Кисть тоски - Оксана Ткаченко

Два года журналистка снимала здесь однокомнатную квартиру. Ей она понравилась сразу, и дом устраивал, и район вполне спокойный. Как раз для её тревожной души. Хозяйка – нечто удивительное. Женщина, которой Чаркина открыто восхищалась. Мудрая, стойкая, закалённая в борьбе за существование, сентиментальная, неподдельная. Именно настоящая. А в наше время трудно отыскать настоящих людей, имеющих веру, живущих правдой и (наверное, самое главное) любовью. Однако Клавдия Николаевна родилась такою. Просила называть её просто тётей Клавой. На второй же день после переезда поделилась личной драмой. Это обескураживает. Человек, толком не изучив квартиранта, делится самым ценным, что у него есть. Воспоминаниями.

До сих пор Каролина, подходя к дому, проникая в подъезд, соприкасаясь с лестницей, питаясь духом тихого подъезда, восстанавливала в памяти всё, что ей сообщила тётя Клава. Ужасная судьба. Потерять всех в одну неделю. Сына и мужа. Держится. Пан Время бывает снисходительным. К одиноким. Редко. И всё-таки к тёте Клаве относится с добродушием. За щедрость ему стоит сказать робкое «спасибо».

«…Ты боль моя, любовь моя» – услышала Чаркина, выходя из ванной. «Звонить мне может или Никита, или Вика. Ага. Виктория Колесникова. Хочет поведать о цветах, в которые выкрашены стены танцевально-музыкального заведения. Или снова употребить в отношении меня какой-нибудь негодующий эпитет. Если скажет „упрямая“, я напомню ей, что он уже использовался ею сегодня. А может мне не отвечать? Пошли-ка они все», – поразмыслив, нажала на зелёную кнопку.

– Королева Каролина, вы соизволите пожаловать к нам в «Luna»? – дикторским тоном спросила Вика Колесникова.

«Чрезмерно выразительно говоришь. Что хочешь этим продемонстрировать? Что ты талантливая, обаятельная и обладающая пленительной добротой? У тебя неправильный талант – соединять несоединимое. Занимайся своей жизнью, не смотри на других. А то так и проведёшь дни, ломая голову над тем, как же помочь Жилочке!» – подумала журналистка, рассматривая в эти несколько секунд экран телевизора. Ей внезапно захотелось его включить, причём срочно включить. Она еле удержалась. Прежде следует подальше отправить звонившую.

– Виктория, примите мои сожаления. Я очень-очень занята, – постаралась с язвительной ноткой проговорить Каролина.

– Ты, правда, не придёшь?

– Я уже сказала. Нет. Нет. Нет. И передай Жилину моё «нет».

– Этого я никогда не сделаю. Разбивать чужое сердце – большой грех.

– А я и не знала, что ты такая святая.

– Я – не святая, а справедливая. Парень страдает, а ты не можешь оказать ему помощь.

– Пусть обратится к специалисту.

– Жестокая ты, Каролинка. Никогда не посочувствуешь.

– Я сочувствую лишь тем, кто нуждается в сочувствии. Когда же знаешь, что кто-то старается сделать из себя жертву, не являясь ею на самом деле, то пропадает даже уважение к этой личности.

– Я понимаю тебя. Если нет любви или, по крайней мере, симпатии к человеку, тяжело заставить себя быть с ним рядом.

– Наконец-то ты поняла. Слава Богу! А то я уже начала было думать, что тебе абсолютно наплевать на женскую составляющую несуществующего дуэта. Преимущественно в последнее время мне стало казаться, что ты спишь и видишь во сне как поддержать нашего фотографа. Слушай, Вик, это он заставил тебя позвонить мне?

– Ну, он говорил ещё раз попытаться. И я рискнула тебя набрать. Ты не права. Частично не права. Я уважаю и люблю людей. Ты знаешь, что ты мне нравишься. Э, только без шуток. У меня есть обожаемый мужчина. Но и Жилин мне тоже нравится. К тому же я знаю его почти сто лет. И детство, и отрочество, и юность, и молодость мы провели вместе. То есть молодость ещё проводим. Уверена, и зрелость мы проведём вместе. Конечно, я хочу, чтобы он был счастлив. Он страдает из-за тебя. Я таким его никогда не видела. До твоего прихода в «Моё время» он жил спокойно, менял девчонок и не переживал по этому поводу. Ты – исключение из его правил. Здорово зацепила. Других слов у меня нет. Каролин, повторюсь, я с Ником давно знакома, поэтому его любовь к тебе меня сильно поразила. С ним действительно никогда не было ничего подобного. Однако ты за эти два года тоже стала мне близка, и мне понятна твоя отстранённость от других. Ты – сильная, гордая и в то же время хрупкая. Тебе нужен особенный мужчина. По правде, Жила тебе совсем не подходит. Он не из твоего мира. Между вами не случилось столкновения душ, а значит, и любви за этим не последует.

Искренний порыв, звучавший в голосе Колесниковой, покорил Чаркину. И она подумала: «Признаю свою вину. Судила о ней однобоко. Эта создательница рекламы может быть хорошей подругой. Она и есть хорошая подруга. Для Никиты. А что, если?».

– Вика, спасибо. Ты точно сформулировала то, чем я живу. И я хотела бы…

Колесникова перебила её. Она жалела, что разоткровенничалась. Надо вовремя остановиться, а то заявит лишнее, о котором сама начала подозревать недавно.

– Ладно. Если не можешь, не приходи. Счастливого вечера.

