъ. Въ адресѣ безъ числа и мѣста значилось:

«Помощнику капитана, Ричарду Шандону, на бригѣ Forward.»

Шандонъ распечаталъ письмо и прочиталъ:

«Отправляйтесь къ мысу Фаревелю, куда вы прибудете 20 апрѣля. Если капитанъ не явится, вы пройдете Дэвисовъ проливъ и подниметесь въ Баффиновомъ морѣ до мыса Мельвиля.»

«Капитанъ брига Forward»

«К. Z.»

Шандонъ тщательно сложилъ это лаконическое письмо, сунулъ его въ карманъ и отдалъ приказаніе объ отплытіи. Голосъ его, раздававшійся среди завываній восточнаго вѣтра, звучалъ какъ-то торжественно.

Вскорѣ бригъ былъ уже внѣ доковъ и, направляемый лоцманомъ, маленькая лодочка котораго шла не вдалекѣ, вошелъ въ фарватеръ Мерсея. Толпа повалила на внѣшнюю набережную доковъ Викторіи, чтобы въ послѣдній разъ взглянуть на загадочное судно. Быстро подняли паруса и Forward, достойный своего имени, обогнувъ Биркенгедскій мысъ, полнымъ ходомъ вступилъ въ Ирландское море.

V. Въ открытомъ морѣ

Неровный, порывистый, но попутный вѣтеръ разразился сильными апрѣльскими шквалами. Forward быстро разсѣкалъ пѣнившіяся волны; бездѣйствовавшій винтъ нисколько не мѣшалъ движенію брига. Къ тремъ часамъ встрѣтили пароходъ, поддерживающій постоянное сообщеніе между Ливерпулемъ и островомъ Мэномъ. Капитанъ парохода окливнулъ бригъ, и это было послѣднее слово напутствія, слышанное экипажемъ Forward'а.

Въ пять часовъ лоцманъ сдалъ командованіе бригомъ Ричарду Шандону и пересѣлъ въ свою лодочку, которая вскорѣ скрылась изъ вида на юго-западѣ.

Къ вечеру бригъ обогнулъ мысъ Мэна, на южной оконечности этого острова. Ночью море сильно волновалось; Forward шелъ по прежнему отлично, оставилъ мысъ Эръ на сѣверо-западѣ и направился къ Сѣверному каналу.

Джонсонъ былъ правъ: въ открытомъ морѣ морской инстинктъ матросовъ одержалъ верхъ надъ всякаго рода соображеніями. Замѣтивъ, какъ надеженъ бригъ, они забыли даже исключительность своего положенія; морская жизнь установилась правильно.

Докторъ съ наслажденіемъ вдыхалъ морской воздухъ; во время шкваловъ онъ бодро ходилъ по палубѣ и – принимая во вниманіе его профессію – у него оказались достаточно твердыя «морскія ноги».

– Что ни говорите, а море – прекрасная вещь, говорилъ однажды Клоубонни Джонсону, поднимаясь на палубу послѣ завтрака. Я поздно познакомился съ нимъ, но постараюсь наверстать потерянное.

– Вы правы, докторъ; я готовъ отдать всѣ материки за частицу океана. Говорятъ, будто морякамъ скоро надоѣдаетъ ихъ ремесло. Но я сорокъ лѣтъ уже хожу по морю, а между тѣмъ оно такъ-же нравится мнѣ теперь, какъ и въ то время, когда я первый разъ отправился въ плаваніе.

– Какое наслажденіе чувствовать подъ собою надежный корабль и, если не ошибаюсь, Forward ведетъ себя молодцемъ.