Коктейль под названием «муж» - Арина Ларина

Маша тоже не была красавицей, так, обычная девочка, да к тому же рыжая. Но даже это оказалось не минусом, а плюсом, так как парни предпочитали ухаживать за конопатой Машкой, а вовсе не за гениальной художницей Гусевой. Дружить – да, общаться – да, но Рите хотелось большего. Именно тогда она раскусила физиологическую сущность мужчин: их не интересует ум и талант. После недолгого анализа Риточка поняла, чем их привлекала Маша. Открытие потрясло ее до глубины души: у соседки всего-то навсего выросла грудь. Да – большая, да – к бюсту прилагались крепкие стройные ноги и красивые тряпки. Но разве это главное в женщине?

– Которые бегают за выменем – сосунки, не нужны тебе такие, – успокоила ее мама. – Тем более что у тебя уже вряд ли что путное вырастет, ты в бабку по отцовской линии пошла. Ищи умного, надежного. Кто за одним выменем побежал, и за другим побежит, и за третьим. Так всю жизнь и будет метаться, где сытнее да больше искать. А ты найди такого, чтобы тебя полюбил, чтобы бежать ему было некуда.

От словосочетания «некуда бежать» веяло безысходностью, но мама, безусловно, была умнее и опытнее в этом вопросе.

Все стало предельно ясно и понятно, но как справиться с завистью, Рита не знала. Она усвоила одно: глупо и нерационально стремиться к несбыточному и недосягаемому. Есть такое слово «нет». Надо исходить из жизненных реалий и замещать то, чего «нет», тем, что возможно, вероятно и достижимо при определенных усилиях.

Институтская пора была наполнена разочарованиями, как летний пруд головастиками. Маша всегда топталась рядом, в поле зрения, и смущала обилием кавалеров, особенно на фоне явного простоя Риты. На вечеринках, куда она приглашала Риточку, молодые люди Гусевой пренебрегали, хотя девушка изо всех сил старалась понравиться своей эрудицией и неординарностью.

Однажды, когда Рита, в очередной раз безуспешно пытаясь привлечь к себе внимание и перекрикивая всех, рассказывала о выставке своих работ в училище и голландце, владельце галереи в Амстердаме, желавшем непременно купить несколько картин юного дарования, к ней подсела Алина.

Изрядно выпившая Рита уцепилась за, как ей показалось, благодарную слушательницу, но Аля, несколько минут вежливо послушав дифирамбы в честь гениальной последовательницы Дали, сочувственно ее перебила:

– Хочешь совет? Не хвали себя сама, подожди, пока кто-то похвалит. Иначе это выглядит смешно и нелепо. Человек не может быть объективен в отношении себя. Если ты орешь, что гениальна, то это выглядит как выпендреж. И над тобой посмеиваются, но не верят.

Услышав, что над ней могут еще и «посмеиваться», Рита даже протрезвела. Больше всего на свете она боялась, что над ней именно посмеются. Она так долго добивалась репутации оригинальной и независимой в суждениях, что столь неожиданное мнение, претендующее на объективную оценку ее усилий, просто-таки скосило девушку.

Так состоялось знакомство с Алиной, трансформировавшееся в дружбу на взаимовыгодной основе. Алина теперь периодически нахваливала в компаниях Ритины картины, а Рита – ее стихи.

Результатом стало то, что на одной из вечеринок на Риту обратил внимание молодой человек по имени Юрий. Он восторженно пожирал ее глазами и недоверчиво расспрашивал про картины, робко набиваясь в гости. Вероятно, именно такой мужчина и был предназначен Рите: интеллигентный, умный, тонко чувствующий дистрофик с сильнейшей близорукостью и обширными залысинами над «сократовским» лбом. Да, именно такой, поскольку ни одна нормальная женщина, с грудью, бедрами и прочими сочными атрибутами, на него никогда бы не позарилась. Вполне возможно, что, устав штурмовать лучшую половину человечества, Юра осознал, что надо брать то, что ближе, пока рядом вообще хоть что-то есть. Если нельзя обладать умной и красивой, то пусть она будет просто умной. Тем более, что видит он без очков плохо. Возможно, кавалер рассуждал именно так, а может быть, у него были другие стимулы для общения с Ритой, но все это не имело ни малейшего значения. Дух противоречия подмял под себя доводы логики, победила завышенная самооценка и трезвый взгляд на кавалера утром. Во-первых, из ночной романтики особо ничего не вспоминалось, ибо рыцарь оказался не на высоте, изумив подругу скудной фантазией и скоростью произошедшего, во-вторых, впалая грудь и тощие синеватые конечности кузнечика никак не могли принадлежать мужчине Ритиной мечты, в-третьих, фамилия Юры оказалась Нахухыров.

– Лучше остаться холостой Гусевой, чем стать замужней Нахухыровой, – насмешливо подвела итог своего первого романа Рита.

– Ты погоди, он замуж-то еще не звал, – осадила ее Аля.

– Не успел. И уже не успеет. Я ему, конечно, благодарна за первый сексуальный опыт, за внимание и за все остальное, чего я не заметила, если таковое имело место быть, но за сим откланиваюсь. Я не стремлюсь замуж, мне нужен просто нормальный мужчина, а не это жалкое недоразумение, вызывающее сострадание и сочувствие. Кстати, если тебе его жаль, то можешь забрать и утешить.

Алина утешать Юру Нахухырова не пожелала, так как тоже любила мужчин если не крупных, то хотя бы отчасти мужественных хоть в каких-то местах: будь то плечи, мышцы, разлет бровей или что-нибудь еще.

В результате, Маша продолжала менять кавалеров, не тяготясь отношениями с ними и тоскливо вздыхая, что нет рядом того единственного, Аля маялась в одиночестве, изредка прислоняясь к какому-нибудь мужскому плечу в ожидании все того же единственного, а Рита исходила желчью практически в полной изоляции от противоположного пола и тихо завидовала обеим подругам.

Глава 4

Получение диплома стало для девушек поворотной вехой. Но у разных людей и вехи разные. Единственное, что было общим, это место праздника. Кузнецов-старший недавно, дабы разнообразить бизнес или еще с каким дальним прицелом, прикупил небольшой ресторанчик. Именно там девушки и обмывали «корочки».

– Вот ведь какая штука жизнь, – философствовала Рита, до краев наполненная красным вином и оттого плохо выговаривавшая некоторые звуки. Паузы между словами, призванные сделать выступление солидным и значимым, затягивались настолько, что не менее опьяневшие собеседницы с трудом удерживали в сознании канву повествования. – У всех людей две руки, две ноги, два уха, два глаза…

– Две головы, – заполнила паузу Аля, нарушив серьезность момента.

– Две головы – это только у Риткиных монстров с претензией на гениальность, – фыркнула Маша и тут же тактично поправилась: – В смысле – монстры с претензией, а ты, Ритуська, гений безо всяких оговорок. Я твою последнюю картину до сих пор забыть не могу. До спинного мозга пробирает… Бр-р-р…