– Хорошо вам повеселиться! – пожелала Каролина, одновременно отключая телефон и включая телевизор.

Глава 7

Душа к душе

(иногда душа одного человека тянется к душе другого, но один из них пока не знает об этом притяжении)

Пощёлкав традиционно по всем каналам, то есть почти по всем каналам, существующим в настоящее время в её телевизоре, а это около 46, Каролина нажала во второй раз на кнопку под номером 17 и попала на рекламу сериала «Скарлетт». «О, классно! Надо будет Инке сообщить. Это то, что она любит. Да, я и сама давно его не пересматривала. По крайней мере, это единственный роман, поднимающий настроение. Не забыть в воскресенье в семь вечера», – проговорила про себя Чаркина. И потянулась за листами для записи, лежавшими на журнальном столике. Журналистка привыкла фиксировать то, что ей было важно. Вот и сейчас она записала, когда покажут самую прекрасную историю любви Скарлетт и Ретта. Неосторожное движение и пульт упал на пол. Каролина подняла его и нечаянно надавила на другую кнопку. Она оказалась на незнакомом ей телеканале. Начинались новости.

– Что это за знак ты мне подаёшь, пульт? Почему твой выбор упал именно на этот канал? Молчишь? И не надо мне твоего ответа. Сама знаю, что одна и мне не с кем поболтать или даже помолчать. Разве что с неодушевлёнными предметами. А может мне котёнка завести? Только кто за ним будет ухаживать? Короче, стоп. А то начинаешь сходить понемножечку с ума. Итак, новостная программа. Ну что ж, посмотрим, чтобы быть в курсе событий, – произнесла Каролина, а сердце почему-то стало биться сильней.

Она смотрела новости и не видела их. Чего-то ждала, определённо ждала. Это чувство просвечивалось под кожей. Что может увидеть она такого, что перевернёт её дух? Или кого? Была острая эмоция и не более. Только разочарования не предполагалось. Это ей подсказывало сердце. Об этом насвистывала душа. Да, Чаркина сидела перед экраном, словно застывшая скульптура и ожидала ответа на свои недоумённо бухающие мысли. Она мечтала получить объяснение. Вопросы заглатывали. Почему ей нужно посмотреть эту передачу? Угадывать не было желания. Забавно, если она и, правда, получит какой-то ответ. Интуиция не оставит. Каролина не знала, не могла представить то, что скоро увидит. Ощущение, что сейчас что-то произойдёт, проникло в её тело. Она решила пойти в кухню, чтобы заварить чаю. А заодно выглянуть в окно. По пути можно проверить, не стоит ли кто за дверью. Естественно, она не будет открывать входную дверь. Мало ли. Но в глазок бросить взор необходимо. Просто контроль над собственной жизнью. Не могла встать с дивана. Держит. Не отпускает. Просит подождать ещё чуть-чуть. Ладно. Каролина хотела переключить на другой канал. Однако не сумела заставить руку взять пульт. И вот поняла. Сюжет из Венгрии. Там сейчас время карнавалов Farsang. По всей Венгрии проходят с большим размахом удивительные маскарады, нежные балы, сочные парады.

Он привлёк внимание Чаркиной. Остановившийся взгляд. Контраст. Весёлые лица, на которых нарисованы улыбки. В смеющихся глазах и губах тысяч людей отражается праздник. И его лицо, серьёзное, как пасмурное небо. Сосредоточенное, обращённое внутрь себя, решающее какую-то задачу. Никто не может ему помочь. Ему самому нужно разобраться, проанализировать ситуацию, назначить ту роль, которую сыграет блестяще. Карие глаза, чёрные волосы. Нет. Волосы скорее очень тёмные, не совсем чёрные. Хотя трудно определить. Телевидение искажает, освещение меняет. Одно мгновение, и его сменила другая картинка. А Каролина по-прежнему сидела и видела на экране этого невозможно красивого молодого венгра.

Прежде с ней такого не было. Она встречалась больше трёх лет с Валерой. Обычная любовная история. Знакомство составляло временное пространство, называемое вечностью, а подразумевалось, что дружат с юности. Затем Чаркина уехала, чтобы не работать корреспондентом в провинциальной газетке. Уехала, чтобы трудиться в хорошем качественном издании. Они перешли на электронное общение. Парой их назвать было странно. Чаркина продолжала считать, что они с Валерой непременно пара. И может быть, когда-нибудь они будут вместе и слово «расстояние» исчезнет из их употребления. Подумаешь, очень-очень редко виделись в реальности! Это не повод обрывать провода любви. Они встречались, когда Каролина приезжала на несколько дней к родителям в гости. И снова Интернет – посредник в их отношениях. А потом связь прекратилась. Вот только никогда в присутствии Валеры или в его отсутствие у неё не дрожали руки, ноги, в ушах не стоял непонятный шум, в данную минуту заглушающий звуки телевизора, а в голове не вертелся образ дорогого человека, да и особых воспоминаний, чтобы невыносимо сладких у них не осталось. Разве что фотографии? И то сделаны они были по заданию преподавателя на журфаке. Значит, сам Валера не сильно стремился быть с ней. Скорее это привычка, а не любовь. А когда определённое время не делаешь что-то, то оно уходит из ряда привычек. И Каролина выбыла из-за расстояния, из-за городов, разделяющих их. Лишь в этот вечер Чаркина навсегда забыла, кто такой Валера. Его точно и не было в её жизни. Не существовало. Не имеется сведений. Память не сохранила.